Нанасу очень хотелось добраться к отворотке на Видяево до наступления темноты. Оставшуюся часть пути он в любом случае надеялся одолеть за следующий день; даже не за целый день, а к полудню, ну, может быть, чуть позже, ненамного. И эта вот ночевка обещала быть последней по дороге ТУДА. Откровенно говоря, ему так уже надоело это путешествие, что об обратной дороге не хотелось и думать. Единственное, что радовало в ней – конечная цель, обещанный небесным духом рай. Но сейчас цель была другая – Видяево. Точнее, живущая там девушка Надя. Хорошо бы, чтоб живущая. А если нет? Вдруг она уже умерла, погибла?..
    Почему-то раньше Нанас об этом не задумывался, а сейчас вот тревожная мысль посетила вдруг голову, да так и решила в ней поселиться. А додумывать ее очень уж не хотелось. Даже представить трудно, что тогда сделает небесный дух. С одной стороны, Нанас выполнил... ну, выполнит, теперь-то уж выполнит, что ему велено – до Видяева доедет. Но с другой... Небесный дух ведь приказал ему спасти Надю, отвезти ее в Полярные Зори, это является главным. А если она умерла, о каком спасении может идти речь? Разве что отвезти в эти Зори ее труп – вроде как выполнить то, что приказано. Только вряд ли при этом дух посчитает, что его повеление исполнено. А коли не посчитает, что тогда? Убьет? Или просто бросит его, закрыв путь в обещанный рай?
    Да уж, тут было, о чем потревожиться. Хоть и понимал, опять же, Нанас, что делает это напрасно. Не зависела сейчас от него ни жизнь, ни смерть девушки. Вот если он все-таки найдет ее живой, тогда, конечно, будут зависеть. Эх, если-если-если!.. Плохое слово. Очень похоже на обстоятельства.
    А небо между тем все-таки стало темнеть. Ехать, пока не стемнеет совсем, Нанас не захотел. Тогда уже будет не до охоты, да и дрова в темноте собирать плохо. Правда, и в то, что с охотой получится что-то путное сейчас, тоже не особенно верилось. Здешний лес будто вымер, даже пташки не чирикали. И никаких следов – за все время, как им повстречалась Снежка. Неужели тут совсем не было живности? Но ведь она и ее сородичи чем-то кормились. Не кору же они грызли!
    – Эй, стойте! – крикнул Нанас собакам. Хорей он оставил возле трещины, подгонять верного друга палкой у него бы все равно не поднялась рука.
    Сейд и Снежка остановились и повернули к нему большие круглые головы.
    – Хватит на сегодня, – сказал он, выбираясь из кережи. – Я – за дровами, да силья поставлю, вдруг попадет что к утру. Только сдается мне, нет тут ничего живого. Вы-то что тут ели, а, Снежка?
    Собака замотала головой, то ли соглашаясь: мол, да, совсем бедствовали; то ли, наоборот, возражая: что ты, парень, тут еды – завались!
    Нанас выпряг собак и отправился в лес, взяв с собой силья да дротик, на всякий случай. Лук он оставил – и дрова собирать помешает, и наверняка для дела не пригодится.
    Петли пришлось ставить наугад, ничьих следов он не увидел и в лесу. Зато дров набрал быстро, здесь тоже было много поваленных верхушками в одну сторону деревьев. Но лес был другим, разреженным, низкорослым. И не только из-за «неправильных», скрюченных деревьев – они тоже встречались, но не настолько часто как перед Колой, – а потому, похоже, что он всегда был здесь таким. Да и сама местность была тут совсем уж неровной: повсюду – множество огромных камней, скалистых холмов, горушек, маленьких лесных озер. Неуютно, незнакомо... Впрочем, все равно много лучше, чем возле разрушенной Колы, близ жуткого круглого озера на месте пропавшего Мурманска.
