Недалеко от побережья…
- Кжа шархбан воол, Кали Ма! – высокий, седобородый старец, жилистый, словно свитый из толстых каучуковых канатов, выпрямился, отпуская один конец узкого головного платка – румала. Потянул за другой, и шёлковая змейка, соскользнув с горла задушенного рейдера, заколыхалась в испещренной морщинами руке – Во славу Чёрной Матери!
Спутники одобрительно загудели. Сегодняшняя добыча оказалась обильной, и досталась легко, недаром Старец Пустошей узрел это в своём видении. Сегодня был обряд Посвящения – новые члены «Тёмных сыновей» исполнили своё первое ритуальное удушение, и вкусили «Гур» - «Священную пищу Матери» - сахар, приготовленный по древним рецептам на опиумном маке и нескольких других наркотических травах.
Их называли «ассасинами», хотя по сути это было не совсем верно. Если верить сказаниям, после того, как в 1256 году внук Чингисхана - Хулагу-хан в безжалостном набеге смёл вотчину ассасинов – крепость Аламут, оставшиеся в живых адепты Ордена разбрелись по всему свету. Многие из них перебрались в Индию, где слились со служителями Чёрной Матери – Кали, став основоположниками касты наследственных убийц, которых стали называть Тагами, что означало – «обманщик, разбойник, убийца» и «душителями» - Фансигарами.
Сегодня же «Тёмные сыновья» по-прежнему являлись, пожалуй, самой засекреченной организацией в этой части погружённого в безумие мира. Как и столетия тому назад, проводя тайные ритуалы, продавая умение убивать любому, кто в состоянии оплатить их оч-ч-чень не дешёвые услуги, «Сыновья» имели разветвленную шпионскую сеть во всех городских общинах, что вкупе с жёсткой иерархией обеспечивало их неуловимость и практически стопроцентный успех в любой операции…
В воздухе внезапно разлился сладковатый дымок, и Шагахар – самый молодой, и ещё не посвящённый ученик удивлённо вскинул глаза – «Опиум?! Что Рид на этот раз себе позволяет? Не иначе – развезло от принятого Гура…»
Рид всегда был в Ордене на особом положении – он жил в отдельной келье, питался отдельно от собратьев, и конечно ему прощались даже те прегрешения, за которые иной адепт отправлялся прямиком на шибеницу, откуда, как известно, нет возврата. И дело было не в родственных связях – тут то, как раз, Орден был неумолим – «Бей своих, чтобы чужие боялись!», просто Рид был мутантом. А если быть более точным – псиоником. Его способности ярко выделялись не только среди людской расы, но и в мире мутантов Нового мира. Он отводил сильные аномалии, прикрывая группу силой своего разума, охранял собратьев во время «Дыхания Кали», не впадая в спячку, и не погибая при этом. Он заблаговременно чувствовал опасности и засады, даже на значительном расстоянии. И он умел убивать…
Ещё совсем маленьким, проданный торговым караваном на аванпост Ордена, он убил взглядом надсмотрщика, замахнувшегося на юнца «шкуродёром» - короткой девятихвостой плёткой, из кожи «маггера» - крокодилоголового мутанта-амфибии. Маггеры имели очень специфический покров: их кожа – тонкая и очень эластичная, способная растягиваться словно резиновый жгут, на ощупь была наждачной шкуркой. Немудрено, что после удара туго сплетённых хвостов плети, спины несчастных, которым довелось почувствовать на себе сие действо, выглядели перепаханным полем, со свисающими ошмётками изорванной окровавленной плоти. Вдобавок ко всему микроскопические зубцы, даже после многократного использования, выделяли токсин, препятствующий заживлению ран, и среди взрослых и крепких мужчин, выживал после подобной экзекуции один - двое из десятка. Что уж говорить о тщедушном семилетнем мальчишке?!
Однако, вопреки всему, удара не последовало. Надсмотрщик, взмахнувший хвостатой смертью, вдруг гулко выдохнул, да так и осел тряпичной куклой, не завершив начатое – Рид просто приказал его сердцу остановиться, и оно послушалось маленького невольника.
