Ей показалось, что ожил ее самый страшный кошмар. Острое, костлявое плечо горожанина больно врезалось в живот и Настя никак не могла закричать - из горла вырывались лишь хрипы. От прилившей к голове крови перед глазами в такт бешено колотящемуся сердцу пульсировали темные круги.
- Помогите... - тихий стон, перешедший в кашель, не был слышен и на расстоянии пары метров.
Где-то вдалеке грохотали выстрелы - там, на терриконе, весовчане все еще отбивали нападение, не подозревая, что на этот раз противник сумел достичь цели, и что Настя в эту минуту все больше отдаляется от родного дома. Из-за едкого дыма сильно щипало глаза и першило в горле, и ей, беспомощно болтавшейся за спиной горожанина, стало понятно, что восточная граница уже рядом. Призрачная надежда на то, что кто-нибудь придет на помощь, таяла с каждым метром. Из глаз полились слезы отчаянья. Вся жалость к горожанам, испытываемая еще недавно, угасла мгновенно, как слабый огонек свечи на ветру.
- Пожалуйста, помогите...
Руки и ноги были связаны липкой блестящей паутиной, что лишало возможности пытаться вырваться из захвата без риска изрезать кожу и вскрыть себе вены. Ее - легкую, воздушную, обманчиво нежную - большими клоками приносил в поселок степной ветер и свойства ее были хорошо известны Насте. Ведь именно из нее она делала свои салфетки, стараясь при этом не думать, что же за твари плетут тончайшую, но прочную, как леска, паутину. И для кого. Этот страшный мир мутировавшей живности всегда находился за той огненной чертой, которую женщины и дети из поселка не переступали никогда, и к которой она сейчас стремительно приближалась, чтобы оставить ее за своей спиной. Перед взором появлялись жуткие картины то сгоревшего заживо горожанина, даже после смерти крепко прижимающего к себе ее такой же обугленный труп, то кошмарных монстров, терзающих маленькое человеческое тело острыми зубами. И как Настя ни старалась прогнать эти мысли, одуревшее от страха сознание само придумывало все больше деталей и подробностей ее мучительной смерти.
Когда дышать стало совсем невозможно, а от треска огня закладывало уши, Настя изо всех сил зажмурилась, в надежде отключиться. Но горячий воздух отрезвлял лучше ледяной воды и забыться не получалось. Тащивший ее на своем плече горожанин, однако, заметил, что ноша перестала подавать признаки жизни, и остановился. Осторожно опустил ее на землю и присел сам, заглядывая ей в лицо. Еще несколько горожан замерли рядом, настороженно озираясь.
Все в их облике вызывало отвращение - от сероватой, в струпьях, кожи, как будто по их венам давно уже не текла кровь, до полного отсутствия хоть какой-нибудь растительности на голове - ни волос, ни ресниц, ни бровей. Выпученные, несуразно большие глаза, словно вываливающиеся из глазниц, придавали им совсем безумный вид. Горожане были похожи на ходячих мертвецов, и, казалось, их прикосновения отзовутся на коже жутким, потусторонним холодом. Но руки их были теплыми. Живыми.
Оказавшись на земле, Настя неосознанно начала скрести связанными ногами по камням, стараясь отползти от горожан подальше.
- Выродки... не трогайте меня... не прикасайтесь... ублюдки...
Сидевший рядом горожанин протянул руку к ее лицу и Настя отпрянула, содрогнувшись всем телом. Но он всего лишь провел длинными пальцами по ее верхней губе и на его серой коже остались алые пятна - у нее снова пошла из носа кровь.
- Болеешь, - неожиданно произнес он.
Настя, конечно, знала, что горожане умеют говорить, но все равно оторопело уставилась на своего похитителя - звук его голоса шокировал ее. Но через секунду мысли заработали с удвоенной скоростью: перед ней, хоть и одичавшие, но все еще разумные существа, а значит с ними можно договориться. Или хотя бы попытаться.
- По... послушайте... - нервно заговорила она, стараясь унять дрожь голосе. - Мы дадим вам воды... много воды... сколько захотите. Я попрошу дядю Пашу... Павла Сергеевича... вы ведь знаете Павла Сергеевича? Я попрошу его... и Пророка... попрошу Бокей-ага... Отпустите меня, пожалуйста.
Горожанин смотрел на нее не моргая. В его огромных с расширенными зрачками глазах плясали оранжевые блики от полыхающей за спиной у Насти границы, что делало его похожим на демона, пришедшего забрать ее душу, и ей все время казалось, что он смеется над ней. Голос его, между тем, был тихим, почти ласковым.
