Завибрировал будильник на руке, я проснулся. Время выдвигаться в путь. Мы поспали по три часа, это почти нечего, но на большее рассчитывать не приходится.
На улице ещё было темно. В пять утра солнце уже должно подниматься из-за гор, но его ещё не было. Небо затянуло тучами, которые солнце ещё не успело пронзить своими лучами. Главное, чтобы дождь не пошел, хотя по слухам его не было вот уже несколько лет. Но всё же меня не радовала перспектива, весь день придется протопать под дождём, да думая и бойцам будет не по нраву. Но выбирать нам не приходится, как будет, так будет.
Мы выдвинулись в путь. Зашагали по бесконечной асфальтной дороге, которая уходила далеко в горы. Конца ее, конечно же, видно не было. Но я знал, что где–то пол пути мы уже прошли. Осталось столько же.
Что ждало нас дальше, не мог знать никто. Каждый боец, как заведённый двигался вперёд, будто непонятный магнит тащил нас глубоко в ущелье. Манил нас к себе, в логово неразгаданных тай, скрытых от людей.
Я знал, а точнее надеялся узнать ту страшную истину, из–за которой мы оказались в этом жестоком мире. Всё произошло настолько быстро и непредсказуемо, что некоторые не могут отойти от этих событий до сих пор. Несколько часов войны изменили всю историю человечества. Пустили под откос всё, что создавалось тысячелетиями. Кто теперь поможет вернуть миру былую красоту, кто вернёт тех людей, которые погибли, не успев понять, что их больше нет. Их тела чёрным пеплом развеяло по всей земле, от них остался лишь прах и воспоминание, который скоро будет развеян.
Дети, которые родятся в этом мире, уже будут иными, и первое что увидят, так этот жестокий мир. Мир, в котором выживает сильнейший, где не выживешь, если не приложишь к этому все силы. Они понятия не будут иметь, что такое детство, школа, коллектив, развлечение. Единственное их развлечение будет оружие. И какое у них будет будущее, когда они понятия не будут иметь о добре и зле, о человеческих ценностях, о милосердии. Они не смогут отличить белое от чёрного, правду ото лжи. Чему мы сможем их научить, если они будут опираться на наши деяния. Не будет у них детства, будет лишь период быстрого взросления. Их будет ждать жестокая пустыня, полчища мутантов.
Кто дал такое будущее нашим детям? Кто осмелился отнять его у них? Кто посчитал себя творцом будущего? Эти вопросы занимали мою голову. Каждая частичка моего мозга старалась найти ответ хоть на один вопрос. Эти мысли заполняли всё тело, сердце, душу. Мне становилось тяжко, при каждом представлении такого будущего.
Окружающий нас ландшафт немного изменился: слева больше не высились разрушенные дома, пошла сплошная горная порода, справа высохшая река. Машинного металлолома на дороге становилось меньше, мы всё дальше удалялись от когда–то живой цивилизации.
Миновав несколько туннелей, мы остановились. Дорога разветвлялась. Одна уходила далеко прямо, другая влево, петляя между гор. Сверившись с картой, мы двинулись влево. Дорога становилась всё круче. Она огибала высокую гору, пролегая между поваленных каменных глыб. Раньше эта дорога вела далеко на северо-запад, там находились какие–то сёла, деревни, название которые я не помнил. С тех пор прошло много лет, там, наверное, много изменилось, но нам туна не надо. Судя по карте нам на север. На карте около еле заметной речушки располагался нулевой бункер. Нам оставалось совсем немного до указанного места.
Стояла изнурительная жара. Солнце сливалось с горизонтом. Асфальт нагрелся, от него исходило невыносимое тепло. Немного присыпанный песком, он местами был завален камнями. По пути нам попадались хорошо притаившиеся Зыбучки. В одну чуть не вступил Дэн.
