− Спасибо тебе за всё! – Я пожал руку бармену.
− Да ладно тебе,– Дядя Лёня усмехнулся.– И это, Немезис…
В темноте я не смог рассмотреть его лица, и поэтому спросил:
− Что?
− Будь осторожен.
− Попытаюсь.
− Попытайся. Ведь кто не пытается, тот не живёт!
Попрощавшись с барменом, мы окольными путями двинулись к дому Ярослава – старейшины деревни. Ночная мгла тёмным покрывалом опустилась на Вятский увал. Ночь казалась глухой, на небе не было ни одной звезды, лишь луна, прячась за облаками, слабо освещала небольшую деревушку. На улицах народу было мало, в основном рабочие, которые ещё продолжали трудиться.
Мы шли быстро, стараясь не попадаться на глаза лишний раз. Дом Ярослава мы нашли спустя несколько минут после ухода из бара. Из оконных проёмов, закрытых различными тряпками, тускло лился свет, значит, ещё не спали.
Постучав в дверь, я стал ждать.
− А зачем такая конспирация? – Наконец не выдержал Дима, который удивительно долго молчал.
− Долго объяснять.
И в этом момент открылась дверь, на пороге стоял Ярослав. Всё тот же Ярослав, всё тоже лицо, которое ничуть не постарело, наоборот, оно казалось мне моложе. Он заулыбался, узнав меня, но только улыбка у него получилась как–то натянуто. На голове у него не было капюшона, поэтому его седые, длинные волосы развивались по ветру. Глаза остались такими же ярко–голубыми, только вот прежнего блеска в них не было. Той искорки, которую называют – надеждой.
− Приветствую тебя Дэрик! Судьба снова свела нас вместе, это хороший знак.
− Ну, как знать, – я устало улыбнулся, – мне нужно переночевать, не пустишь к себе?
− Какой разговор, для таких людей ничего не жалко! – Его слова были искренние, они согревали душу, лелеяли сердце, пронизывали всё тело, каждую клетку заставляя по–настоящему радоваться. – Проходите!
Мы с Димой вошли, хозяин дома закрыл дверь, проводил на кухню.
− Сейчас я чего–нибудь сготовлю, а вы пока располагайтесь как дома.
− Ярослав, мы только что поели, мы с дороги и очень устали.
− Понял,– он улыбнулся,– пойдемте за мной.
Спальни у него было две. Он разместил нас в свободной, где уже, наверное, давно никто не ночевал. Кровати были аккуратно застелены, но я сразу понял, на них никто давно не спал.
− Вот располагайтесь, если что–то понадобится, зовите, – договорив, он ушёл.
Я скинул рюкзак рядом с кроватью, и, не разуваясь, лёг на кровать. Снайперскую винтовку положил рядом с собой, как верную жену, которая никогда не подводит.
− Тебя все знают, все уважают…– Дима мешком повалился на вторую кровать, бросив автомат на пол.– Как это, чувствовать себя уважаемым и таким знаменитым?
− Ты считаешь меня знаменитым? – Я усмехнулся.
− А что, хочешь сказать, что это не так?!
− Может и так,– не стал спорить я.– Я пользуюсь широкой известностью лишь потому, что делал людям хорошие вещи.
− А зачем? Ты ведь мог со своими способностями сделать крутую банду, контролировать всех, быть самым опасным и уважаемым! Это же круто, когда тебя все боятся!
− Эх, молодёжь, молодёжь!!!– мне стало грустно и обидно.– Вы так ничему и не учитесь, и учиться не хотите. Неужели ты забыл, из–за чего началась эта война? – Я интонацией выделил последнее слово.
− Если честно, я так до конца и не понял…– Дима замолчал, будто что–то вспоминая.
− Были тогда такие люди, которые захотели править всем миром, только решили они это сделать очень извращённым способом, сначала устроить ядерный холокост…
− Холокост? Это что такое?
− Господи, и чему вас только в школе учили. – Я захотел сплюнуть, но вспомнил что нахожусь в доме. Такое часто бывает, когда ты подолгу ночуешь под открытым небом.– Массовое уничтожение людей, геноцид, короче решили одним махом стереть с лица земли всё человечество. Сами же они захватили бункер, переждали всё это безумие, но потом они и поплатились за содеянное. Их уничтожила небольшая группа людей, спасла жителей бункера, которые теперь живут в Зоне 17. Живут счастлива! Всё, сказки конец, теперь спать!
