|
Огни погасли
"Наемник, стоящий перед Котом, посмотрел на напарника сзади арестанта. Отрицательно закачал головой.
– Что-то ты гонишь.
На голову Кота опустили мешок и сжали резинку на нем. Кислород грозил закончиться через три вдоха, но наемник ударил заключенного в живот, и Кот сдался раньше. Он вцепился в руку палача, захватил остаток воздуха. Удары продолжились. В висках зазвенел колокол, символ смерти заключенных Донецка. Говорили, что в первые годы после Катастрофы осужденных расстреливали под звон колоколов. Их изображение накалывали смертники. Видно, Коту суждено уйти из жизни не от пули. Есть и другие способы, оказывается. Этот мешок идеально подходил для того, что бы сохранить последний выдох зека, слабым налетом оставшегося на его стенках. Сколько таких выдохов перепуталось в этой холщевой ткани? Их сотнями коллекционировали наемники, как Митяй украденные фотографии.
Мешок убрали. Вдох показался благом. Наемник затряс арестанта.
– Он думает, что нам ничего не известно. Скажи ему.
– Ты, дубина, какой на хрен «мертв»?!! – Кот получил в челюсть. – Я тебе говорил, что нормально надо разговаривать?!! Ты нас за дебилов держишь??! Флейтист кто такой?!! А?!! говори, с*ка!!
– Я не знаю про флейтиста…
– Мразь! – И Кот получил ещё один удар по челюсти. Кость хрустнула, и зубы прикусили менее удачливого собрата – твердый, все более чужой камушек. Арестант сплюнул.
– Плюется. Тут плакать надо, а он плюется.
– Подожди, Гавриленко. Постой.
К Коту подошел третий наемник, самый высокий и большой из всех.
– Гавриленко, ты за глазами его наблюдай. - сказал он напарнику и перешел к Коту. -А теперь слушай. Слушай, говорю, а не на зубы свои смотри!! Иначе уйдешь без них. В последнее время, на протяжении трех месяцев, со всех станций метро приходят донесения о неизвестном незарегистрированном гражданине. Гражданин этот всегда появляется во время панических атак гипнолита с поверхности. Знаешь, кто такой гипнолит?"
"Кот открыл глаза и вздрогнул. Воспоминания оказались сном.
Его бил по щекам человек, полностью закутанный в черную плотную ткань. За ним Кот различил шесть товарищей в таком же облачении, стоящих рядом с большим возом, «громотухой». Кот помнил их ещё со времен единого метрополитена. Люди называли их коробейниками, сами же они звали себя иначе – офени.
– Прокимался (проснулся) – сказал офеня на своем языке и отошел к группе.
– Ты сумасшедший? – сказал самый большой из них на ломанном русском. Он держал украденную у дружины сумку и был одет не в черную, а синюю ткань. Кот вспомнил, что такую носили «Ханы» – офенские командиры."
"Парень плакал и не спешил с ответом. Он зажал голову руками, на крысолова не смотрел. Тот достал свои лезвия. Луч аварийного освещения отразился в куске металла. Охотник направил блики в глаз пленнику, тот поднял голову.
Оружие сделало свое дело, и пленник заговорил:
– Сильвер.
– Я не спрашиваю, как тебя звать, Сильвер. А откуда ты, с кем идешь и где работаешь.
– Фокусник. С цирка «Европа».
Ваня зареготал. Крысолов тоже засмеялся.
– Так, так… видать труппа галдящих бездельников остановилась в нашем перегоне, ты представляешь, Ваня?
Горбун обрадовался и запрыгал.
– А чего ж ты, фокусник, не на дрезине своей?
– По нужде отошел.
– Далеко же ты отошел!!! Жалеешь уже? А зря – в здешних тоннелях есть два варианта, либо быть съеденным ретом, либо… – Он достал свой самый большой нож, – либо нами.
Ваню эта фраза повергла в такой восторг, что крысолов отпустил ему подзатыльника.
– Не шуми, придурок. Да ты не бойся, Сильвер. Мы ж не заживо. Убьем сначала. И быстро, что б ни мучился.
Фокусник зарыдал.
– Ваня, бери сопляка, и дуй за мной. Да, и пушку достань, щас посмотрим, сколько стоит этот щенок."
"Далее паук оказался в замешательстве. В его личном опыте отсутствовала кровь с таким вкусом.
– Кто ты? – спросил 428 со всей своей стаей.
– Я человек. Кто ты?
– На твоем языке правильнее называть нас «вы». Мы нерезиды, человек.
– Зачем вы пришли сюда?
– У нас есть Высшая Цель."
"– Это не дождь, дурак, – Сказал Притула. – Это конденсат отпадает. Хотя, о чем это я? Ты не то, не другое не знаешь.