- Нет много воды, - грустно произнес он. - Много воды есть в степи. Мы не найдем. Ты найдешь.
И легко подхватил ее на руки, на этот раз крепко прижав к груди, словно родное дитя. Что было дальше, Настя, уткнувшаяся лицом в плечо горожанина, не видела, чувствуя лишь нестерпимый жар. Они куда-то очень быстро бежали, и ей казалось, что пламя уже облизывает ее тело, но времени подумать об этом не осталось. Уже через секунду воздуха стало не хватать настолько, что паникующий разум не рождал больше никаких других мыслей. Настя ничего не могла с собой поделать и, зная, что лучше постараться задержать дыхание, вместо этого начала жадно хватать ртом дым, в надежде глотнуть хоть сколько-нибудь кислорода.
Она не помнила, как долго это продолжалось и теряла ли она сознание, но когда в голове немного прояснилось, дышать все еще было тяжело, в груди все болело и в горле словно прошлись наждаком.
- Пить...
Прижимающий ее к себе горожанин никак на это не отреагировал. Только теперь Настя обратила внимание, что они уже не бегут. Ей никак не удавалось повернуть голову, чтобы посмотреть, что происходит, и какая-то часть ее мозга была даже этому рада. Но когда горожанин, видимо сосредоточенный на чем-то, что происходило совсем рядом, немного ослабил хватку, она все таки сумела приподнять голову и оглядеться. Где они находились она не поняла - где-то совсем рядом по-прежнему полыхал огонь, возможно, они еще даже не пересекли границу... Но в следующий момент стало ясно - безлопастный поселок позади.
В полном ужасе Настя наблюдала за тем, как впереди, почти у самой земли подрагивает, рассыпаясь полукругом, множество ярких, светящихся пар оранжевых точек - это было бы даже красиво, если б не четкое осознание того, что обычные искры от костра не могут выстроиться в такой правильный, безупречный полукруг. Зрелище пугающее и завораживающее одновременно. Перешедшие с бега на шаг горожане теперь остановились совсем, не сводя глаз со странных мерцающих точек, которые, медленно приближаясь, увеличивались в размерах. И только когда до них оставалось не более десятка метров, стало понятно, что оранжевое огоньки не просто висят в воздухе - за ними движется что-то черное, опасное, словно соткавшееся из самой темноты.
Настя судорожно перебирала в уме все то, что рассказывал ей Ванька о степи, о тех тварях, что они видели, когда уходили копать земляные валы вокруг поселка, но отчего-то ей вспоминались лишь страшилки о круживших над мертвой деревней привидениях бывших жителей, вот уже два десятка лет слепо искавших свои разрушенные дома.
Горожане, тем временем, медлили, не решаясь идти дальше, и странные создания со светящимися оранжевыми глазами вероятно чувствовали это замешательство, уверено заходя с боков. И когда огоньки одновременно, как по приказу, опустились еще ниже, будто неведомые твари прижались к земле для прыжка, вдруг раздался оглушительный шум и прямо в середину образованного ими полукруга выстрелила длинная струя огня. Противное верещание больно резануло слух и в нос ударил запах паленой шерсти. Идеальная, будто очерченная циркулем, дуга рассыпалась. В свете пламени едва мелькнули черные тени, метнувшиеся в разные стороны, но разглядеть их получше не было никакой возможности - через секунду твари снова слились с темнотой, зализывая раны.
Насте не нужно было объяснять, что произошло. Огнеметы не были для нее новостью - только с ними у весовчан были шансы вернуться из Большой Степи живыми. Алмаз, когда-то самостоятельно собравший первый огнемет в поселке, снял многие проблемы, казавшиеся до этого момента неразрешимыми. С тех пор выживаемость людей в рейдах резко повысилась и покидать пределы Весовой стало не так страшно, как это было вначале, когда вокруг только начали появляться новые соседи, назвать которых братьями, пусть и меньшими, не поворачивался язык.
На какой-то миг в Настиной душе вспыхнула вера в то, что это дядя Паша со своими людьми догнал их, и что сейчас ее спасут... Но повторная струя пламени рассеяла эту надежду вместе с темнотой впереди. Чувство какой-то ирреальности происходящего вытеснило из головы даже страх и Насте вдруг стало казаться, что это просто чья-то глупая шутка, которая вот-вот закончится и все станет как прежде. Огнемет в руках горожанина был слишком нелеп, чтобы считать это правдой.