− А мораль? – Удивился Дима.
− А мораль сей басни такова, что они тоже хотели быть всемогущими, хотели, что бы их боялись и уважали, хотели править миром, который сами же и создали, но то, какими методами они хотели добиться этой цели, могли воспользоваться только сумасшедшие. – Я зевнул. – Я в последнее время стал верить в карму, поэтому занимаюсь только хорошими делами. Всё, теперь спать, и не заставляй меня повторять!
Я, наконец, облегчённо прикрыл глаза, но усталость как рукой сняло. Спать мгновенно перехотелось. Как только я закрыл глаза, в голове началась кавалькада мыслей. Вспомнил разговор искателей, странного человека в капюшоне, чей–то посторонний взгляд пронизывающий всё тело.
Сердце заколотилось быстрее, будто я сто раз присел или пробежал километр по пересеченной местности. Я попытался успокоиться, начав медленно вдыхать и выдыхать, но ничего не помогало. Сердце подозрительно сжималось, на душе скребли кошки, спина моментально вспотела. Я прокручивал в голове всё, что сегодня произошло: каждое услышанное слово, каждый странный взгляд в мою сторону, вспоминал всё, что могло показаться мне подозрительным. Ведь если я разберусь с проблемой, и буду знать, в чём дело, я, наконец, смогу заснуть. Но ничего не выходило. Какое–то странное чувство, будто предостерегало меня перед чем–то, вот только перед чем, я так понять и не смог. Я лежа, ворочался, вспоминал все, что произошло сегодня, но всё впустую. Меня словно пронзало что–то невидимое, но очень холодное, леденящее душу, заставляющее каждую клетку моего организма содрогаться от страха. Я открыл глаза, но кроме потолка, ничего не увидел. Страх или тревога поселились в моём теле. Тревога, странное чувство, которое заставляет волноваться и переживать о том, что мне сейчас не известно. Закрыв глаза, я около часа не открывал их. Как заснул, я не помню. Мне казалось, что я и не сплю и не бодрствую. Мне не снились сны, но я понимал, что я сплю. Я не ощущал своего тела, мне казалось, что я где–то высоко парю над землёй, но в тоже время, я мог пошевелиться. Мне было страшно, но потом страх перерос в нечто другое, больше похожее на предчувствие. Да, именно предчувствие. Вот только что должно было произойти, я так и не понял.
Спал я чутко, впрочем, как и всегда, жизнь приучила. Хотя сном это было трудно назвать. Я лежал головой к двери. Конечно, я понимал, что так не безопасно, но в последнее время я начал верить в приметы, а они гласят, что лежит ногами к двери только покойник.
В дверном проёме послышался какой–то шорох. Я насторожился, вслушиваясь в темноту. Еле заметная тень промелькнула в комнату, и я уже хотел было выхватить пистолет, но потом успокоился.
− Это я, – тихо произнёс Ярослав.– Быстро вставай, нужно поговорить.– Голос у него был какой–то странный, встревоженный.
Поднявшись с кровати, я вышел из комнаты вслед за Ярославом.
− Ох, беда, беда! – Начал он. Ярослав стоял спиной ко мне, опустив голову. – Что же за время такое неспокойное…
− Что случилось,– решил не затягивать я.
− Вот ты мне и расскажи, хотя нет, сначала пошли за мной.
Я быстро вернулся в комнату, где недавно спал, закинул за спину «СВД» и вышел на улицу.
Ярослав, увидев меня, медленно побрёл в сторону бара, я последовал за ним. По мере приближения, чувство тревоги начинало усиливаться. Оно крепкими тисками сжимало всё внутри, дыхание участилось, в голове появился звон.
«Что–то произошло» промелькнула мысль в голове, и по мере приближения к бару, она только лишь подтверждалась.
Возле входа в бар стояло большое скопление людей. Там были и жители, и посетители бара, там были все. Сердце сжалось ещё сильнее. Люди почему–то стали странно коситься в мою сторону, что–то негромко говоря друг другу. Но когда мы подошли к толпе, все затихли, расступились, давая нам пройти внутрь бара.
«Не ходи туда» мысль пронеслась в голове так стремительно быстро, будто пуля, выпущенная из моей винтовки, но я лишь сделал серьёзней лицо, продолжая идти за Ярославом.
− Он ещё имел наглости сюда вернуться!– Кто–то выкрикнул из толпы.
