Костя плыл против течения вдоль самого берега, так чтобы его не заметили с набережной. Сначала юноша загребал руками осторожно, не создавая лишнего шума, но потом стал грести сильнее и сильнее, стремясь как можно скорее покинуть место, где погибли его товарищи. Опасность, казалось бы, уже давно миновала, но Костя плыл дальше и дальше, и никак не мог остановиться, пока ни выбился из сил, и решил вылезти на берег там, где найдёт подходящее место. И место нашлось.
В том месте, где Костя «причалил» набережная не выдержала напора волн и обрушилась в реку, создав своеобразную отмель. Сюда волнами прибивало много различного мусора, падавшего в реку на всём её течении, и сюда же выбрался из реки совершенно измождённый юноша.
Он лежал среди россыпи камней у самого берега. Позади него неторопливо несла свои воды река, давшая в незапамятные времена имя городу, на другом берегу зеленел лес, точно такой же, как около его родного «Университета». А прямо перед молодым человеком расстилалась грандиозная картина. Посреди обширного пустыря, сплошь заваленного мусором, который годами приносил ветер, и брошенными автомобилями, возвышались грандиозные конструкции, последние достижения канувшей в прошлое эпохи. Из книг он знал, что это называется странным словом «Сити». Семь огромных сооружений из стекла, и множество задний поменьше, все синего цвета, все одинаково величественные и зловещие, гордо вздымались к небу, и, казалось, доставали собой тучи. «Недаром их называли «небоскрёбами», - подумал молодой человек, - и в самом деле, ещё немного – и небо!» Приглядевшись внимательнее, он понял, что за годы после Войны, фантастические башни стали ниже, чем было изображено на иллюстрациях и значительно менее величественными, так как чуть ли не половина стёкол оказались разбитыми, но всё равно Сити производило грандиозное впечатление.
И только после того, как Костя вдоволь восхититься открывшемуся его глазам зрелищу, до него со всей суровостью и неизбежностью встал вопрос: что делать дальше? Что до Города ему было не добраться – очевидно, да и едва ли в этом был теперь смысл. Запасы кислорода в костюме подходили к концу, ещё максимум полчаса, и юноше придётся снять уже не нужный шлем, и открыть к своему телу доступ радиации, от которой достижения науки Города оберегали его все двадцать лет жизни. Значит, если он хотел выжить, путь был один – в метро. Возможно, там будут враги, возможно, там его ждёт участь раба, но все эти мрачные перспективы казались теперь Косте счастливыми. Он был молод, он очень любил жизнь, и просто не допускал мысли о смерти, а логика безошибочно подсказала, что метро – это шанс, это надежда, здесь же, на поверхности, шансов не было никаких.
Он уже хотел встать и отправиться на поиски какой-нибудь станции, как вдруг взгляд Кости упал на какой-то предмет, показавшийся ему знакомым, лежавший на камнях с другой стороны отмели. Подойдя ближе, он понял, что это знаменитая жилетка-кладовая. Когда в спину профессору ударила очередь, пули, по всей видимости, перебили завязки, которые удерживали жилет на теле Шкаренкова, и в воду профессор и его жилет упали отдельно. Что дальше стало с телом учёного, Костя не знал, и не было времени предаваться печали – воздух кончался. Взять жилетку или нет, он тоже колебался лишь пару минут – профессору она всё равно уже была не нужна, а ему, Косте, могла пригодиться. Тут же на камнях он провёл ревизию жилетки. Эту необычную одежду профессор сшил сам и очень ею гордился. Правда, говорили, что идея всё же была не его, а кого-то очень умного человека, жившего до Войны, по имени Вассерман, но какая, в конце концов, разница.
Всего на жилет было нашито двадцать карманов, каждый из которых герметично закрывался, чтобы внутрь не попала ни грязь, ни влага. Именно поэтому жилетка плыла – в ней оказалось много воздуха. В карманах, совершенно не пострадав ни от пуль, ни от воды, лежали: набор пищи в брикетах, почти не начатый профессором, увеличительное стекло, набор карандашей, несколько тетрадей, бутылка воды, фонарик, расчёска, зеркало и много других вещей, общим числом в пятьдесят одну. Главное же, нашлась карта Москвы, внимательно изучив которую, Костя пришёл к выводу, что где-то здесь должны быть сразу две станции метро: «Международная» и «Выставочная». Правда, он никогда не слышал, чтоб там жили люди, но выбирать не приходилось, так как дойти до «Киевской» или «Смоленской» он бы не смог. В отдельном кармане жилета оказался найденный в люке пистолет, хоть и всего с пятью патронами в обойме, а всё же – оружие. Для большей уверенности Костя взял пистолет в одну руку, в другую – жилетку, и двинулся туда, где, судя по карте, должен был находиться вход на станцию «Выставочная».