Дорога становилась труднопроходимой, местами нам приходилось обходить опасные на взгляд места. В некоторых местах на дороге находились странные трещины, дна в которых видно не было. У фонаря не хватало мощности выхватить его из мрака. По мере продвижение трещин становилось всё больше, и размерами они казались куда больше. Это напоминало место после сильного землетрясения, будто огромные пласты земли разошлись, оставив после себя глубочайшие впадины. Если ненароком кто–то свалиться в одну из таких, можно лишь посочувствовать ему. Потому что достать его не сможет никто, да и нет вероятности, что он уцелеет после такого падения.
Мы стали не в пример бдительней. Ступали на дорогу осторожно, стараясь не провалиться куда-нибудь.
Ближе к пяти вечера дорога вывела нас в ущелье. Она пролегала в низине, местами почти утопленная в песке. Впереди виднелось небольшое село. Оно находилось на небольшой возвышенности, и я не сразу разглядел его.
− О, цивилизация,– устало протянул Дэн.
С такого расстояния было трудно определить, есть ли там кто–то живой.
Достав лазерный дальномер–бинокль, я тщательно рассмотрел село. Оно напоминало старое заброшенное дачное поселение: домики не выше двух этажей, небольшие огороды, старая хозяйственная техника. Достав карту, я начал искать это село, но ничего так и не обнаружил.
Как оказалось позже, когда мы приблизились к селу, его попросту не было на карте, лишь возвышенность. Нулевой бункер находился в нескольких километрах от него. Я рассчитывал, что мы сегодня уже выйдем к бункеру, но уже начало смеркаться, и мы решили остановиться в селе.
− Сейчас быстро проверим село, найдем более–менее целый дом, в нём и переночуем. Надо хорошо выспаться.
Никто не возражал. Каждый смертельно устал.
− Дэрик, у нас с запасами воды ж…а.– Дэн покрутил передо мной пустой флягой.
− Поищите колодец, используем прибор по очистке воды. Можно дождевую воду очистить, но я бы не советовал.
У меня же воды осталось две фляги, потому что в дороге я старался почти не пить, экономил.
− Надо разделиться, так быстрее проверим село. – Предположил Иван.
Я беглым взглядом осмотрел поселение, но, не обнаружив видимых угроз, дал добро.
Это было не что иное, как дачный посёлок. Судя по всему, раньше здесь жили достаточно богатые люди: почти у каждого дома имелся высокий забор, во дворе бассейн, гараж, да и дома не выглядели гнилыми сараями, даже спустя столько времени.
Дорога пересекала посёлок почти напополам, дома стояли по обеим сторонам от неё. Мы разделились на два отряда, одни проверяли западную часть, другие восточную.
Первый дом, который решили проверить мы, являлся первым, если смотреть с нашей стороны. Невысокий забор окружал двухэтажной домик. Перебравшись через него, я прислушался. Вокруг стояла тишина, как и везде вокруг. В глаза сразу бросился бассейн, в котором давно уже не было воды. Он был наполовину забросан различным хламом, сухими листьями, песком.
Дом выглядел относительно целым: выгоревшая, местами отвалившаяся краска, разбитые окна, наполовину открытая входная дверь, жалобно скрипящая при каждом потоке ветра, покосившаяся крыша.
− Я осмотрю двор, – Дэн тихонько похлопал меня по плечу. Он упёр АК–74 в руку, и медленными шажками двинулся по двору.
Николай молча разглядывал окрестности. В руках он держал «СВД–С », «Винторез» же был прикреплён к рюкзаку. Николай был превосходным снайпером, и к тому же очень выносливым бойцом. Он таскал с собой сразу два оружия, причём с большим количеством боеприпасов к обоим. Автоматами он не пользовался, ему нравилось снайперское оружие. С «СВД–С» он обращался как с девушкой. Постоянно чистил, смазывал. Любил очень, и что тут поделаешь.
− Николай, – негромко позвал я.
Он обернулся. Я жестом показал, что вхожу в дом, ему же велел оставаться на улице.
