У братских могил нет заплаканных вдов —
Сюда ходят люди покрепче.
На братских могилах не ставят крестов,
Но разве от этого легче?..
В. Высоцкий.
Дорога ведёт к погосту.
Усыпанная развалинами домов, пустошь простирается на десятки километров, храня покой погасших в ней жизней. Высоко-высоко, там, где тлеет искра новой жизни, и теряются в облаках солнечные лучи, кто-то с печальной улыбкой наблюдает за своими детьми. Или небо настолько обманчиво, что образ, пришедший на ум случайному путнику, лишь жалкая попытка заглянуть за грань?..
…оружие не нужно. Его время ушло. Здесь царство тишины, - попроси разрешения, и она даст прикоснуться к пеплу… Воздух, отравлен, холоден, мёртв, - в нём нет свежести пробуждения; весна ещё долго будет обходить стороной эти места. Картина прошедшего апокалипсиса не блещет яркими красками… А кто-то ищет себя, воюет, придумывает новые идеалы - зачем? - Всем нужен покой.
Человек. Один из многих.
Потерянный и сломленный, он продолжает свой путь. Вместо сердца – отражение мира, вместо мыслей - боль новой жизни. Лучевая болезнь заставляет путника на последнем дыхании идти к цели.
Холод уже не пугает. Пепел привычно забивается под респиратор. Человек и город: они равны, его право - войти, право мёртвой пустоши – забрать очередную жизнь.
Погост. Километры крестов и мраморных плит.
Это настоящее кладбище. Голос ушедших времён неотличим от завывания ветра. Призрачный силуэт девушки медленно проплывает вдоль ряда свежих надгробий.
Путник останавливается – это конец дороги.
Калитка со скрипом отворяется, пропуская человека. Его губы плотно сжаты, глаза закрыты. Несколько минут молчания, словно удары колокола: слух не выносит тяжкого испытания.
- Старик!
Ворон, наблюдающий с крыши сторожки за вторгающимся в его владения наглецом, презрительно каркает.
- Стари-и-и-ик!
Призрак девушки, потревоженный криком чужака, дрожит и начинает медленно рассеиваться.
- Старче, ответь…- сдавленный шёпот сливается с шелестом несуществующей листвы. Слабеющее тело, потеряв последние силы, падает на сырую землю.
Мыслям нет покоя. Они словно загнаны в клетку – бьются, грёзят несуществующим выходом.
У Путника жар. Его дикий взгляд бесцельно мечется по стенам сторожки, встречая десятки теней.
- Нет, рано ещё. Они не к тебе, не к тебе, - раздаётся из темноты бодрый старческий голос, - выпей.
Морщинистые руки протягивают дымящуюся кружку. Путник находит в себе силы принять спасение. Живительная влага, настой целебных трав, не действует мгновенно, ещё какое-то время оставляя человека в бреду.
И вот, когда тепло проносится по венам и артериям, жизнь медленно возвращается. Смертник, не стесняясь, разглядывает своего спасителя.
Пожилой мужчина, одет в военную форму, его лицо «украшает» бурная растительность и несколько едва заметных шрамов. Добрый взгляд, полный сочувствия, блуждает по комнате, часто убегая к раненому – тот упорно ловит взгляд спасителя; что-то бормочет, но сил не хватает: слова теряются, превращаясь в невнятное мычание.
- Что пришёл? – голос старика выводит мужчину из оцепенения.
- Хочу жить.
- Врёшь, - спаситель смотрит на раненного с укором, прищурив глаза, - ты не хочешь умирать.
- Разница?!
- В том, что тот, кто хочет жить – живёт, а кто не хочет умирать - в страхе убегает от смерти, - старик хрипло смеётся.
- Да, да…ты целитель?
- Помог нескольким сталкерам, не более, - без гордости отвечает страж кладбища, - ну, может, десяткам двум…
- И мне?..
Небольшая сторожка наполнена запахом ароматных трав, в окно заглядывают несколько лучей ночного светила. Тишина, нашедшая здесь временное пристанище, исчезает, стоит старику ответить:
- Жди полнолуния.
Мужчина заёрзал на кровати.
- Долго…
- Не умрёшь, продержу тебя пять дней-то! Только с работой поможешь, - целитель ехидно улыбается, затем встаёт со стула и подходит к окну.
- Ч-ч-что?
