Ветер дул против движения, потому собаки и не учуяли сразу погоню. Теперь же убегать было поздно, потому что бежать было некуда – Видяево раскинулось на берегу узкого залива, окруженного сопками. Единственное, что, как думалось Нанасу, могло облегчить их положение – это добраться до коробов и либо укрыться в них от синеглазов, либо отбиваться возле самых стен, чтобы не дать хищникам обойти себя сзади. Лучше, конечно, сражаться, потому что, кто знает, сколько придется отсиживаться, если они спрячутся внутри коробов. Но, в любом случае, до них нужно было сначала добраться, и добраться быстрее противника.
    Сейда со Снежкой подгонять не пришлось, собаки и сами все хорошо понимали. Скорость они набрали приличную, хотя с тяжелыми нартами бежать быстрее преследователей не получалось, синеглазы неумолимо настигали нарты.
    Нанас сбросил на дно кережи обе пары рукавиц и приготовил к стрельбе лук. Стрелять на ходу он не решился – стрел с металлическими наконечниками было всего две, не хотелось потерять их напрасно. Он сунул обе за голенище пимы, чтобы они были под рукой. На деревянные даже не стал смотреть – толку с них все равно не было. Подумав, он стянул с головы защитную морду, без нее было лучше видно.
    Теперь шипастых тварей от нарт отделяло всего пять-шесть шагов. Нанас отчетливо видел нацеленный на него взгляд бегущего впереди вожака. На удивление, в свете дня синий цвет глаз чудища казался совсем темным, как небо поздним вечером. Похожая на гладкий камень чешуя, сплошь покрывавшая тело зверя, тускло поблескивала на солнце. Из оскаленной пасти свешивался черный язык. Шипы, торчащие вокруг головы и вдоль хребта при солнечном свете выглядели совершенно омерзительно, придавая чудовищу схожесть с костяком мертвеца. А поскольку тварей было пятеро, тошнотворное впечатление во столько же раз и усиливалось. Единственное, что немного утешало при виде этих кошмарных созданий, был их размер. Эти синеглазы, в отличие от убитого позапрошлой ночью, ненамного превышали величиной обычную лисицу.
    Нанас отвернулся от преследователей, чтобы посмотреть, успеют ли собаки добежать до ближайшего короба раньше, чем синеглазы поравняются с нартами. Пожалуй, они бы успели. Если бы...
    Нанас застонал и стиснул в кулаке стрелу так, что едва не переломил древко. Прямо посередине дороги, там, откуда до коробов было уже рукой подать, стояло еще четверо тварей.
    – Стойте! – во все горло закричал Нанас, и, не дожидаясь пока нарты остановятся полностью, выхватив нож, грузно вывалился на дорогу. Тяжеленная волшебная шуба сковывала движения, но, стиснув зубы, он постарался забыть о ней, быстро поднялся и, поравнявшись с Сейдом и Снежкой, несколькими короткими ударами перерезал лямки и хомута.
    Собаки плотно встали бок о бок друг к другу и оскалились, свирепо рыча, на переднюю группу тварей.
    Нанас вонзил нож в бок кережи, выдернул из голенища стрелу и натянул тетиву лука. Оставалось выбрать цель. Догонявшая их пятерка остановилась прямо перед ним. Наверное, если бы зверь был один, то прыгнул бы на него сразу, а так у них возникло невольное замешательство, которым и воспользовался Нанас. Попасть с трех шагов в глаз твари для него было сущей безделицей, а вот достать вторую стрелу и наложить ее на тетиву – уже проблемой, поскольку дикий рев смертельно раненного вожака стал сигналом к атаке для остальных.
    Нанас выставил перед собой зажатую в кулаке стрелу. В это же мгновение одна из тварей прыгнула ему на грудь, а вторая вцепилась зубами в левое предплечье. Защитная малица, как оказалось, хорошо защищала не только от заклятия духов, но и от зубов хищника – зверюга повисла на рукаве, но прокусить его не смогла. Вторая же и вовсе не удержалась у него на груди; провизжав когтями по желтой шкуре малицы, она съехала ему под ноги, и Нанас, не дав ей опомниться, сильным пинком отбросил страшилище прямо на двух готовящихся к прыжку сородичей. Повисшей же на предплечье твари он попросту вогнал в глаз стрелу. Плохо, что перестарался с силой удара – древко обломилось и наконечник остался внутри шипастого черепа. Нанас, не сводя глаз с медленно обступавшей его троицы синеглазов, попятился назад, шаря рукой по краю кережи – где-то там должен был торчать нож.
    Краем уха он слышал, что сзади тоже идет нешуточная драка. Но собаки были крупнее синеглазых чудищ, и он понадеялся, что вдвоем с четырьмя они все-таки справятся. В любом случае, помочь им он сейчас не мог.
    Ладонь наткнулась на рукоятку ножа и, выдернув его из доски, Нанас не стал дожидаться нового нападения, а пошел вперед сам, размахивая перед собой по широкой дуге сверкающим лезвием. Твари попятились, и Нанас, не удержавшись, оглянулся на собак. Первым делом он увидел лежавшую на окрашенном кровью снегу зверюгу с разодранным горлом. Еще одну, ухватившись передними лапами и зубами за головные шипы, трепала, взбивая белую пыль, Снежка. Двое других повисли на Сейде, но пес, похоже не собирался сдаваться.