Я повернулся на звук, но обнаружить говорившего среди разномастной толпы так и не сумел, да и не хотел. Сейчас главным было другое, что здесь случилось, и почему думают, что в этом виноват я. А в том, что произошло здесь что–то непоправимое можно не сомневаться.
Ярослав без единого слова зашёл в бар, я следовал за ним, и тут меня будто облили холодной водой. Войдя в помещение, я сразу почувствовал знакомый запах крови, запах смерти. Я, ещё не заходя в бар, почувствовал смерть, почувствовал её всем телом, каждой клеткой. Она казалась повсюду: она будто витала в воздухе, она пропитала своим присутствием все стены и всё вокруг. Казалось, протяни руку, и ты ухватишь её. По коже пробежал озноб.
Бар был немного прибран, столики стояли аккуратными рядами, всё было нормально, за исключением кровавого следа, который тянулся от барной стойки в жилой номер. Ярослав остановился, давая мне время увидеть следы преступления, но это было лишним. Они отчётливо бросались в глаза, и не заметить их было просто невозможно, что сразу насторожило меня.
− Где бармен? – Только и смог спросить я.
− Тебе–то и не знать! – Выкрикнул Ярослав. От его слов несло могильным холодом, презрением. Теперь его будто подменили, теперь это не тот Ярослав, которого я знал раньше. – Зачем ты это сделал? – Он повернулся ко мне лицом. Теперь это не было лицо того добродушного и гостеприимного человека. На его лице читалось много различных чувств, но все они отражали только отвращение к моей личности. – Молчишь?!
Я обошёл его стороной, и направился по кровавому следу. Я находился в полном непонимании и недоумении, но мной завладело странное любопытство. Оно заставляло меня двигаться вперёд, узнать,
что здесь произошло на самом деле, но моё сознание говорило, чтобы я остановился, ушёл, убежал из этого странного места. Мне казалось, что моё тело перестало меня слушаться: мои ноги сами несли меня к месту преступления, мои глаза пытливо всматривались во все детали произошедшего, меня будто магнитом притягивало это необычное место.
Тёмно–красная полоса петляла, словно убитого тащили из стороны в сторону. Зачем?
По краям этой жуткой полосы, в деревянном полу виднелись отметины от ногтей, жертва сопротивлялась до последнего.
Пройдя в жилой номер, я отпрянул от увиденного. В висках стучала кровь, в горле стал ком, на глаза накатились пелена. Нет, я не плакал, просто после увиденного все цвета заменил этот цвет крови. Странный, темно–красный, который будоражил сознание, он был везде: на полу, на стенах, небольшие брызги на потолке. Я много повидал в своей жизни: зверства террористов, мутантов, но тут явно поработали люди с больной психикой. На противоположной стене от двери была приколочена жертва. Приколочена вверх ногами.
«Приколочена, какое страшное слово!» мелькнула мысль и тут же угасла.
Ноги были широко разведены, большие гвозди торчали из кожи. Руки касались пола, вернее то, что от них осталось: одни кости, на которых местами торчали лоскуты кожи с кусками мяса. Из живота свисали внутренности, некоторые лежали на полу. На жертве не было одежды, всё тело было отмечено порезами. Вся кровь вытекла из тела, залив весь пол. Головы на месте не было. Она лежала на полу, рядом был позвоночник. Тёмные, пустые глазницы смотрели прямо на меня, рот был перекошен или разорван. И этот запах, странный, жуткий и ужасный, от которого кружилась голова. Мне стало по–настоящему плохо. Больше смотреть на ЭТО я не мог.
Отвернувшись, я взял бутылку водки, откупорил её. В горле, будто что–то застряло. Я стал жадно пить, пить водку как простую воду. Первые глотки были неудачными, водка не пошла, выливаясь на одежду, но я не останавливался. Когда в бутылке осталось половину, я оторвался от бутылки. Стало немного легче, позывы рвоты отступили, на душе стало немного легче, но это запах, этот странный запах и эта картина глубоко засели где–то в подсознании.
Ярослав стоял неподвижно, пожирая меня тяжёлым взглядом. Он, словно надзиратель, ловил своим цепким взглядом каждое моё движение.
− Что здесь произошло? – Мой вопрос прозвучал так неожиданно, что Ярослав вздрогнул.
− Может, лучше ты мне расскажешь! – В его голосе послышались повелительные нотки.
− Ты думаешь, что это сделал я? – Во мне начала вскипать злость.