Это не осталось незамеченным, и в тот же вечер ребёнком занялся сам Старец Пустошей. Сытно накормленного, вымытого и одетого в бело-красные шелка Рида ввели в Зал Просветлённого – помещение Совета и аудиенции верхушки правления Ордена. Зал находился под куполом башенки правого крыла здания вокзала Виктория-Терминус, в 1996 году переименованного в Чхатрапати Шиваджи. Чудом уцелевшее в дни Апокалипсиса здание, поражающее своими архитектурными изысками, сказочное, таинственное, выполненное в неоготическом, с элементами индо-сарацинского стиле, в 2019 году пережило своё второе рождение, став обителью «Тёмных сыновей». Отремонтировав и укрепив, местами, насколько это было возможно, переделав под собственные нужды, ассасины превратили вокзал в неприступную крепость, дав символическое имя исторической вотчины – «Гнездо Орла».
Аламут…
- Йаа Муаллим, мальчик доставлен – смуглый бородач, склонившийся перед «Муаллимом» - что в переводе означало «Духовный Учитель» в витиеватом поклоне, подтолкнул вперёд Рида. Их глаза встретились, и мальчик, ожидавший чего угодно, внезапно наткнулся на Мудрость, Доброжелательность, и что-то ещё, более всего походившую на отеческую опеку. В глазах же юнца Старец увидел Отвагу и несгибаемую Решительность…
Начался период тяжёлых тренировок.
Как и в любой аналогичной организации, будь то японские «ниндзя», китайские «лин-гуй» (лин куэй), или корейские «сульса», подготовка адептов разнилась, по сути своей и назначению.
Были «Воины смерти» - рядовые «убийцы на один раз» - террористы и смертники, разменные пешки в больших играх, которыми не жаль было жертвовать ради общего блага. Случалось, что их специально «сливали» в руки врага, предварительно накачав кучей дезинформации, воспользовавшись которой, недоброжелатели сами превращались из охотников в жертву…
«Воины Жизни» проходили куда более сложную подготовку. Их обучали выживать в самых жутких условиях, и возвращаться несмотря ни на что. Именно они связывались со всевозможными соглядатаями подземного мира, приносили информацию и выполняли «акции устрашения» - поджоги, грабежи и показательно-громкие убийства.
Ещё одной гранью были «Безликие». Это были первоклассные шпионы и лазутчики, носящие на лицах маски, которые не снимались даже во время сна. Этих «невидимок» знал в лицо лишь сам Старец, как и они, выполняли лишь его прямые указания. Их можно было пересчитать по пальцам одной руки, но именно благодаря этой элите, «Тёмные сыновья» достигли своего благополучия и процветания…
Рид не вошёл ни в одну из этих групп. Муаллим нарёк мальчишку «Риид-мо-шашми» - «Шёпотом мудрого ветра» и обучал открытию чакр, выходу в астрал, и прочему общению с нематериальным миром.
Остальное братство избранного недолюбливало, несмотря на то, что уже в первых же вылазках паренёк показал себя надёжным соратником. Сказался его свободолюбивый нрав и ярко выраженная обособленность во взгляде, действиях и суждениях. Такие во все времена были отщепенцами – изгоями общества. Но, как бы то ни было, идти против воли Старца Пустошей никто и в кошмарных снах не помышлял.
Рида смиренно терпели…
Но видимо не в этот раз. На мгновение онемевший от подобной наглости белобородый Мерукан, шагнул вперёд, и наотмашь хлестнул ладонью по лицу паренька, выбивая курившуюся голубоватым дымком тростинку.
Дальнейшее, Шагахар видел словно в покадровом воспроизведении:
На лице Рида, сосредоточенном, покрытом мелким бисером пота проявляется целая гамма чувств – боль, удивление, досада, и …страх?!
Он отлетает от пощёчины, с виду вроде и не настолько сильной, словно пребывал доселе в трансе, и не успел даже рефлекторно отреагировать на удар.
Голова парнишки бьётся о поручень вывернутого с корнем кресла, а на месте горла внезапно расцветает трепещущий багровый бутон…
Кровь…
Кровь?!
Что?....
Шагахар бросился вперёд. Рухнув на колени, попытался зажать фонтанирующую шею Рида, хотя и невооружённым глазом вмиг стало ясно, что мальчишке уже ничем не помочь – стальная зазубренная пластина, рассекла горло от уха до уха, почти перебив позвоночник. Рид умирал…
А в следующую же секунду начали умирать «Сыновья». Первым схватился за горло, выпучив глаза так, что они едва не выпрыгивали из орбит – Мерукан. Следом, безмолвно рухнул на старика угрюмый Наджил, этим утром выигравший у Шагахара в нарды нож, с красивой рукоятью из слоновой кости. Отвернулась удача, не посмотрев на имя и от Массуда (Массуд – удачливый хинди.) – он сполз по спинке кресла, едва не нарвавшись лицом на ту же пластину, что и Рид.