    Вернувшись к нартам, он не застал там ни Снежку, ни Сейда. Вновь кольнула недавняя мысль: не отправился ли друг к своим? Но нет, в это никак не верилось, верный пес так ни за что бы не сделал, тишком бы не убежал.
    И впрямь, пока он разводил костер, собаки вернулись. И – вот это да! – Снежка держала в зубах зайца. Не рогатого-чешуйчатого, а самого обыкновенного, белого и ушастого – правда, не очень большого. Собака положила добычу к ногам Нанаса, и он потрепал ее по загривку:
    – Вот умница-то! Добытчица. Ну, вам он тогда и достанется – половина сейчас, половина наутро. Со мной разве что лапкой завтра поделитесь, а сегодня я лосятину да рыбу доем.
    На том и порешили. Нанас быстро освежевал и выпотрошил зайца, после чего разрубил ножом пополам и одну половину убрал в мешок из лосиного желудка.
    Варить или жарить для собак зайчатину он не стал. Не потому, что поленился, а вовремя смекнув, что для Снежки так будет привычней, ну, а Сейду, в общем-то, было все равно. Главное, чтобы мясо жевалось, а не хрустело на зубах ледышкой. Это же и вовсе еще не успело остыть. Так что он поделил кусок зайчатины поровну и отдал собакам.
    Себе, как и задумывал, он сварил похлебку из лосятины и остатков рыбы. Хватило вполне, чтобы наесться, зато из запасов, кроме половины зайца, ничего не осталось.
    Потягивая горячий чай, он с улыбкой смотрел, как ластятся друг к другу собаки. Надо же, как повезло Сейду – в такой глухомани нашел себе невесту! Да и ему, надо сказать, тоже повезло. Вдвоем-то с Сейдом они бы сейчас еще далеко отсюда были. И заяц, опять же. Как Снежке и удалось-то его отыскать? Вот что значит родные места – все повадки здешнего зверья изучила!
    Но все же такое везение выглядело по мнению Нанаса странно. Очень уж походило, что небесный дух продолжает за ними следить. Вот и помог опять. Но если Снежка – это лишь созданная духом помощница на время, то это очень плохо. Не для него, для Сейда. Каково будет другу, если она вдруг исчезнет? Впрочем, Сейд умный, он бы, наверное, обманку почуял.
    Стало совсем темно. Нужно было укладываться спать. Нанас решил лечь в кереже, погода была тихой, безветренной. Костер он развел рядом с дорогой, поэтому лишь подтащил нарты поближе к огню.
    Заснул он сразу, усталость и переживания минувшего дня дали о себе знать. А посреди ночи его разбудили звуки. Тревожные, нехорошие, незнакомые. Нет, вовсе не безжизненными были эти места. Только жизнь тут была не такой, к которой он привык раньше. Раздавался вдали жуткий, тоскливый вой, только не волчий, а чей – непонятно. Скрежетал кто-то чем-то – то ли зубами, а то и костяной чешуей... Слышалось хриплое злобное рычанье и тявканье – не собачье, не лисье, а такое, что волосы под туго натянутой мордой пытались встать дыбом.
    Да, к морде Нанас все же попривык, снимал ее лишь на время еды. Потому что, должен он был признать, в заколдованной шубе и омерзительной морде стал чувствовать себя гораздо лучше, почти как прежде. Защищали они от заклятия духов, тут уж против сказать было нечего. А заклятие действовало; перед тем как ложиться, Нанас решил проверить, что творится с оберегом. Осторожно, боясь обжечься, он сунул пальцы в мешочек на поясе. Камень был по-прежнему горячим. Но... Нанас достал оберег и сжал его в ладони. Рука вполне это вытерпела; оберег грел, но уже не обжигал. Снег в мешочек можно было теперь не подкладывать. Это было хорошей новостью.
    Просыпался за ночь он раза четыре – так и казалось, что кто-то бродит вокруг костра, собираясь напасть. И Сейд пару раз рыкнул, но его быстро успокаивала Снежка.