Прошмыгнув в приоткрытую дверь, я несколько раз поморгал глазами, привыкая к темноте. Моему взору предстал длинный коридор, слева небольшой зал, справа кухня. Первым делом я зашёл на кухню. Там был порядок, всё аккуратно стояло на своих местах, всё выглядело нетронутым, не считая большого слоя пыли, и казалось бы, вековой паутины. В холодильнике кроме прокислого молока, я нашёл несколько банок сгущенного молока, которые кинул в рюкзак. Остальное просто испортилось, и я не стал долго задерживаться. Обыскав кухню, и не найдя больше ничего съедобного, я переключился на зал.
На письменном столе лежала коробка. Обычная картонная коробка, только полная немецкого консервированного хлеба. Срок годности у него был около десяти лет, специально предназначенного для таких случаев. Я не думая кинул в рюкзак шесть батонов, герметично запечатанного хлеба. Насколько я помню, этот хлеб был очень вкусным. Никто в мире так и не смог разгадать немецкий секрет хранения хлеба.
Насладившись лёгкой добычей, я обыскал верхние этажи, но там я так и ничего нужного не обнаружил.
На улице меня уже ждали.
− Я обошёл двор, ничего интересного. – Отрапортовал Дэн.
− По периметру всё чисто, – доложил Николай.
− Замечательно.– Я потёр руки, затёкшие от «Вала». Такое случается, когда весь день напряжённо сжимаешь своё надёжное оружие, вследствие чего пальцы рук сильно устают. – Я вот хлеба раздобыл, и ещё сгущёнки.
− Да ладно?!– не поверил Дэн. – Серьёзно?!
− Да, шесть батонов немецкого хлеба. – Я продемонстрировал один бойцу.
Увидев хлеб, Дэн озарился. Настроение у него точно поднялось, и пока мы проверяли остальные дома, он что–то весёлое насвистывал себе под нос. После осмотра остальных домов, мы неплохо разжились едой: две коробки хлеба, 4 банки сгущёнки, две пятилитровые банки с водой, конфеты с ликёром.
Выйдя на середину дороги, мы стали ждать второй отряд. По моим расчётам они должны вернуться минут через пять, но может и больше, кто знает, что они там нашли. Мы же уселись на землю, облокотившись о забор.
− Дэрик, давай схомячим один батон! – Дэн толи вопросительно, толи утвердительно уставился на меня. Я не мог рассмотреть его лица, которое закрывало забрало шлема, поэтому и не понял какое у него сейчас выражение лица.
− Сейчас дождемся второй отряд, найдём дом, где можно переночевать, и тогда поедим. А сейчас пока лучше в оба глаза смотри, мало ли.
Он со вздохом откинулся спиной на забор.
− Что они там так долго, надоели. Может они там уже ужин устроили?!
Ему я не ответил, с восточной стороны раздались выстрелы. Вначале одиночные, затем длинные очереди. Но по звукам стреляли из Калашей.
Резко вскочив на ноги, я устремился на звук. Остальные последовали за мной. По мере приближения, автоматные очереди слышались отчётливей, оно и понятно, уже близко.
Пробежав между двумя центральными домами, я выскочил на небольшую улочку. По правой стороне стояли три дома, и из центрального доносились выстрелы.
Добежав до забора центрального дома, я осмотрелся. Во дворе никого не было, в доме же сверкали огоньки от автоматных очередей. Когда я уже подбежал к крыльцу, из дома навстречу мне выбежал Борис.
− Всё нормально, парочка зомби напала в доме. – Он был весь забрызганный чёрной жидкость, которая стекала с шлема и вниз по броне.
− Чья это кровь?
− А, это зомби один резвый попался. Я ему в плотную башку разнёс.
Вскоре из дома выбежали Иван и Миша Сухарь. Убедившись, что они в полном порядке, мы пошли в самый крайний юго-восточный дом. Он находился на отшибе от всего посёлка, плюс ещё на возвышенности. Дом окружал высокий кирпичный забор, Выбрали его именно потому, что из него открывался хороший обзор на весь посёлок и близлежащую территорию. Обосновались мы на втором этаже.