Наступила тишина…
Шагахар, что было мочи, вжался в серый мех, и только тут почувствовал движение под щекой. Сердце противно ухнуло куда-то вниз, дыхание перехватило, и если бы не отнявшийся язык и спазм в горле, он наверняка бы заорал благим матом. Медленно повернув голову, он встретился взглядом с чутко поднявшей уши, большой серой собакой. Только тут он осознал, что находится уже не возле мёртвого Рида, а проскользнув за злополучный лист, вывалился в соседний, незамеченный никем отсек. И тут он оказался не один…
- «Не выдавай меня! Не надо! Я не хочу умирать! Мне страшно….» - молили его глаза…
Собака, словно поняв, вильнула пушистым хвостом, зацепив резной подстаканник, который в свою очередь оглушительно зазвенел о проклятую металлическую переборку.
И тут же, невидимые тиски сжали сердце и горло Шагахара. Уже меркнувшим сознанием, он увидел пылающие фасеточные глаза мутанта, который оставался незамеченным, до гибели их собственного псионика, а потом за считанные секунды перебил оставшуюся беззащитной группу.
Громкий утробный рык родился совсем рядом. Овчарка, оскалив нешуточные клыки, взвилась вверх…
И всё кануло во мглу.
* * *
Проснулась Кими в дурном настроении. Сразу же открыла глаза, дабы побыстрее прогнать дурной сон, вязкий и тягучий как болотная трясина.
- Дедушка? Мышка?
Тишина. Кими, насвистывая скинула ноги вниз, потянулась за сбруей, и похолодела. Дело было даже не в том, что кобуры с оружием на месте не оказалось – наконец заработал сонный разум, а с ним вернулись и воспоминания о произошедших событиях. Где Мышка? Где Накамура? Где русские?
Даже если предположить (что уже само по себе - маловероятно) что русские солдаты вместе с её слепой девочкой отправились осматривать станцию, то парализованный профессор не мог самостоятельно даже привстать.
Дела…
Взгляд девушки прошёлся по отсеку, отмечая каждую деталь, и вскоре наткнулся на плохо прикрытую панель стенного сейфа. Всё ещё не веря в худшее, Кими скользнула вперёд, потянула створку дверцы сделанную из толстого тугоплавкого металла, и уставилась в пустой проём. Сейф был пуст! Значит…
В ящике стола было только три таблетки…
Три…
Она столкнулась с Бусым в дверях. В глазах девушки стоял немой вопрос. Он отрицательно покачал головой – Мы обыскали все помещения, включая закрытые. Ни девочки, ни японца нет. Нигде…
- Но они не могли уйти!
- Не могли. Дублин проверил показания бортового журнала. За всё это время открывался лишь один внешний люк – на верхнюю палубу, но это было больше девяти часов назад. До того, как мы уснули.
Она медленно опустилась на кроватную полку. Погрузила лицо в ладони – Они мертвы. Они не приняли снотворного, и «Ветер демонов» убил их. У нас пропали крупные запасы снотворного, а в столе была только разовая доза для троих. Но кто мог… - Кими резко вскинула злые глаза. Вскочила, выпрямилась сжав кулаки, как туго натянутая струна – Это мог сделать только ваш «четвёртый», больше некому! Это вы!!! Вы!!! От вас одни беды, будьте вы прокляты!!! - глубокий грудной голос девушки сорвался на фальцет, и она вновь рухнула на кровать, сотрясаясь в рыданиях.
Бусый молча показал друзьям глазами на люк, и все пятеро беззвучно выскользнули в коридор.