Когда он был уже на половине пути между рекой и Сити, что-то вдруг зашевелилось на бескрайнем пустыре, тянувшемся вдоль берега реки. Сначала Костя не придал этому особого значения, но потом краем глаза вновь уловил движение, теперь уже ближе, и теперь стало ясно, что движется не одно существо, а несколько. Вот мелькнул поднятый вверх лохматый хвост, вот высунулась из-за камня уродливая, лопоухая морда. Костя обернулся – с другой стороны тоже приближалась опасность: на его глазах из-за автомобильной стоянки показалось несколько приземистых созданий, проворно бегущих на четырёх лапах и помахивающих длинными, мохнатыми хвостами. Хотя молодой человек раньше никогда в жизни не бывал на поверхности, и знал о таящихся наверху опасностях только по рассказам знакомых, он безошибочно определили, кто вёл сейчас на него охоту. Это были псы.
От историков Костя знал, что стаи бродячих собак, как, впрочем, и крысы, были настоящей бедой для Москвы ещё в те времена, когда люди господствовали на поверхности, а не ютились под землёй. Великий и могучий «хомо сапиенс», летавший на Луну и создавший ядерное оружие, даже в лучшие свои годы ничего не мог поделать с этими вечно голодными, вечно злыми бывшими домашними питомцами, которые грызли всё съедобное, что находили, а иной раз нападали и на людей. После Войны и исхода людей в подземные убежища, псы стали одной из тех сил, к которой перешла власть над поверхностью. Конечно, естественный отбор среди псов после Войны был невероятно жёсткий, множество диких собак умерло от голода и радиации, но те, кто приспособились, превратились в настоящих исчадий ада: сильных, свирепых и абсолютно бесстрашных. От них можно было спастись, забравшись туда, куда псы не могли добраться (правда, будучи очень голодными, псы могли караулить жертву хоть неделями), их можно было перебить всех до одного. Но напугать – совершенно невозможно. То ли под воздействием радиации или эволюции в их мозгу атрофировался центр, отвечающий за страх, то ли причина была в постоянном голоде, но факт оставался фактом.
Костя на всю жизнь запомнил историю, которую ему с ужасом в глазах рассказывал его лучший друг Витя Тополев, рядовой армии содружества, бывавший на поверхности ни раз. Он и ещё трое солдат были атакованы большой стаей псов недалеко от станции «Киевская». Псы были страшно голодные, невероятно тощие – кожа да кости – и потому фантастически свирепые. Солдаты встали плечом к плечу и заняли круговую оборону. Десять минут они косили псов разрывными пулями, но те, не обращая никакого внимания на ураганный огонь и на десятки убитых собратьев, всё с тем же невероятным упорством шли и шли в атаку. К счастью для солдат из Города, патроны у них кончились позже, чем упал последний пёс; не сложно догадаться, что было бы в противном случае. После этого даже при виде изображённого в детской книжке умильного весёлого щенка, бегущего за мячиком, рука Тополева непроизвольно тянулась к оружию.
Итак, сомнений не было, - Костя замечен стаей псов. Осторожность не была свойственна этим животным, даже не пытаясь скрыть своё приближение, окружив жертву с трёх сторон, твари дружно завыли и бросились в атаку. Сначала Костя поднял пистолет, но тут же понял, что оружие не спасёт его. Патронов было только пять, врагов – не меньше дюжины, да и стрелок из него был не очень хороший. Молодой человек принял единственное верное в этой ситуации решение – наплевав на то, что человек – царь природы, а так же на то, что никогда раньше ни от кого не бегал, так как считал бегство недостойным мужчины, он бросился опрометью туда, где поднимался высокий и по виду всё ещё крепкий железный забор.
Ноги не подвели его. Костя примчался к забору на целых полминуты раньше собак. Этого хватило ему для того, чтобы вскарабкаться по крошечным перекладинам, составляющим примитивный геометрический узор, до самого верха и ловко соскочить с другой стороны. Мгновение спустя псы с разбегу налетели на железные прутья. К счастью для Кости, ограда держалась крепко, взобраться по перекладинам у псов не вышло, перемахнуть через забор они тоже не смогли, тот был слишком высок. В бессильной ярости псы принялись грызть прутья, но и это не приблизило их к жертве.