- «Мертвецы сами хоронят своих мертвецов», слышал? А мы с тобой кто?! Да по сути уже те, кто закопан здесь. И в городе…
Солнце.
Когда-то людям казалось, что оно ушло навсегда. Сейчас его рассветные лучи пробегают по рядам надгробий, иногда выхватывая из уходящих сумерек недавние захоронения. Мужчина, раздетый по пояс, не обращая внимания на треск дозиметра, ловко орудует лопатой - рядом уже две вырытые могилы.
Призрак девушки, недавно бродивший по кладбищу, рассеивается, чтобы минутой позже появиться у выкопанных могил. Путник вздрагивает, но продолжает копать.
- Знаешь, ты не трус, - слова звучат подобно дуновению ветра: едва уловимые, они проносятся мимо, чтобы мгновением позже раствориться в тишине.
- Сам недавно узнал, - мужчина с интересом смотрит на девушку, - кто ты? Что тут делаешь?..
- Да так…гуляю, - её голос беззаботен, но глаза полны печали.
- Одна из первых? Из тех, кого старик похоронил в первые годы?
- В первый месяц. Нашёл меня…в квартире, забившейся в угол, прижимающей к сердцу дневник. Глупо, да?
- Нет. Нет! Смерть никогда не глупа, наверное.
- Смешной ты. И, знаешь, смелый. Разговариваешь с призраком.
- Больше не с кем. Старика жду.
- Мне скоро уходить, - грустно шепчет девушка, - через несколько недель уйду.
- Навсегда?
- Кажется. Обычно моё время - до утра. Скоро, очень скоро.
- Удачи.
- Оригинально, - на призрачном лице видна улыбка, - спасибо…
Призрак рассеивается, оставляя мужчину в гордом одиночестве.
Но одиночество непостоянно: рядом с забором тут же появляется старик. В нескольких метрах от него, на заросшей травой дороге, стоит грузовик. Мотор по-прежнему гудит, из выхлопной трубы вырываются пары бензина. А выше, в просторном кузове с высокими бортами, облицованными свинцом, завёрнутые в брезент, лежат два скелета.
- Вов, те последние были, - не то с облегчением, не то с гордостью кричит сторож, - в этом микрорайоне больше некого закапывать! Поди ж сюда, разгружаем!
Владимир втыкает лопату в землю и спешит к старику. Вместе они вносят на территорию кладбища два тела, и грубо сколоченные гробы покорно принимают останки.
Владимир снова налегает на лопату, старик тащит к могилам два деревянных креста. А чистое весеннее небо наблюдает за людьми, некогда отрёкшимися от него…
Солнце играет лучами на стёклах машины. Пот струится по лицам старика и Путника.
- Мысль есть: сделать ещё заезд?
- Куда? Дальше микрорайона грязные зоны, стаи собак. Не пройдём, - отвечает Владимир.
- Дык, знаешь, раньше и здесь не сахар было! Химза есть.
- Чё?! Дед, ты даёшь!
- Не первый десяток лет хороню, своё дело знаю, -довольно почёсывает бороду старик.
- Я ж и так облучён, куда мне… - Путник прислоняется к двери машины, - ты как?
- Здоров! – целитель улыбается, - и ты здоров. Не хотел говорить тебе в ближайшую неделю, чтобы не сбежал!
- А, ладно! Мне то что?.. Едем, дед, едем!
После жаркого дня сумерки воспринимаются, как великое чудо, - ночь пришла и сюда, чтобы напомнить людям о непоколебимости мироздания.
В кузове пикапа пять человеческих тел ждут запоздалых похорон, - Целитель и Путник копают братскую могилу.
Путник до сих пор поражается той лёгкости, с которой старик обнаружил покойников; старик же радуется, что нашёл помощника: простого и смелого человека.
Призрак Дианы, несчастной девушки, вновь бродит у свежих могил. Кто знает, может, ей дано разговаривать с ушедшими?
Кладбище почти вплотную подходит к лесу – через несколько недель целителю и сталкеру придётся взяться за пилы: новые захоронения требуют мест.
Ветер, очищающийся и с каждым годом возвращающий своё былое величие, уносится к далёкой реке.
Обречённость и руины минувшей эпохи уходят. Выжившие похоронят своих мертвецов и восстановят былое величие.
|
Статус: Опубликовано Рейтинг книги: 53
165 место
|