Сознание, словно исчерпав эмоциональный лимит, лишь сухо фиксировало события, даже не пытаясь их анализировать. Настя почти безразлично отметила, что твари, растворившиеся было в ночи, не ушли - они кружили где-то совсем рядом, сопровождая вновь сорвавшихся на бег горожан. Чем больше они отдалялись от поселка, тем реже мерцали в темноте жуткие глаза, отражая свет пограничного костра. Двигались твари бесшумно и вне пределов видимости, но их присутствие не подвергалось сомнению, как если бы все происходило при свете дня. Мощная струя огня, запущенная через некоторое время в откликнувшуюся мерзким воем темноту, зажгла не меньше десятка пар глаз, похожих на тлеющие угли. Уже успевшая иссохнуть под ранним весенним солнцем трава легко занялась, и ветер, забавляясь этой веселой игрой, тут же расстелил огненный ковер еще на несколько метров.
Алмаз был прав, горела вовсе не вся степь от Весовой до Жезказгана. Путь горожан в поселок как пунктиром был отмечен полыхающими островками, смутно напомнившими Насте картинку из какой-то книги, где длинный ряд ярких фонарей освещал взлетно-посадочную полосу. Она подумала, что по таким впечатляющим следам их легко отыщут… если только беглецы не успеют добежать до лабиринта тоннелей. «Интересно, далеко ли до них еще?», - мысль была такой холодной, ясной и отчужденной, как будто это вообще думал кто-то другой.
Преследующие их твари не желали так просто отступаться. Они тихо и незаметно окружали свою добычу, пока та не огрызалась огнем, не позволяя хищному кольцу сомкнуться вокруг себя. Настя, обмякнув на руках горожанина как тряпичная кукла, уже не пыталась что-нибудь разглядеть. Перед глазами мелькали неясные образы, не задерживаясь в памяти. Вспышка напалма… мелькнувшая в темноте тварь… и еще одна… озабоченный взгляд несущего ее горожанина… какое-то мельтешение впереди… тоннель…
Тоннель!
Ей как будто вернули все эмоции, врубив их теперь на полную мощность. Они обрушились как лавина и Насте снова показалось, что ей не хватает воздуха. Тоннель был все ближе – обрамленный острыми камнями, делавшими его похожим на разверзнутую клыкастую пасть чудовища.
На этот раз она все таки закричала и несший ее горожанин едва не уронил ее от неожиданности.
И в этот момент, уловив секундную растерянность своих жертв, твари решили атаковать. Сразу несколько размытых теней напало на двоих горожан, бежавших позади. Они упали на землю и сверху на них тут же запрыгнуло еще несколько хищников, размеры которых трудно было определить. Настя, с головой ушедшая в свой страх, не услышала их криков, изо всех сил брыкаясь и не замечая, как по запястьям побежала кровь. Но когда тащивший огнемет горожанин направил струю пламени прямо на своих собратьев и рев напалма заглушили вопли предсмертной агонии, она почувствовала, что теряет сознание. Все вокруг закружилось и стало отдаляться, звук снова казался приглушенным, а во рту появилась приторная сладость.
…Горожанин, опустив ее на землю, плеснул в лицо водой. Уже почти отключившаяся Настя застонала и поморщилась, не желая возвращаться в страшную реальность.
- Чистая вода. Для тебя. Нет радиации.
Предметы вокруг стали приобретать четкость.
- Чистая вода. Пей.
Жажда заставила Настю не думать о том, на сколько правдивыми были его слова. Она схватила протянутую пластиковую бутылку и жадно выпила почти всю воду, которая в ней оставалась. Горожанин, тем временем, поднялся на ноги и, стоя к ней спиной, напряженно вглядывался в бесформенное мерцающее пятно тусклого света, льющегося из… выхода из тоннеля? В панике вскинув голову, Настя увидела, что над ней не поддернутая мутной пеленой бесконечность, над ней нависает каменная толща земли, давящая, как могильная плита.
С улицы доносились крики и через несколько секунд в штольню(10) забежало трое горожан с горящими на одном конце палками в руках. Они пятились спиной вперед, а за ними, по-кошачьи прижимаясь к земле, упрямо ползли черные твари. Казалось, что их глаза светятся ярче факелов, которыми их пытались отпугнуть, и эта нелепая защита лишь раззадоривает их. Видимо, топливо для огнемета кончилось, и горожане начали проигрывать эту схватку со степными жителями, позволившими незваным гостям пройти по своей территории, но теперь собирающимися отомстить за вторжение.
