Автор: Blattodea

«С болью мы рождены, с ней и умираем»
«Автопилот, или дороги, которые нас выбирают»*

Помещение с единственной комнатой, в которой он жил с сыном, по местным меркам было роскошным жилищем, учитывая то, что многие из других сожителей по станции имели максимум палатку в своём распоряжении. В комнате можно было найти всё, что требовалось сталкеру, чтобы скоротать время от вылазки до вылазки (А ведь раньше это было всего лишь подсобное помещение, в котором наоборот, всегда не хватало места для брошенных здесь вещей). Прямо напротив входа в помещение была импровизированная кровать, сколоченная из деревянных паллетов и застеленная отцовским бушлатом. Кровать была единственной, и спал на ней только сын. Отец, ссылаясь на вечную занятость, лишь изредка позволял себе на ней понежиться. Но на самом деле сталкер страдал бессонницей, которая и стала причиной тому, что в комнате поставили только одну кровать. Слева от кровати была тумба, которая выполняла функцию как обеденного, так и письменного стола. На тумбе горела масляная лампадка, подрагивающий свет от которой падал на рядом лежащую книгу. Название её было не разглядеть, кроме одного слова: «Вселенная». Видно было только, что книга пережила многое и многих, перед тем как попасть в руки к очередному читателю.  На обложке книги, когда-то был и рисунок, по остаткам которого можно было различать лицо человека, скрывающегося под маской костюма индивидуальной защиты. В комнате так же был шкаф, находящийся по правую сторону от кровати, для оружия, боекомплектов и других вещей. Помещение когда-то имело белые стены, выкрашенные известью, с навешенными на них полками, занятые различными вещами, принесенными с поверхности. Пол был застлан ветхими деревянными досками.
Молодой человек сидел на краю кровати, дожидаясь, когда соберется в путь его отец. Крепкий на вид молодой парень, широкоплечий, но не высокого роста, одет он был в потрепанные джинсы, а на торс была натянута черная кофта с капюшоном, накинутый сейчас на голову. Глаза на его длинном бледном лице горели нетерпением. Юноша отправлялся в свою первую вылазку, волнуясь при этом похлеще, чем перед первым свиданьицем. В руках он теребил, подаренный отцом автомат.
- Волнуешься Санька? – раздался голос за открытой дверью шкафа, где был сейчас старший хозяин комнаты.
- Да, нет па… - Саша хотел ответить в обычной манере, но решил поправить себя и ответил, как учили. - То есть, я хотел сказать, что в нашем деле нет места волнениям и страхам, товарищ инструктор.
Из-за двери шкафа выглянул отец и, смерив сына взглядом, сказал:
- Ну, ну! Я вижу! – указывая на то, как сын, перекидывает из руки в руку его подарок.
- Всё, подъем! – Резко вставил сталкер, закрывая шкафчик и не давая сыну ни чего сказать.
Александр осмотрел отца, но ни каких изменений в его виде не обнаружил. Из одежды на нем всё так же красовались легкие камуфлированные штаны, заправленные в боты и клетчатая черных оттенков рубашка. Единственной разницей, которая отличала отца до открытия шкафчика и после, был автомат, переброшенный через плечо и четыре фонаря. Один из них уже покоился в чехле на поясе, второй предназначался сыну, а оставшаяся пара была для остальных членов группы, которая ждала за дверью. Саша думал, что отец переоденется в те вещи, в которых он только и выходит в рейды.
- А те вещи всё еще у нашей прачки! – поймав взгляд сына, соврал отец. На самом деле его «выходной костюм» покоился на своем месте, но за ненадобностью сталкер не стал его доставать. Сегодняшняя вылазка будет импровизированной для парня, но он об этом не должен знать. Он и двое других сталкеров сегодня устроят парню экзамен. Уже всё готово. По сценарию группа должна будет в туннеле обнаружить чужеродные следы, какой-нибудь твари. Вано чертяка для этого даже устроил подобие пещеры.
- Ну, что в путь? – поставив руки в боки, спросил отец сына.
…
Саша стоял у мотодрезины, читая надпись на привинченном к её каркасу обрезке фанеры, которая гласила:
«Раздолбай Дрезины» - компания, занятая в бизнесе пассажирских и грузовых перевозок немалые двадцать лет. Для пущей безопасности и получения максимального удовольствия от поездки, просьба соблюдать простое правило:
– НЕ ВЫСОВЫВАТЬ КОНЕЧНОСТИ И ГОЛОВУ В ЧАСТНОСТИ ЗА ГАБАРИТЫ НАШЕЙ ДРЕЗИНЫ.
По условиям не гласного договора – по частям пассажиров ни кто не доставляет!»