В первый момент Костя был вне себя от счастья, что избег страшной участи, но вскоре убедился, что радоваться пока рано. От штурма псы перешли к осаде – одни лежали на асфальте у самой решётки, не спуская с человека горящих от ненависти глаз, другие прохаживались туда-сюда вдоль забора, чтобы накинуться на жертву, как только та попытается перелезть обратно. «Похоже, сюда им не добраться, а сам я обратно точно не полезу!» - подумал Костя и немного воспрянул духом. И вдруг он похолодел от ужаса. Смерть ждала его вне зависимости от того, сумеют или нет добраться до него кровожадные монстры: очень скоро ему придётся снять костюм, потому что кончится кислород, и тогда стал бы бесполезен защитный костюм, а проведёшь сутки на открытом воздухе – и ужасная лучевая болезнь обеспечена. Пищу и воду на развалинах тоже достать было негде, а медленная смерть от голода казалась, пожалуй, даже более мрачной перспективой, чем быстрая – от зубов и когтей псов. Оставалась, наконец, третья возможность. Вынув из жилета карту, Костя убедился ещё раз что, к счастью, побежал в нужном направлении: где-то тут, на огороженной территории, должен был находиться вестибюль станции «Выставочная». Вход был обнаружен довольно скоро и то, в каком плачевном состоянии он находился, усилило сомнения в том, был ли смысл двигаться дальше.
Буквы «М» у входа не было, и если б не карта, Костя бы мог бы и не догадаться, что здесь вход в подземку. Переход частично обвалился, пролезть через завалы ему удалось лишь с большим трудом. В вестибюле царил страшный разгром, кто-то, видимо, в припадке бешенства сломал и разбил всё, что только могло быть сломано и разбито, повсюду валялось битое стекло и искорёженная арматура; на всём лежал толстый, нетронутый слой пыли. Эскалатор был в несколько лучшем состоянии, но тоже сильно обветшал, и если бы не безвыходная ситуация, Костя едва ли бы решился сделать по нему хоть шаг. Осветив спуск с помощью мощного фонарика, Костя увидел, что внизу, там где эскалатор кончался и должен был начаться перрон, чернела огромная железная стена – защитная переборка. «А если станция закрыта переборкой, значит, кто-то её закрыл!» - ободрился Костя и, не теряя времени, начал спускаться.
Спуск сначала шёл хорошо. Прежде чем наступить всей ногой на ступеньку, Костя несколько раз осторожно пробовал её мыском ботинка, а обеими руками крепко держался за поручень. Он благополучно добрался до середины эскалатора; оставалось ещё довольно много, станция ведь была глубокого залегания, и не следовало ослаблять бдительности, но эскалатор казался надёжным, а чёрная сталь защитной переборки прямо-таки звала и манила его к себе, и юноша, плюнув на осторожность, смело зашагал дальше. Когда до конца полотна оставалось всего десятка два ступенек, одна из них вдруг проломилась, юноша потерял равновесие, и кубарем скатился вниз, с оглушительным грохотом ударился спиной о переборку.
Кое-как поднявшись, сняв уже не нужный шлем защитного костюма, и нащупав в темноте заветную жилетку, Костя принялся ощупывать карманы в поисках фонарика. Наконец, подземелье озарил неясный луч света, он скользнул по переборке туда, сюда, и, к огромной радости Кости, осветил на железной плоскости сильно выступающую часть, напоминающую крышку люка. Костя постучал сначала кулаком, и потом долго прислонялся ухом к переборке, однако тщетно – изнутри не доносилось ни звука. Тогда он постучал сильнее, но с тем же результатом. Холодный, липкий страх начал медленно наполнять душу юноши. Не желая смириться с постигшей его катастрофой, он принялся отчаянно барабанить по железу кулаками, ногами, головой. Но всё было без толку. В эту злую минуту мужество окончательно покинуло молодого человека. Он сел на пол около запертого люка и горько и безотрадно зарыдал. Он плакал так громко, что не услышал, как позади него раздался тихий щелчок и дверца за его спиной, в которую он только что безрезультатно колотил, слегка приоткрылась. Затем в дверном проёме показалась человеческая голова, которая с минуту рассматривала плачущего человека, после чего произнесла мягким, вкрадчивым голосом: «Чем могу быть полезен?»
Костя не слышал слов человека и не видел, как открылся люк, и потому, когда на его плечо осторожно опустилась чья-то рука, юноша прямо-таки подпрыгнул от неожиданности. В темноте разобрать, кто стоял перед ним, не представлялось возможным, но ясно было главное – это человек и этот человек со станции. Мгновенно прекратив плакать, и страшно стыдясь своей слабости, молодой человек шагнул вслед за незнакомцем туда, где ждала его неизвестность. Люк за его спиной с едва слышным щелчком закрылся снова.
|
Статус: Опубликовано Рейтинг книги: 74
103 место
|