- Развяжите меня… господи… РАЗВЯЖИТЕ МЕНЯ!..
Но горожанин не отрывал глаз от хищников. Он стоял на полусогнутых ногах, растопырив руки, будто собираясь принять на себя удар, если какая-нибудь тварь попытается напасть на Настю.
Первое прыгнувшее животное с диким визгом откатилось назад, когда факел полоснул по его животу. За ним сразу же выступила другая тварь, правда тоже пока безуспешно - горожанин, в которого она метила, ловко воткнул ей нож прямо в горло. Она захрипела и попыталась отползти. Зато после этого сразу несколько тварей ринулось вперед, и если одной из них удалось подпалить морду, то другие достигли своей цели, и оставшимся двум горожанам снова пришлось отступать.
Настя шарила по земле связанными руками в поисках чего-нибудь острого, чем можно было бы разрезать паутину хотя бы на ногах. О том, что если ей это удастся, то бежать придется либо к выходу, в котором появлялось все больше светящихся пар глаз, либо еще дальше в тоннель, она не думала. Прочная паутина не поддавалась, найденный камень с зазубренными краями выскальзывал из дрожащих пальцев, уже липких от крови. Вдруг впереди, совсем рядом, раздался тихий, едва слышный рык. Настя резко вскинула голову и обомлела. В животном и правда было что-то кошачье, причем не столько во внешности, сколько в поведении. Пока горожане отчаянно отгоняли уже целую свору все наглее наступающих тварей, одна из них тихо, прижимаясь к стене, медленно обходила их сбоку, не отрывая своих хищных глаз от Насти.
- Обернитесь… Оно здесь!.. Сзади!!!
Тварь мгновенно замерла, как изваяние, слегка навострив прижатые до этого к голове уши, но определив, что горожане слишком заняты ее собратьями и вряд ли смогут помочь намеченной жертве, снова двинулась вперед. Она ползла на брюхе и была будто сжата в комок, но в любой момент могла прыгнуть, как распрямившаяся пружина.
- Оно рядом… РЯДОМ!.. ПОМОГИТЕ!..
Но помочь ей было некому, горожане стояли спина к спине в кольце хищников, уже, казалось, совсем не обращавших внимания на факелы. Настя, захлебнувшись криком, бросила в кошку камень, который держала в руках, но промахнулась. Та лишь сильней оскалилась, обнажив мелкие острые зубы, и сделала еще один шаг вперед.
- Пожалуйста помогите… - прошептала Настя, хотя в спасение уже не верила.
Она перевернулась на живот и попыталась ползти, как гусеница, прекрасно осознавая бессмысленность своих действий. Заложенный природой инстинкт заставлял забыть и о здравом смысле, и о боли. И она, ползла, ничего не видя перед собой, не думая о том, что впереди, возможно, что-то еще более страшное. Каждую секунду она ждала, что ей на спину вот-вот прыгнет черное чудовище и вонзиться в ее горло, и это заставляло ее двигаться, еще и еще: выбросить вперед руки, упереться в землю локтями, подтянуться, снова вытянуть руки… Простой ритм этих повторяющихся действий странным образом сосредоточил вокруг себя все мысли, притупив даже панику. Настя не обращала внимания ни на крики за спиной, ни на темноту впереди, и когда, после очередного рывка, под ней не оказалось опоры, в первые доли секунды она почувствовала даже не страх, а, скорее, досаду, что ее упорядоченные движения, придававшие ее существованию какой-то смысл, были нарушены.
Заключительный удар об землю, после того, как Настя прокувыркалась по обрыву, был таким сокрушительным, что все предыдущие показались лишь слабыми тычками. Она была уверена, что у нее переломлен хребет, и боялась пошевелиться. Все тело ныло, во рту появился вкус крови, и думать о том, что хищные твари все еще где-то рядом, и что нужно искать укрытие, совсем не хотелось.
Темнота здесь была такой густой, что, казалось, в ней можно застрять, как в желе. Настя, стараясь абстрагироваться от боли, прислушивалась к тому, что происходит там, наверху, и не прыгнула ли за ней кошка, но в ушах стоял такой оглушительный шум, как-будто кто-то врубил одновременно несколько разных мелодий на полную громкость и теперь они врывались в сознание, раздирая его на части. Если бы ей предоставили право выбирать, она бы, наверное, предпочла застрелиться, чем лежать вот так - оглохшей, в непроглядной тьме, со связанными руками и ногами…
Оставалось лишь надеться, что твари не заметят ее, если замереть и попытаться придержать дыхание. Настя уже почти поверила в эту спасительную мысль… но тут ее ноги коснулось что-то мягкое.