Меня очень волновал тот факт, что поблизости могут находиться ещё зомби, и нашими выстрелами мы могли привлечь их внимание. Зомби хоть и были тупыми, но выстрелы они различать научились.
Плотно поужинав раздобытой едой, мы приготовились немного отдохнуть.
Первым спать я не стал, дал отдохнуть второму отряду, мы же с Дэном и Николаем остались дежурить. Я взял у Николая «СВДэшку», и занял позицию у северного окна, из которого весь посёлок был как на ладони. К нам был только один вход во двор, и находился прямо под моим окном.
Второй отряд уснул. Я смотрел в оба глаза, и прислушивались ко всему, что происходит на улице.
Ночь очень быстро опустилась на посёлок. Темнота казалась немного пугающей. Нет, мне не было страшно, и я не боялся темноты, просто она была настолько густой и плотной, что обзор очень ухудшился. Словно липкая, тёмная как нефть, она заволокла все дома, дворы, тёмным покрывалом укрыв всё вокруг. Чем больше я всматривался в ночные силуэты, тем больше я начинал нервничать. Что–то необъяснимое давило на меня, будоражило воображение. В голове начали всплывать моменты убийств, когда я хладнокровно с кем–то расправлялся. По лицу пробежал холодок, корни волос будто загорелись. У меня начало складываться ощущение, будто за мной кто–то наблюдает. Будто он неотрывно следит за каждым моим шагом, я его не вижу, а он наоборот, ежесекундно таращится в мою сторону. Осмотрев окрестности через оптику «СВДэшки», я так ничего рассмотреть не смог.
Я тряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение, но по–прежнему у меня осталось это ощущение. За годы военных действий я начал хорошо понимать своё тело, прислушиваться к своим чувствам, предчувствия. Я научился различать ощущения, когда за мной следят, когда меня держат на мушке, когда ко мне со спины кто–то крадётся. Я доверяю своим чувствам, которые постоянно сигнализируют мне о любой опасности. И вот сейчас, у меня чувство, будто за мной пристально наблюдают, разглядывают так, чем же я тут занимаюсь.
Странно, в доме не было света, я сидел почти в темноте, но кто же тогда мог меня видеть? Неужели зомби? Но тогда почему они не нападают?
Я не мог сидеть, когда за мной наблюдают. Мне хотелось выбежать на улицу и с криком: «Ну, держитесь засранцы», мочить всех мутантов подряд. Но вполне вероятно там и не было никого, просто я за весь день переутомился, и теперь мне мерещится всякая чушь. С этими мыслями я немного расслабился. Одни бойцы чутко спали, другие дежурили, дожидаясь своей очереди отдохнуть. Вот этого недолгого отвлечения моего внимания хватило. Кто–то быстро прошмыгнул от одного дома к другому, при этом почти бесшумно.
«Чёртовы тени», сразу подумал я.
− Николай, как у тебя?– Шёпотом спросил я.
− У меня чисто.
− А у меня нет. Я кого–то заметил.
Николай бесшумно подошёл к моему окну, скинув «Винторез» с плеча. Выпрямившись во весь рост, он встал противоположно мне, чтобы видеть, что происходит с другой стороны, где мой обзор заканчивался. Я стоял слева от окна, он справа, тем самым мы и незаметны для тех, кто на улице, и обзор у нас лучше. Два глаза хорошо, а четыре лучше.
Перестав жевать бедную зубочистку, Николай прищурился. Зрение у него было идеальным, иногда мне казалось, что он видит в темноте. Это конечно не так, но всё же мысли такие были.
Прицелившись, он повёл стволом «Винтореза» влево, и через секунду дал короткую очередь. Я выглянул и оценил результат его работы: на дороге в метрах тридцати от нас лежал труп. С нашего расстояния было трудно определить, чей он был, но всё же.
Чутьё меня не подвело. Там кто–то действительно был.
− Зомби?– шёпотом спросил я.
− Нет, слишком умный и быстрый.
− Тени?
− Их я бы не заметил ночью, что–то другое.