Но Сильверу было все равно. Он продолжал смотреть на Калининскую. На помостках над тоннелями и лодками стояли девушки в пестрых платьях ,оббитых чешуей. Сильвер помнил, как Даша мечтла о таком переливающемся платье ,очень дорогом для всех остальных и доступных этим калининкам. Они заметили взгляд Сильвера и стали звать его к себе.
– На сирен даже не смотри. – Сказал притула. – Без денег останешься.
К девушкам-сиренам иногда подходили приезжие, судя по росту. Они что-то шептали девушкам, давали им патрон и уходили с ними в темноту хижины.
– Держим ухо в остро. – Сказал Притула. – Тут много психов и полно воров ,так что… – Притула дернулся и поймал за руку паренька ,который снял с бедра рейдера гранату.
– Ой ой ой, дядя, не ломай руку, мне семью кормить, самому есть, молодой, глупый…
– Да иди уже, черт. Вот видите, о чем я?
– Я бы даже и не заметил. – Признался Кот."
"– Надо же, Анатолий батькович, людей читать. Лучшие книжки на земле. – сказал Кот, вернувшись. – Эта гнида, вроде бы, не слушает, думаю, ушей не оставил. Он сам все рассказал. Когда он предлагал нам пройти к Скользи, то на его лице было выражение, которое я тысячи раз видел на лице надзирателей и соседей по камере. Попытка изобразить добродушие или тактичность, короче – что-то положительное, при этом испытывая желание воткнуть тебе нож в сердце. Или подставить, как хотел наш знакомый. Засада это. Провалившаяся. Я ж и начал почву прощупывать. На Калининской будем искать – на лице радость. Значит, на Калининской его нет. Говорю, не на Калининской – злость, подтверждение. Но при упоминании проспекта Ильича – опять радость. Значит, между.
– Гениально.
– А где ты так научился людей читать? – спросил Сильвер.
– Где научился, там уже нет."
"– Едем за «Маяк»! Похоже, они идут с юго-западного направления, нужно затаиться на севере города. Значит, слушай сюда, Сильвер. Вендиго – это редкий гость с окрестностей Донецка, иногда приходящий на водопой и меняющий весь уклад жизни этих развалин. Существо с ускоренным метаболизмом. Тысячи ударов сердца в минуту. Кровь течет по жилам с огромной скоростью. Пищеварение – моментальное. Вендиго живет в вечной агонии, это воплощение ненависти и ярости. Огромная сила. Людей не едят. Убивают – всегда, когда заметят. Видимо… на планете появился ещё один вид, убивающий ради удовольствия. Встреча с ними – неминуемая смерть. К счастью, у них слабый слух и они подслеповаты.
Та гигантская черная гусень называется геофил. А черные гуманоиды рядом – наездники геофила. В Донецке все мутанты делятся на группы: мутанты А, это огромные существа, враждующие между собой, делящие сферы влияния. Ты уже видел «людей» поверхности. Не все скрылись в метро и по убежищам. Остались многие. Их потомки сейчас что бы выжить, принимают симбиоз с крупными мутантами. Мы называем их наездниками. Это тоже мутанты, только имеющие в основе людей. Группа Б. Опасны так же, как и первая. И группа В – другие виды мутантов, вроде шершней, гарпий и прочих. Есть группа Г – собаки, дикие кошки и крысы. Недооценивать не стоит, хотя это – самая легкая в уничтожении группа. Черт!! – Притула сделал резкий поворот. Кот и Сильвер прижались к стеклу. Фокусник испугался, подумал, что их чудо-дрезина сейчас перевернется."
"Они остановились перед металлической дверью, и офеня постучал особым ритмом с чередой длинных и коротких пауз между ударами.
Зашумели замки, из темноты приоткрытого дверного проема показался дробовик. Долговязый гавкнул и дробовик убрали.
– Биряй рыхло! (давай быстро) Босвы не ион? (вы не одни?) – сказали из темноты.
– Ага! Бобо привел. Он хороший. Сильвер.
– Чнего не епирет укуш нерезиды. (Его не берет укус нерезиды) – сказали офеня и долговязый одновременно.
– Бото видка, Ярута? (Это правда, Ярута?) – сказал человек с дробовиком.
– Видка. Нерезида укушила косальник наскузад, а чонь куравый, похань Кудлай. (Правда. Нерезида укусила час назад, а он все ещё жив, хозяин Кудлай).
Сильвера протянули вовнутрь. Его положили на мягкую поверхность ,похоже на кушетку. В полумраке Сильвер видел, как Кудлай склонился над ним, рассматривая, будто бы видел в темноте.
– Базловато. (опасно).
– Чонь подбазлил нам. (Он помог нам). С мастыркой откосались. (с трудом отбились). Наскорбе спытмать, як чонь налузнился так с нерезидой есать. (Надо спросить, как он научился так с нерезидой делать). Чонь прокимался уже. (Он проснулся уже).