Крик, абсолютно дикий, неконтролируемый, вырвался из горла сам по себе. Она рассекла темноту ногами, попав твари по голове. Та зарычала, и тут сбоку ударил ослепительный луч света – как раз чтобы продемонстрировать, как кошка грациозно вытянулась в прыжке. Теперь, когда она не жалась к земле, стало понятно, что тварь гораздо больших размеров, чем казалось в начале. Ее короткий полет растянулся для Насти, не отрывающей взгляд от оскаленной пасти, на целые минуты, которых вполне хватило, чтобы с пугающей ясностью понять – это конец. Но на полпути тварь неожиданно снесло куда-то вбок, как от резкого удара. Шум выстрелов дошел до сознания с большой задержкой.
Еще не совсем веря в спасение, Настя оторопело повернулась в сторону источника света. От яркого луча фонаря слезились глаза, но она все рано увидела бегущего к ней человека.
Это был Макина.
Он на ходу обвел фонарем пространство вокруг Насти, задержавшись на теле кошки – та не подавала признаков жизни. Сама Настя сразу же вспомнила об Алмазе, о его удивленном взгляде, как будто он до последней секунды не верил, что с ним может такое произойти. Нашли ли его, или он по-прежнему лежит в подъезде? Что теперь будет с Бокей-ага…
За спиной Макины показался горожанин – наверное, тот же, который нес Настю. То, что Макина с ними заодно, теперь уже было очевидно. Он убил Алмаза и позволил им увести ее из поселка, но она не понимала зачем. Почему он вдруг решил переметнуться на другую сторону?.. Хотя и на стороне весовчан он никогда не был до-конца, теперь это стоило признать…
Макина, почувствовав за спиной движение, резко развернулся, и короткая автоматная очередь отбросила горожанина к стене.
Мысли о причинах предательства Макины забуксовали. Настя тупо уставилась на приближающуюся фигуру, даже не пытаясь предугадать, что сейчас будет. Она и не удивилась бы, если б он наставил на нее автомат и тоже застрелил. Логика его поступков находилась где-то за гранью понимания.
- Чего ты добиваешься? – в ужасе прошептала она.
В свете фонаря блеснуло лезвие ножа и Настя зажмурилась. Но Макина всего лишь разрезал окровавленную паутину на ее руках и ногах, затем, даже не пытаясь соскоблить ее с кожи, наспех обмотал чем-то запястья.
- Ты не любовь всей моей жизни, тащить тебя на руках я не буду. Вставай. У нас мало времени.
- Не свети мне в глаза.
Макина милостиво отвел фонарь в сторону и протянул ей руку, которую она проигнорировала, хотя подняться самостоятельно было тяжело – ноги дрожали и не слушались.
- Иди за мной, огонь задержит их ненадолго, - бросил он и, резко развернувшись, направился в глубину тоннеля.
- Что?! Идти за тобой? Да ты спятил! Никуда я с тобой не пойду, Иуда!
- Хорошо, можешь остаться, - не оборачиваясь пожал он плечами и скрылся в темноте.
- Тебя больше никогда не пустят в поселок, слышишь? А если и пустят, то только чтобы скинуть в каньон, так что лучше бы тебе не появляться там, понял? Можешь сдохнуть в этих тоннелях, потому что и горожане тебе тоже не обрадуются! Тварь! Предатель! Ты слышишь меня?! Маки-и-ина!
Ей показалось, что он уже ушел далеко и вместо него ее слышат похожие на больших кошек твари. Когда вспышка ярости пошла на убыль, Настя вдруг отчетливо поняла, что стоит одна в темноте и своими криками сама же привлекает к себе внимание. Она нервно посмотрела туда, где должен быть выход из тоннеля – если бы у нее был хотя бы фонарь, наверное, она бы рискнула поискать дорогу назад, даже не смотря на то, что там, вероятно, целая свора противных тварей, которых, если верить Макине, сдерживает только огонь. Но у нее не было с собой даже самой никчемной самодельной зажигалки. Страх снова начал неумолимо сжимать сердце.
- Макина, подожди! Не оставляй меня здесь!..
Свет вспыхнул в ту же секунду совсем рядом. Макина стоял за изгибом тоннеля и спокойно ждал, когда до Насти дойдет, что без него ей не выбраться.