    Переводя взгляд обратно, на своих противников, Нанас заметил какое-то движение со стороны ближайшего короба. Быстро глянув туда, он обомлел: от короба бежали к ним еще четыре твари! Видимо они прятались за ним на всякий случай, и если бы Нанас, как и собирался, успел туда доехать, то наткнулся бы на засаду.
    Вероятно, заметили приближающееся подкрепление и «его» три зверюги. Они стали действовать смелей: одна, рванувшись, оббежала его сзади, другая метнулась к свободной от ножа руке, целясь зубами в незащищенную малицей кисть, а третья, сильно оттолкнувшись задними лапами, взмыла вверх, рассчитывая вцепиться ему в лицо. Однако Нанас прервал этот полет, полоснув ножом по голому, не покрытому чешуей брюху. Горячая кровь, брызнув ему прямо в лицо, залила глаза, и пока он протирал их, подкравшаяся сзади тварь бросилась ему под ноги, а та, что намеревалась схватить руку, прыгнула на грудь.
    Нанас, взмахнув руками, рухнул на спину, придавив дико взвизгнувшую, не успевшую отскочить зверюгу. Зато другая подбиралась уже к его горлу, обдав лицо зловонным горячим дыханием.
    Он замолотил кулаком и лезвием ножа по шипастой спине, но лишь отбил и ободрал руки – чешуя синеглаза и впрямь была словно каменной. Тогда он прижал к груди подбородок и попытался перевернуться набок, но чудище пригвоздило его за плечи к земле передними лапами. Волшебная шуба защищала от когтей и зубов, но делала его неуклюжим. К тому же, оставалось открытым лицо, и зажмурившись, Нанас ожидал по нему неминуемого удара когтистой лапой.
    Вместо этого он услышал вдруг короткий рык, почувствовал мощный рывок и в следующий миг понял, что вновь обрел свободу. Быстро перекатившись на живот, уже поднимаясь на колени, он увидел, как Снежка рядом мутузит его недавнего обидчика. Вскочив, он обернулся к нартам, ища взглядом Сейда. Верный пес продолжал сражаться, теперь уже с одной тварью. Рядом с ним рвала зубами горло очередной жертвы Снежка...
    Что?! Снежка?! Нанас посмотрел на собаку, дерущуюся рядом. Что за... Это тоже была Снежка!.. Впрочем, нет, такая же большеголовая и белая, как Снежка, эта собака была чуть крупней. Откуда же она здесь взялась?..
    Нанас огляделся. Четыре бегущих от короба твари были уже в паре шагов от дороги. Но по этой дороге навстречу к ним мчалось уже столько же белых собак. Еще пять или шесть неслись, чуть отстав, сзади.
    Нанас облегченно выдохнул. Все, спасены! Теперь уже синеглазам с ними не справиться.
    Рассуждать, откуда взялись нежданные спасители было сейчас недосуг, хотя и без особых рассуждений было понятно, что это сородичи Снежки. Может, они скрытно следили за ней, опасаясь за ее безопасность, а может Снежка каким-то образом позвала их на помощь. Это сейчас было совершенно неважно, главное, что миновала опасность.
    Но уже через пару мгновений Нанас проклинал себя снова. Ведь совсем же недавно зарекался радоваться прежде времени – и снова не удержался, вновь накликал беду!.. Из-за коробов селения – казалось, что из-за всех сразу, – выбегали и мчались к дороге темные юркие тени. Две, три, пять, восемь!.. Дальше Нанас не стал считать. Он бросился к кереже и достал из нее дротик, хоть и прекрасно понимая, что против каменной твердости чешуи тот будет бесполезен.
    Еще он подумал, что неплохо бы снять шубу небесного духа, без нее куда удобней сражаться, но услышал вдруг идущий будто изнутри головы голос: «Беги!» Нанасу показалось, что он уже слышал этот голос, но сейчас, несмотря на прекрасную память, он никак не мог вспомнить, где и когда. Совершенно случайно его взгляд упал на Сейда. Пес как раз только что добил вторую тварь и повернул к нему окровавленную морду. Их взгляды встретились и в голове у Нанаса вновь прозвучало: «Беги! Ты должен найти девушку. Мы задержим этих... Беги! Ты должен».
    Он изумления и непонятного, леденящего ужаса, от которого зашевелились волосы, Нанас попятился. Сейд!.. Все-таки он... Он может это... Но как?! Да кто же он вообще такой?!
    «Беги!!!» – рявкнуло вдруг в голове, а пес сопроводил свой приказ уже и обычным, раздраженно-озлобленным рыком.
    И Нанас послушался. Тяжело переваливаясь в громоздкой заколдованной малице, он побежал вперед по дороге, сжимая в левой руке нож, а в правой дротик. Дорога вела к подножиям сопок, тянущихся вдоль залива, но он сейчас не в силах был размышлять, правильно ли делает, что бежит именно туда. В любом случае, больше было и некуда: возвращаться назад было бы глупо, а бежать в селение – все равно что самому лезть в пасть к синеглазам.
Оглянулся он лишь один раз. Схватка закружилась с новыми размахом и силой. Сородичей Снежки было уже больше десятка, но шипастые серые твари превосходили их количеством вдвое. Нанас почувствовал укол жаркого стыда. Он бросил друзей в беде!.. Но Сейд, если это и впрямь говорил Сейд, а не дух, принявший облик собаки, сказал правильно: его долг – найти девушку. И, если он не сделает это, а его четвероногие защитники погибнут напрасно – вот тогда можно будет стыдиться. Нет, тогда останется только одно: головой в воду. Вон, как раз и залив покрыт льдом не полностью.