Люди что-то обсуждали на офенском языке, и «похань Кудлай» удивленно задавал вопросы. Долговязый и офеня наперебой говорили ему, с уважением и почетом. Этот похань был тут главным."
"Дрожание струн складывались в звонкую мелодию. Музыкант старался. Старая песня от легенды довоенной музыки, известная лишь старикам, стала его любимой. Его голос проносился по площади Донецка, пропущенный через самодельный рупор в виде скрученного и зауженного с одного конца листа меди.
– Белый снег, серый лед,
На растрескавшейся земле…
Одеялом лоскутным на ней -
Город в дорожной петле.
А над городом плывут облака,
Закрывая небесный свет.
А над городом – желтый дым,
Городу две тысячи лет,
Прожитых под светом Звезды
По имени Солнце...
Этот город, Донецк, не верил в белый снег. Тут он шел серый, иногда – черный. А вот про желтый дым – это легко. Он то и был настоящей петлей, давно бы задушившей город, будь он одушевленным.
И две тысячи лет – война,
Война без особых причин.
Война – дело молодых,
Лекарство против морщин.
Да, Донецк помнил войну. Она раздирала его тело бомбами, щекотала асфальт топотом сапог. Солдаты согревали его поверхность своими телами, и так было в любую войну, менялась лишь форма солдат. Две тысячи лет… Старшие города рассказывали, что люди, эти мелкие забавные существа воевали все больше. И что поражало молодого, быстро растущего Донецка – забавные существа, несмотря на беду, загнавшую их в логово младшего брата, продолжали убивать друг друга. За двадцать лет город, живучий, как и его строители, привык к убийствам. Они стали повседневностью для новых хозяев пустынных улиц. Но то был круговорот жизненного вещества, рождающегося из чрева матерей разномастного зверья, и исчезающего в пастях хищников. Эти же, в метрополитене, друг друга не ели. Город и подземные пути с ужасом понимали, что зачастую бой идет за громкие лозунги и кучку разноцветных флагов."
"Кудлай вытащил из кожаных ножен саблю. Сделал ей несколько финтов. Сильвер удивился ловкости его движений.
– Мамурница, сабля офеней. Их племя выгнало меня со станции Парковая восемь лет назад в надежде, что я умру. Но они не учли одного – я все время изучал разрушенный костер (город). Я знал его дыхание. В Донецке есть все для выживания. – Офеня посмотрел прямо в глаза собеседнику. – И ничего для жизни. – Офеня сделал резкий выпад в сторону Сильвера, при этом сымитировав удар. Фокусник вздрогнул, чувствуя, как ловко Кудлай сыграл на его рефлексах – тело, несмотря на то, что офеня даже не касался его, отказалось слушаться и будто бы само повалилось на бетон.
– Вставай. – Офеня протянул ему руку. Сильвер взялся за неё и почувствовал, как через кисть проходит сильный импульс. Фокусник встал, согнулся, затем разжался, упал на колени, вскочил и только после того, как Кудлай освободил его руку, мышцы снова стали слушаться.
– Троя. Жизненная энергия. Если ты будешь управлять ею, твое тело станет мощным, как метал и хлестким, как лоза.
– Я вряд ли научусь за короткое время.
– В тебе течет алеманская кровь, а в глазах есть огонь. Ты станешь охотником меркути, если не будешь лениться. Управлять троей можно научиться за короткое время. – Офеня снова сделал несколько финтов мамурницей. – во все, к чему ты прикасаешься, вкладывай трою. Тогда сабля станет острейшим когтем, а удар и даже прикосновение будут бить противника насквозь. Эта энергия есть везде. Нужно лишь слышать её дыхание.
– Я плохо тебя понимаю.
– Поймешь. Когда будешь охотиться, ты станешь чувствовать Донецк и, зная его, управлять. – Кудлай начал делать в сторону Сильвера выпады, пока не притеснил его к стене.
– Металл. – Офеня вытащил из котомки мешочек и поджег его, бросив к ногам Сильвера. Фокусник знал, что последует, отбежал. Взрыв сбил его с ног, и ветер, словно делая подлость, направил в его сторону облако черного едкого дыма. Фокусник закашлялся. Кто-то схватил и бросил его через плечо, наступив на грудь. Он догадывался, что это Кудлай, но нулевая видимость делала его полностью беспомощным.
– Огонь и дым, – сказал офеня.
Сильвер выполз из эпицентра дымовой завесы, сел у стены. Кудлая он никак не мог заметить. Фокусник встал, начал осматриваться. Тихий звук заставил его повернуться. Кудлай стоял на одной из пристроек крышы. Он держал блестящий предмет, и в глаза Сильвера ударил мощный поток света. Сильвер закрыл глаза, открыв их уже в темноте от яркого луча. Через несколько секунд его снова повалила неизвестная сила, причем Кудлай, похоже, не дотрагивался до него. Он чувствовал лишь взмахи мамурницы, которые разгоняли воздух до такой скорости, что его слои обжигали и кружили голову, сбивая с ног.