- Все? Описания моей незавидной участи закончены? – насмешливо спросил он. - Тогда пошли. Иначе судьба сдохнуть в этих тоннелях грозит нам обоим. Лисы не пойдут за нами глубоко…
Настя бросила взгляд на тело черной твари, которая на нее напала, но ту уже почти не было видно из-за того, что свет фонаря снова скрывшегося за поворотом Макины потускнел.
- Это что… это лиса?
- Добро пожаловать в удивительный мир жителей степей. Скажи спасибо, что с архаром не познакомилась, или с сайгой, - донеслось до нее из тоннеля. – Хотя, думаю, у тебя все еще впереди.
Макина отдалялся все больше, не сомневаясь, что она пойдет за ним. Это злило. Хотелось догнать его, вырвать из рук автомат и застрелить… Она сорвалась с места и бросилась за удаляющимся источником света, прекрасно, тем не менее, осознавая, что сделать это ее заставила вовсе не жажда мести, а толкающий в спину страх.
- Зачем ты это делаешь? Что тебе нужно?
За короткую, но с трудом преодоленную дистанцию, Настя совершенно выдохлась, без конца спотыкаясь. Макина шел не очень быстро, но ей приходилось собирать всю свою силу воли, чтобы плестись сзади и хотя бы просто не отставать.
- Ты не могла бы убавить громкость, - недовольно бросил он. - Мы еще не очень глубоко, но я не хочу, чтобы местные зверюшки вышли нас поприветствовать.
- Или боишься, что кто-нибудь из поселка услышит… Ты же не думаешь, что они не организовали погоню? Они легко нас найдут по следам от огнемета, и тогда тебе конец, Макина! Тебя прибьют прямо на месте и никто не озаботиться похоронами…
Чем больше она себя накручивала проклятиями, тем больше сил появлялось в ее теле. И если еще секунду назад их с трудом хватало на то, чтобы переставлять ноги, то теперь она уже была готова поднять с земли камень потяжелее и обрушить его на голову идущего впереди человека, и будь что будет… Но он резко обернулся, наставив на нее автомат и моментально остудив только начавший разгораться боевой настрой.
- А если ты не заткнешься, то и твои похороны останутся без должного внимания.
Огрызнуться Настя не посмела и Макина, убедившись, что угроза произвела впечатление, зашагал в глубину тоннеля быстрее.
- Нас найдут, - повторила она тихо, как заклинание. – Павел Сергеевич со своими людьми быстро нас догонит. Им и искать не надо, куда мы ушли, половина степи горит…
- Не волнуйся, когда они пробьются к штольне мы уже будем далеко. Не сомневаюсь даже, что они пойдут за тобой до самого Жезказгана, но вот незадача - мне с ними не по пути.
- Выведи меня на поверхность, - устало проговорила Настя. - Просто выведи и все, можешь идти куда хочешь, никто тебя преследовать не будет. И искать тоже. Макина… Пожалуйста, просто выведи меня из шахты.
- И ты думаешь, что сможешь вернуться в поселок сама? Я бы даже посмотрел, сколько шагов ты успеешь сделать в сторону Весовой...
- Ну так посмотри!
- Вот это самоуверенность! – восхитился он. - Не льсти себе, сама ты не пройдешь и десятка метров. И потом, у меня на тебя несколько другие виды.
- Что тебе нужно? – повторила Настя в отчаянье. – Что?!
- Полагаю, это риторический вопрос. То же, что и остальным, не больше и не меньше.
- Вода, - кивнула она. - Всем нужна от меня только вода.
- Естественно. Для тебя уже стал само собой разумеющимся благоговейный хоровод вокруг твоей драгоценной персоны. Но как только ты найдешь Уйтас-Айдосское месторождение, всем сразу станет на тебя наплевать. Советую начать заранее привыкать к этой мысли.
- Ты убьешь меня?
- Зачем? Отпущу домой, - весело отозвался он. – Ты ведь хотела доказать свою самостоятельность…
- Ты…
- Тихо!
Макина резко остановился и прислушался. Настя и не заметила, как их окутало затишье - то ли возня у выхода из шахты осталась далеко позади, то ли это просто шум в ее ушах наконец успокоился. Сейчас вокруг стояла хрустальная тишина, легко разбивающаяся любым шорохом, гулко отдававшимся в переплетениях тоннелей долгим эхом. Макина выглядел настороженным и Настя, глядя на его теряющееся в темноте лицо, сильно занервничала.
- Что?.. Что там?!