* * *
Он стоял на панорамной галерее. Кими мягко взяла его за локоть, разворачивая к себе. Заглянула в глаза – Прости меня. Я не права. Ляпнула сгоряча. Я знаю, что не ваших это рук дело. Я задала себе вопрос, почему дедушка пожертвовал собой и Мышкой, отдав таблетки мне и вам? И я нашла ответ – он этого не делал! Вернее – не совсем так. Кто-то ограбил нас, забрав из сейфа снотворное, а как я выяснила чуть позже – и множество других вещей. Забрали и мою дочь, пользуясь тем, что дедушка не может им помешать. И тогда он,… и тогда он отдал нам последние запасы, обманув меня. Но перед этим сообщил мне – кто это сделал. Тогда я не поняла его слов – не до того было. Помню, даже успела подумать, что он стал заговариваться, хотя случались моменты, когда он говорил такими вот отвлечёнными фразами. Учил меня работать головой. Понимать смысл…
«Трудный народ эти женщины. Зачем, например, меня послали по этому делу? Пусть бы ездил Бегемот, он обаятельный…» - сказал он. Это фраза из «Мастера и Маргариты» вашего писателя – Булгакова. Несколько лет назад я зачитывалась им – у дедушки была богатейшая библиотека электронных книг. Так вот, фразу эту по сюжету Маргарите говорит Азазело, в сцене вручения крема и приглашения в гости к Мессиру…
Двенадцать лет назад, у нас на станции был суд. Судили молодого, но как говорили – гениального учёного Амина Меченосцева, и его помощника, а по совместительству и любовника – Альберта Троллевича. Наш начальник Службы Безопасности – Николай Агамян, пытаясь прояснить ситуацию с захватом станции, а после и нападением рейдеров, просматривая записи с камер видеонаблюдения, случайно наткнулся на некие удалённые файлы. Один из его подчинённых – Олег, ответственный за защиту от промышленного шпионажа, специализировался как раз по компьютерам и всё с ними связанным. Он, едва взглянув на экран, сказал, что стёртые файлы можно восстановить, и сразу же вплотную этим занялся.
Увиденное на мониторе потрясло всех – Именно эта пара договаривалась и с пиратами, и с рейдерами. Судя по разговорам, оба давно были резидентами некой иностранной разведки. Они занимались тем, что саботировали работу станции в целом, одновременно занимаясь запрещёнными экспериментами под кодовым названием «Ящик Пандоры»
Бусый невольно повёл бровью – «Точно американцы. У них прямо таки страсть к таким громким названиям – Буря в пустыне, Песок в стакане, Подводная лодка в степях Украины.… Как верно сказал в своё время Вадим Галыгин – Не будет названия – не будет и операции».
- Также они воровали еду и препараты – продолжала Кими – плели интриги, стравливая и без того взвинченных донельзя людей, а ещё… - она замялась, передёрнувшись всем телом.
- Они домогались до тебя – глухо предположил Суворов
- Он – кивнула Кими – Троллевич едва не изнасиловал меня, прямо в лаборатории, предварительно усыпив эфиром. Помешала Стефани Брайт – наш вирусолог. Она вошла за испытываемыми образцами, спугнув извращенца. Мне тогда было всего одиннадцать лет…
Она помолчала.
Молчал и Бусый, до рези в глазах вглядываясь в мёртвый пейзаж залитого ослепительным солнцем острова.
- Их приговорили к пожизненному изгнанию. Вначале все высказались за смертную казнь, но не нашлось исполнителя – никто не решался брать на себя смертоубийственный грех. Тогда дедушка предложил высадить их на берег на одном из спасательных ботов. Так и поступили, выдав пистолет с двумя патронами. С тех пор о них не было вестей. Торгуя с местными, дедушка часто расспрашивал – не просились ли к ним эти гады, не видели ли? – я слышала сама. Но никто так и не вспомнил…
Она вновь посмотрела Данилу в глаза – Они называли друг друга – «Мессир Свордман» и «Азазель», ты понимаешь? Азазело - Азазель... Это они! Именно это и хотел передать мне дедушка. Единственно чего не понимаю – почему не сказал прямо?
- Он не смог – покачал головой Бусый – Не решился, чувствуя себя виноватым. Хотел избежать объяснения, зная, что ты дойдёшь до ответа сама, если я, хоть что-то понимаю в психологии. И знаешь… - тихо добавил он - … мы не можем его за это винить. Я уверен, Накамура-сенсей сделал всё, что мог, и даже больше. И я тебе скажу ещё кое-что… - Мы выполним его желание. Мы обязательно найдём Мышку, чего бы это ни стоило. Даю слово!
Кими удивлённо вскинула глаза, открыла рот, и…
Бусый круто развернувшись, скрылся в недрах «Пандемония», откуда гулко прозвучал его голос – Завязываем булки мять, господа офицеры. Боевая тревога! Готовность – 20 минут!
|
Статус: Опубликовано Рейтинг книги: 84
105 место
|