– Свет. И воздух.
Офеня закатал рукав своего одеяния и чуть надрезал косой руку. Несколько алых капель упали на бетон крыши. Вскоре на небо возникли несколько черных точек."
"Отец был очень обеспокоен. Когда Кот с рюкзаком спускался вниз, послышалась первая сирена.
– Да что происходит?! – спросил Кот, наклонившись к передним сидениям, к родителям. Он заметил, что мама плачет.
– Пристегни ремень, ехать будем быстро! – рявкнул отец.
Проекция Кота в воспоминании тоже находилась в машине. За стеклом окна несущегося автомобиля призрак будущего видел людей, смотрящих в небо. Над ними летали тени самолетов. Люди выбегали и магазинов, говорили по телефону, тыкали пальцем на авиашоу.
«ведь тогда все так и воспринималось», подумал Кот.
– Проклятье! – крикнул отец.
На дороге, ведущей из города, образовалась огромная пробка. Машины сигналили, и брань автомобилистов смешивалась с плачем матери и словами отца.
– Объедем. Не волнуйся.
Машина сделала маневр, но отъехать им не удалось. Возник толстый лысый мужчина, и отец сбил его.
– Ты что, совсем охренел?! – отец выбежал из машины. Он схватил мужика и начал бить. Мама охнула, закрыла лицо руками.
Машины, казалось, стали гудеть ещё громче. В этом реве автомобильных сирен фоновым свистом не унималась сирена городская, бьющая тревогу.
Кот видел, как к отцу бежали милиционеры. Отец их заметил, бросил окровавленного мужика и побежал обратно в машину. Он не успел добежать: взрывная волна отбросила его на капот машины – в дом напротив попала бомба. Взрыв вызвал панику. Некоторые выбегали из машин, толкая друг друга, мчались в здания. Еще несколько домов в соседних кварталах разрушили бомбы.
Отец поднялся и забежал в машину. Теперь им мешали проехать уже многие толпы людей, бегущие по улицам. Отец приказал выходить из машины. Уже на улице Кот увидел, от чего бегут люди, кинув взгляд на небо. На город летела эскадра больших самолетов. Впоследствии в тюрьме он узнает, что в этих самолетах были тонны радиоактивного, ядовитого вещества, уничтожившего жизнь в Донецке. Что бомбы эти взрывались в воздухе.
Они, влившись в толпу, бежали по улице.
– Бежим в метро!!! – ревел отец, направляя их. Он держал семью за руки. Кот не помнил этих моментов, но гипнолит все показывал так, будто бы это происходило сейчас. Он передавал ощущения полностью, и сейчас Кота снова толкали, били, многочисленные дончане, Которых страх гнал прочь.
Над головами бегущих толп пролетали линии дыма – система ПВО заработала, похоже, попала в цель. Кот навсегда помнил тот момент, когда над ними пролетела огненная глыба металла. Подбитый самолет взорвался рядом, а отец что-то кричал про то, что это, похоже, «наш».
Самолеты воздушных сил Украины летали над ними. Они все ближе подбежали к метро, где стояла большая давка. Казалось, в одну секунду Кот с семьей оказались в сдавленной толпе испуганного народа.
Что-то вещали в громкоговоритель. Как-то сразу много оказалось вокруг военных, милиции и врачей…"
"– Как жаль, что он мертв.
– Я не вправе говорить тебе правду, ты сам все увидишь.
– Как можно остановить этих тварей?
– Я не знаю, Кот. Я заметил их ещё тогда, когда они были у гор, называемых Уральскими.
– Твой диапазон настолько большой?
– Я специально ловлю сигналы. Их очень много! Вот, послушай:
«…полковник Мельников, московский метрополитен… как обычно мы вещаем нашу молитву из Житомирской ,что в Киеве, в надежде, что оставшиеся в живых чудом услышат нас, и молитва согреет их сердца… Говорит Екатиринбург, полковник Вольф… У нас есть запас пищи и система фильтрации вод. Любому, кто слышит это… Станция Технологический институт, город Санкт-Петербург, Россия, повторяю… подводная лодка… Бункер «балаклава», севастопольский муниципалитет, полковник Бекетов, обращаюсь к человечеству в надежде…»
– Господи! Я и не думал, что так много людей выжили!
– Они есть в каждом городе, Кот. Много бункеров под землей. Даже в море есть. Мои братья говорят, что за пределами моря вещают на радиоволнах. Мы мечтаем научиться выходить к вам на связь, что бы вы общались друг с другом.
– Братья? Так ты не один?"
|
Рейтинг книги: 2
2610 место
|