Но уже в следующую секунду и сама услышала – что. Тихий то ли стон, то ли плачь докатился до них откуда-то издалека. По спине прошел холодок. Настя не сумела понять, с какой стороны прилетел крик, иначе бы не сдержалась и рванула в противоположную.
- Что это такое? – произнесла она заикаясь. Ей хотелось вырвать из рук Макины фонарь и осветить им все пространство вокруг, чтобы убедиться – рядом все еще никого нет. – Оно ведь далеко, да?
- Нет.
- Нет? – тупо переспросила она.
В голову снова упрямо полезли глупые байки на этот раз о тоннелях.
– Это ведь не… не каторжники? – Настя надеялась услышать смех в ответ на этот нелепый, детский вопрос. Все в поселке знали, что рассказы о замурованных заживо в шахтах каторжниках просто выдумка, и даже если такое и было когда-то на самом деле, то кости их давно уже сгнили и нечему было бродить в темноте по тоннелям в поисках выхода.
Макина не рассмеялся.
- Надо вернуться на поверхность… - прошептала она. – Пожалуйста…
- Нет, - твердо сказал он. – На открытом пространстве у нас нет шансов.
- И что ты предлагаешь? Спускаться еще глубже? Да мы никогда не выберемся из этих проклятых рудников!
Но Макина уже уверенно направился вперед. Настя прекрасно отдавала себе отчет в том, что если и попытаться напасть на него, чтобы отобрать фонарь и автомат, то лучше сделать это как можно быстрее, пока она еще удерживает в памяти развилки и ответвления горной выработки, по которой они шли, пока у нее еще есть шанс отыскать в этом лабиринте дорогу назад… Но в то же время она знала, что, увенчайся этот замысел успехом, все равно не сможет в одиночку пройти через шахту – это испытание ей не под силу.
Макина, не сомневаясь ни секунды, легко выбирал направление. Насте, которой все тоннели казались одинаковыми, по большому счету было все равно, куда сворачивать – направо или налево, но когда он остановился возле ничем не примечательного ответвления, разве что более узкого, что-то внутри нее щелкнуло. Она словно ткнулась лбом в невидимую стену, запрещающую идти дальше. Макина тоже медлил, и Настя уже было подумала, что он выберет другой путь, но тут откуда-то из глубин снова раздался знакомый стон.
- Иди прямо за мной и не отставай, - решил Макина и сделал шаг вперед.
Луч его фонаря светил только прямо, прекратив скакать по стенам и потолку, отчего Насте казалось, что этот тоннель более темный и мрачный, чем остальные. И чем больше она вглядывалась в эту темноту, тем сильнее начинало колотиться ее сердце. Сумрак словно стал выползать ото всюду, окутывать свет фонаря, сужая его, тянуть свои липкие щупальца к двум идущим людям. Даже тишина здесь была какой-то другой - звуки тонули в ней, не возвращаясь эхом.
- Макина… там что-то есть… по бокам… да посвети же!
- Не надо, - произнес он и ускорил шаг.
- Мне дышать тяжело.
- Не вертись, смотри на меня.
Она уставилась на его спину, но взгляд все равно соскальзывал в сторону, в темноту, от которой уже было невозможно оторваться – она гипнотизировала, заставляла вглядываться в себя еще и еще, все больше напрягать глаза в попытке что-то разглядеть. Настя не заметила, как начала замедлять шаг…
Макина грубо схватил ее за плечи и встряхнул.
- Смотри на меня! – гаркнул он.
Настя с трудом сфокусировала взгляд на его лице. Чертыхнувшись, он залез в карман и достал оттуда старую, затертую открытку с надписью «Алматы», но почему-то изображающую не город, а яблоки.
- Считай.
- Что считать?
- Яблоки считай. Вслух. Я посвечу.
Он и правда направил фонарь на открытку, стараясь при этом, чтобы его луч случайно не зацепил стены. Второй рукой он подхватил Настю под локоть и повел вперед. Страх заставил ее слушаться Макину беспрекословно, и она нервно начала пересчитывать фрукты, которые видела только в учебнике по биологии, и о вкусе которых не знала ничего.
- Раз… два… три…
Идти, не глядя под ноги, было трудно, и Настя то и дело отрывалась от своего занятия, но Макина каждый раз рявкал на нее и больно сдавливал локоть, после чего она опять впивалась слезящимися от напряжения глазами в открытку. Яблоки наплывали друг на друга, превращаясь в одно красно-зеленое пятно, и сосчитать их точное количество не представлялось возможным. Где-то на десятом яблоке все время приходилось начинать заново.