Я замолчал. Если не зомби и не тени, то кто тогда. Неужели новый вид мутантов?
Удалившись вглубь комнаты, чтобы меня не было видно с улицы, я стал рассматривать труп убитого через прицел «СВДэшки». Хоть и было темно, я всё же смог рассмотреть: у него были руки, ноги, голова, странная одежда.
− Блин, это же человек,– удивлённо прошипел я. – Посмотри Николай.
− Нет, это определённо не человек.
− С чего ты взял, на посмотри.– Я протянул ему «СВДэшку».
Он лишь оттолкнул мою руку, и опять прицелился. Я тоже не стал упускать шанса, быстро осмотрел улицу. Снайперский прицел имел большую кратность увеличения, из–за чего всё вокруг казалось расплывчатым. Оставив эту идею, я снял с рюкзака «Вал».
Николай начал короткими очередями стрелять в сторону дороги.
− Наступают, буди...– договорить он не успел, в подоконник ударила очередь. Стреляли из оружия с глушителями, отчего заметить стрелка было невозможно.
− Атака!!!– прокричал я.
Все бойцы отреагировали молниеносно, будто и не спали. Первым подскочил Дэн, потом и остальные.
− Займите позиции у противоположных окон.
Второе окно выходило на улицу с противоположной от нас стороны, третье на западную часть улицы. Больше окон на втором этаже не было. Хоть дом и был обнесён забором, и враги могли пробраться только через главный вход, я все же решил подстраховаться.
С улицы продолжали стрелять. Пули врезались в подоконник, некоторые залетали в комнату. Если дело так и дальше пойдёт, шальной пулей могут попасть в бойцов, которые находились на противоположной от нас стороне, а на противоположной стороне был Борис и Иван.
− Миша, Борис, Иван на первый этаж.– Прокричал я.
Теперь на втором этаже осталось трое: я, Дэн, и Николай. Второй отряд занял позицию на первом этаже.
− Дэрик, глянь их там много.– Николай дёрнул меня за локоть.– Только сильно не высовывайся.
Я аккуратно подошёл к окну и, наверное, открыл рот от удивления. По дороге в нашу сторону бежало около двадцати человек, все вооружённые. В животе у меня что–то нехорошо ёкнуло, не нравилось мне происходящее. Это были люди, а если точнее, военные.
Через секунду в наше окно полетела очередь из пулемёта. Пулёмётчик занял позицию у центрального дома, плотным огнём прижав нас. Пока он стрелял, остальные, скорее всего, бежали в нашу сторону. Неплохая стратегия.
Достав из рюкзака оборонительною гранату Ф–1, выдернув кольцо, метнул в бегущих солдат.
Радиус разлёта осколков, у которой 200 метров, но это не значит что это показатель площади поражение, это величина безопасного удаления от места разрыва гранаты. После разрыва гранаты Ф–1 происходит дробление корпуса гранаты на более тяжёлые осколки, имеющие большую энергию и пробивную способность. Количество осколков невелико, но по поражающему действию они значительно превосходят мелкие осколки наступательной гранаты. Гранаты Ф–1 старые, но очень надёжные, они много раз выручали меня в сложных ситуациях.
На улице раздался взрыв. Огонь прекратился, воспользовавшись моментом, я сместился от стены к окну, поймал в прицел пулеметчика, дал очередь. Его откинуло к дому, при падении он выронил пулемёт. Около места взрыва моей гранаты лежало два тела: у первого не было одной руки, со вторым тоже было не всё в порядке. Сильно разглядывать у меня не было времени, поэтому я так же быстро спрятался, и вовремя, по нам опять открыли огонь.
Николай отошёл вглубь комнаты, стреляя оттуда короткими очередями. Снизу раздались короткие очереди, затем длинные. Враги наступали, они не жалели ни боеприпасов ни живой силы. Дом обстреливали длинными очередями, не давая нам шанса высунуться.
Я старался не подпускать врагов на расстояние броска гранаты, если им удастся бросить к нам гранату, можно считать себя покойниками.