− Я не думаю, я знаю! И что хуже того, это знают все остальные.– Он ткнул своей старой рукой на дверь. – Дэрик, я, безусловно, всё понимаю, и, конечно же, не забыл, что ты сделал для нас, но и ты меня пойми. После того что ты сделал с нашим барменом, ты просто не уёдешь от наказания.
− Вы что все спятили! – Прокричал я.– Откуда такая информация, что я способен на такое?
Вот именно сейчас мне стало обидно. Обидно за то, сколько хорошего я сделал для этих людей, а они меня обвиняют в этом зверстве. Теперь я начал понимать, сколько не делай хорошего людям, тебе обязательно отплатят злом, предательством, и обвинят в том, что ты не совершал. А я ещё начал задумываться о карме, дурак! Я думал, мол, чем больше сделаешь добра, тем больше тебе его вернётся. Чушь, самая настоящая брехня.
− Только из уважения к тому, сколько ты сделал для нас, я тебя выслушаю…
− Только из уважения, – передразнил я. – О чём ты говоришь?! С чего вы все решили, что это я убил дядю Лёню?
− Свидетели говорят, что ты поругался с барменом, а после, когда все ушли, ты его и убил. Но ты забыл, что расплатился с ним за комнату, это могут подтвердить многие. Скажешь не так?
− И это всё?! И это все доказательства моей вины? А думал, что кто–то действительно видел, как я наматываю кишки близкого друга на свой нож! – Ещё чуть–чуть и я действительно не выдержу, и вот тогда, я точно за себя не ручаюсь.
− Но зачем, же ты тогда расплачивался за номер, я сам пришёл ко мне?
− Да потому что за мной следили, и мне необходимо было прийти к тебе. Я специально расплатился у всех на виду, что бы мои преследователи думали, что я останусь ночевать в баре, а не где–то ещё. Нежели это так трудно понять!
Ярослав задумался. Потирая рукой подбородок, внимательно смотрел на меня, словно истинна была написана на мне.
− Да, недооценивал я тебя,– покачал головой Ярослав. – Это ж надо такое выдумать! Такой спектакль разыграл! – Он громко засмеялся, только вот смех был очень наигранным. – Преследовали Немезиса, ха! Да кто вообще в этом мире способен на такое?! Хоть не врал бы, сознался.
− В том, что я ни делал, никогда! – Я начал понимать, что кто–то очень красиво подставил меня, и что более ужасно, у них это получилось.
− Ты просто превосходный мастер перевоплощений! – Ярослав ликовал. – Ты сделал себе прекрасный облик добряка–спасителя, а на самом деле ты…ты…– Ярослав запнулся, будто боялся произнести эти слова.
− Просто монстр с нарушенной психикой, – помог я.
− Именно, именно! – Он поднял палец к верху, словно на него взошло вдохновение. – Монстр, чудовище в человеческом обличии!!!
Мне стало плохо. Голова кружилась, не то от водки, не то от сказанного. Я не верил своим ушам, меня обвиняют в том, чего я не совершал, и что более противно, делают это те люди, которым я не раз помогал, рисковал своей шкурой ради них, а они!? Они просто предали меня, как предают того, кем воспользовались. Мной манипулировали, мной пользовались, и я этому не сопротивлялся. Да о каком сопротивлении может идти речь, когда тебя просят помочь, и я искренне это делал, а что взамен? Взамен бесчеловечное предательство, по сути которое ровняется преступлению, в котором меня сейчас обвиняют.
«И как после этого можно верить в карму?» и после этой мысли во мне что–то перевернулось, будто старинную музыкальную кассету перевернули на другую сторону. Ведь карма – это, по сути, законы возмездия в «конституции жизни», а я Немезис – бог этого закона, так может быть именно поэтому всё так и случилось. Я сам выбрал этот путь, помогая одним, я делал плохо другим. Так может не зря мне дали такое прозвище, может это и есть моё призвание – наводить порядок, карать за преступления? Если так, мне придется стать на нейтральную сторону, вот только где эта сторона?
Я пытался найти хоть какое–то объяснение в том, что происходит. Меня загнали в угол, из которого мне непременно нужно выбраться. Ну, теперь посмотрим, что вы будите делать, когда я просто закрою глаза на ваши мелкие, гнусные проблемы. Теперь вы узнаете, насколько бывает жизнь жестока, когда некому помочь.
− Тебе не уйти живим!
− Уйди прочь,– отмахнулся я, и направился на выход из бара.
|
Статус: Опубликовано Рейтинг книги: 9
1142 место
|