- Молодец, - вдруг сказал Макина и, отпустив ее руку, забрал открытку.
Настя удивленно подняла на него голову. Она ведь так и не поняла, сколько же все таки было яблок изображено… но уже через секунду забыла про них, оглядываясь по сторонам. Необъяснимый страх чуть отступил. Макина спокойно осматривал тоннель, в который они попали – он был достаточно широким, потолок поддерживали деревянные балки кажущиеся трухлявыми и не внушающими доверия. Настя посмотрела наверх, на нависающую над головой толщу земли. Как глубоко они спустились? Сколько тонн сейчас давит на старые, гниющие бревна? Как долго еще продержится эта неизвестно кем и когда вырытая горная выработка? Может быть она появилась незадолго до «Катастрофы», а может ей уже больше века… Насте показалось, что потолок начал опускаться, что он уже почти задевает ее макушку…
Она закрыла глаза, пытаясь подавить приступ клаустрофобии. Как ни странно, но перед взором появились опостылевшие яблоки, которые Настя с удвоенным рвением начала мысленно пересчитывать. Стало легче. Когда она снова открыла глаза, тошнота уже сошла на нет, а до потолка было не достать и в прыжке.
- Что это было? В том тоннеле? – спросила она тяжело дыша.
- Тебе принципиально?
- Нет. Куда теперь?
- Туда, - уверенно указал Макина.
- Ты хоть приблизительно знаешь, где мы?
- Приблизительно знаю.
У Насти не было сил даже съязвить в ответ. Она просто поплелась за Макиной, стараясь не думать, что они заблудились, и что ждет их впереди. Выбранный тоннель не вызывал у нее уже никаких эмоций и она не сразу заметила, что и здесь темнота по сторонам чем-то заполнена – она шевелилась и даже издавала едва уловимый шелест, как-будто кто-то быстро перелистывал страницы множества книг. Это было страшно, но того необъяснимого чувства опасности не возникало.
- Ты слышишь это? – спросила она идущего впереди Макину.
- Слышу. Ничего страшного. Просто не останавливайся и все.
- Что там?
Макина резко повел фонарем и она увидела странную вещь - темнота отступила не сразу, на долю секунды задержавшись в пятне света. Это было так необычно, что Настя остановилась.
- Я же просил не тормозить…
Настя сделала два шага вперед и снова замерла. Шелест стал громче и теперь она понимала, откуда он идет – прямо из бокового тоннеля, куда и направился Макина. Его фонарь осветил частично обрушившийся проход и Настя поняла, что больше не сможет сделать и шага. Чернота в тоннеле жила своей жизнью - копошилась, ползала по стенам и потолку, тихо скреблась о камни. И за те доли секунды, что она не успевала уползти от упавшего на нее луча, можно было разглядеть, что состоит она из множества мелких, быстро передвигающихся тел.
- Пауки!
- Это не самое страшное, поверь мне.
- Не заставляй меня, Макина… Я не пойду туда…
- Успокойся! Они не нападут, если ты будешь двигаться.
После этих слов Настю просто парализовало. Она уставилась на тонкую цепочку пауков, старательно огибающих Макину, и направляющихся прямо к ней, замершей истуканом. Они уже почти не избегали света, балансируя на самой его границе, будто привыкли к нему.
- Не стой! Попрыгай, если не можешь идти!
Он подхватил ее под мышки, приподнял на землей и так резко опустил назад, что у нее подогнулись колени. Пауки, однако, сразу отступили в тень.
- Шевелись!
- Они ползут ко мне… смотри, они опять ползут ко мне…
- Они не отстанут, если ты будешь дурой и останешься стоять столбом.
- Нет… я не могу…
Его лицо исказилось и она подумала, что он сейчас ее ударит. Но Макина только схватил ее на руки, и потащил прямо в кишащий пауками тоннель. Настя закричала и начала извиваться – она бы предпочла еще раз пройти по тому странному месту, где темнота казалась вязкой и почти не было эха. Макине, в отличие от наделенного нечеловеческой силой горожанина, было не просто удержать ее на руках.
- Только не туда!.. Не надо… Лучше убей…
Макина, зло выругавшись, отпустил ее на землю, и Настя сразу же попятилась от жуткого тоннеля, но в следующий миг голова ее будто раскололась на двое и все вокруг померкло.
|
Статус: Опубликовано Рейтинг книги: 6
1597 место
|
Марк, вы молодец. Продолжайте обязательно!