    Как бы то ни было, утро настало. И оно порадовало Нанаса ясным небом и добрыми лучами рассветного солнышка. Настроение сразу стало замечательным. Хоть и опасался теперь Нанас радоваться, все равно не смог удержать улыбку. Он был почему-то уверен, что такое утро – это хороший знак. Значит, и у них все будет хорошо: и до Видяева сегодня доедут, и девушку Надю застанут живой-здоровой.
    Вторым добрым знаком оказался попавший в одну из петель заяц. Тоже небольшой, как тот, что притащила вчера Снежка, но и это было очень даже здорово.
    Зато насторожили следы. Теперь было видно, что зверья хватало и в здешних лесах. Только вылезало оно из нор, похоже, в основном по ночам. Помимо заячьих, Нанас увидел на снегу и другие отпечатки. Они ему очень не понравились. Те, кто их оставил, а это определенно был не один зверь, очень напоминали формой длиннопалых когтистых лап то шипастое синеглазое чудище, что напало на них позапрошлой ночью. Правда, эти, судя по следам, были не такими крупными, но зато их было много. Так что Нанас даже подумал, что не стоит, наверное, торопиться и выезжать в обратный путь сегодня же, на ночь глядя. Пожалуй, лучше будет заночевать в Видяеве, а выехать с утра. Впрочем, прервал свои размышления Нанас, это они решат на месте – нужно сначала туда доехать.
    Вернувшись, он раздул едва тлеющие угли, подбросил в костер дров и занялся разделкой добычи. Доели вчерашнего и начали сегодняшнего зайца. Осталось еще вполне прилично – как раз должно хватить на четверых, с учетом девушки Нади, если у той вдруг не окажется запасов. Хотя, это было бы странно – чем-то же она должна была все это время питаться! Кстати, это был тоже вопрос, о котором Нанас не задумывался прежде. Но гадать в любом случае не стоило, скоро они все увидят и узнают.
    Отворотка на Видяево оказалась совсем близко. Возле уходящей вправо узкой заснеженной просеки стоял столбик-указатель. На сей раз дощечка оказалась на месте, и все буквы читались на ней вполне отчетливо. Правда, кроме букв там было еще два значка; Нанас встречал похожие и до этого, но что они означают, даже не догадывался. Но это его сейчас не волновало, главное, что буквы были те самые, которые он так давно ожидал увидеть: «ВИДЯЕВО». Вот она, долгожданная цель! Пусть еще не конечная, но, во всяком случае, крайняя хотя бы в одну сторону.
    Похоже, Сейд и Снежка тоже воодушевились – побежали так легко и споро, что, пожалуй, не уступали сейчас в скорости оленям. Нанас откинулся на спинку кережи и блаженно зажмурился, так и не веря еще до конца, что им все-таки удалось сделать то, что совсем недавно казалось невыполнимым.
    Показались вдали каменные короба. Нанас уже собрался подпрыгнуть от радости, но вспомнил, что на карте было нарисовано еще одно селение, у которого в надписи было два коротких слова, написанных через черточку. Он хорошо помнил, что первым из них было слово «Ура»[1]. Вот уж и правда впору кричать «ура», подумал, улыбаясь, Нанас. До Видяева оставалось проехать совсем чуть-чуть.
    Но когда впереди вновь стали видны короба, теперь уже точно видяевские, случилось то, что заставило Нанаса окончательно убедиться: никогда нельзя радоваться чему бы то ни было раньше времени. Даже когда желаемое – вот оно, стоит лишь протянуть руку, нужно дождаться, когда оно окажется в этой руке. Потому что удача, в этом он больше не сомневался, сильно обижается, когда победу начинают праздновать, еще не выиграв схватку. А то, что схватка им скоро предстоит, он понял, случайно оглянувшись назад. За нартами, в двух-трех десятках шагов, бежали шипастые «синеглазы». Их было пятеро; на легкую победу рассчитывать не приходилось.

==============================
[1] Поселок Ура-Губа. (Прим. автора)