− В заде прут!– прокричал Дэн, затем последовали, ритмичны выстрелы. Он стрелял по три патрона. Это не очень просто, стрелять из Калашникова по три патрона, для этого надо тренироваться.
Наплевав на осторожность, я немного отошёл от стены, чтобы мне было видно правую часть двора. На месте пулемётчика стояли двое новых. Поймам в прицел первого, на уровне груди, я плавно выжал спуск. Три пули ушли в него, первая в шею, две в голову. Его откинуло назад, голова запрокинулась, он сделал неполное сальто назад. Быстро сместив прицел вправо, дал короткую очередь во второго. Но большинство пуль угодили ему в грудь. Он загнулся, несколько мгновений постоял в такой позе, затем, поднявшись, открыл огонь в мою сторону.
«Ничего себе!» подумал я. Какая же у него там броня, выдержавшая несколько пуль.
Его длинная очередь не давала мне открыть ответный огонь. Пули с визгом вонзались в бетон, рикошетили. Достав вторую Ф–1, я размахнувшись, бросил её в окно. Как она стукнулась о землю, мне слышно не было, шёл бой.
Раздался взрыв, осколки, рассекая воздух, со свистом разлетелись в разные стороны.
Высунувшись в окно, я почти поймал в прицел бежавшего военного, как мне в грудь ударили несколько пуль. Удар получился больным, будто кто–то кувалдой сильно ударил меня в грудь. Я отлетел вглубь комнаты, но оружие в руках все жё удержал. Броня выдержала попадание, но синяка не миновать.
− Ты как? – Ко мне подскочил Николай.
Отвечать я не стал, попаданием сбило дыхание. Я лишь поднял большой палец вверх, всё о’кей.
Кивнув, он опять занял свою позицию.
Поднявшись, и прижимаясь к левой стенке, я быстро добрался до злосчастного окна. Кто–то очень усиленно штурмовал наше временное жилище, причём штурмовал очень уверенно, основательно. И эти кто–то делали это настолько профессионально, что сразу напрашивался вопрос, кто они такие?
− Ничего, сейчас посмотрим,– прокричал я в боевом азарте.
Заранее прицелившись, я сместился вправо. В прицел уже попала одна голова, я не задумываясь выстрелил. Бежавший солдат, будто во что–то врезался, его развернуло на 180 градусов. Как он падал я не видел, уже стрелял в другого.
Сменив обойму, продолжил.
Я старался экономить патроны, не больше трёх на вражеское рыло.
Военные рассредоточились по всей улице, прицельно стреляя в наше окно. Отстреливаться мы могли только, когда военные перезаряжались, слишком плотный огонь они вели по нам.
И вот сейчас, момент небольшого затишья, огонь уменьшился. Аккуратно выглянув, я открыл огонь, по трём бежавшим военным, что было очень правильным. Двоих я завалив, а на третьего патронов не хватило. В руках у него было что–то напоминающее немецкий гранатомёт «Panzerfaust», точно разглядеть не получилось, да и сильно не хотелось. Он приготовился стрелять, присел на одно колено. Перезаряжаться времени не было, я просто не успел бы.
− Съёб…ай,– прокричал я, ухватывая Николая за шиворот, но он и сам понял всё сложность ситуации, развернулся для броска.
Гранатометчик выстрелил. В нашу сторону с бешенной скоростью летела 110–мм кумулятивная активно–реактивная противотанковая граната.
Я, наверное, в этот момент побил все рекорды по бегу на короткие дистанции. Пока гранатомётчик занимал позицию для стрельбы, я уже бежал в сторону противоположного окна. Добежав до окна, я прыгнул рыбкой, в полёте прихватив с собой стреляющего Дэна. Как только перед моими глазами закончился подоконник, и я увидел землю, за спиной раздался оглушающий взрыв.
Спину на мгновение обдало жаром. Последнее что я запомнил, что–то мягкое и тяжёлое свалилось на меня, судя по габаритам, Николай.
|
Статус: Опубликовано Рейтинг книги: 9
1142 место
|