Надпись была выведена черной краской, шутником по имени Трубочист. Он являлся станционным механиком и по совместительству машинистом дрезины. Ни кто уже не помнил, как его звали на самом деле, а если кто и спрашивал: «Трубочист я от рождения» - отвечал им машинист. Но все знали, что старый механик привирает, пытаясь заглушить в сердце боль - остатки прошлой жизни. Трубочистом он стал уже в подземке. Постоянно измазанный в машинном масле, пахнущий соляркой, старик легко сошел бы за собрата черта, но стал Трубочистом. Даже летные очки, которые красовались у него всегда на лбу, и которые он одевал только при поездке, тоже были в чем-то измазаны.
Александр стоял у дрезины и ждал, пока отец о чём-то договорится с Трубочистом. Вано и седовласый Степаныч тоже учувствовали в разговоре. Когда группа подошла к Трубочисту, Александра попросили отнести вещи к дрезине. Саша понимал, что мужикам нужно было что-то обсудить, поэтому не стал вмешиваться, когда он снес все вещи.
- От отметки до отметки на территории Ганзы должны пройти как сквозной ветер, Степаныч! – долетело до слуха Александра слова Трубочиста.
Парень повернул голову и посмотрел на чумазого старика. Во рту, как и всегда тот пережевывал нацвай, каждый раз смачно сплевывая. Настоящего табака в метро не было и в помине, если конечно у кого-то не было личных запасов. Обычные сигареты были на вес золота, но Трубочист выкручивался и находил или заменял главную составляющую своей «жвачки», а для «склейки» использовал помет свиней, вместо куриного или бараньего.
- Тебя, когда-нибудь погубит твоя привычка! – сказал ему Степаныч, подметив, что старик ведет себя как верблюд. Кто такой верблюд или что, Саша не знал. «При случае обязательно надо спросить отца» – подумал он.
- Если, что меня и погубит, - в очередной раз, сплевывая, сказал механик, - то это точно - не моя привычка!
- Скорее всего я тебя первый прибью! – брезгливо ответил Степаныч.
- Так, мужики не по делу разворчались! – остановил их отец Александра. – Слушайте дальше… - остальное Александр не слышал, его внимание привлекло то, что творилось сейчас на их станции.  За спинами сталкеров и механика, где раскинулись её владения, была суета. Люди, занятые делами, носившиеся взад и вперед, не замечали друг друга. Саша знал, знал по рассказам других, что только здесь в Полисе так бурлит жизнь, и нет больше подобного нигде. Может быть, где-то на глухой станции каждый знает друг друга в лицо, но здесь некоторые даже не знали, есть ли у них вообще соседи или нет.  Александр вспоминал слова некогда им услышанные: «Чем больше людей занятых на один квадратный метр, тем меньше они друг другом заняты!» Люди, сливаясь в общем потоке, представляли собой бурлящую массу. Со стороны можно подумать, что их действия были хаотичными, но на самом деле каждый человек знал куда шел и что делал.
- Ты чего замер? – Александр вздрогнул, услышав за собой голос Степаныча. Увлеченный своими мыслями, парень и не заметил, что сталкеры уже обо всем договорились и  расположились по своим местам в дрезине. Место машиниста занял Вано. «Вот о чем они договаривались! – подумал Саша. – Они договорились с Трубочистом взять на прокат дрезину»
Трубочиста рядом не было, и последнее пустующее место предназначалось именно для Александра.
- Ну, ты едешь или как?
- Или как! – запрыгивая на место, ответил Александр.
Мотор дрезины затарахтел и из выхлопной трубы повалил сизый дымок, когда Вано поддал газу. Возвращаться взглядом на станцию Саше, сейчас не хотелось, ведь он еще сюда вернется, а то, что его ждало впереди, было неизвестно. Он устремил свой взгляд вперед, и машина сдвинулась с места.
…
Доехав до крайней точки своего маршрута, группа пошла на своих двух. Отвоёвывая у тьмы пространство, юный сталкер провел лучом фонаря по ржавым тюбингам тоннеля метро. Это была его первая настоящая вылазка и сейчас, ему было интересно всё: каждый пройденный сантиметр, каждое брошенное слово его наставниками, идущих впереди.
- Ты чего отстаёшь? Давай дуй в центр группы, сопля зеленая! – беззлобно поторопил самый старший из группы сталкеров, постоянно отстающего новобранца. Старый сталкер не особо любил таскать с собою молодняк, но иначе было нельзя. Учеба учебой, а настоящий ходок только на деле распознаётся. Тем паче для пацана это был экзамен.
Трое сталкеров и юный новобранец, шли по путям подземки в сторону малоизведанной доселе станции, оставив мотодрезину позади. Если бы не мелькавший свет от жужжащих фонарей, которыми они пользовались, то в туннеле было бы совершенно ничего не видно.
- А, правда, что говорят о той станции, куда мы направляемся, Степаныч? – тихо спросил новобранец у впереди идущего Степаныча, забегая в центр группы, куда ему тот указал.
- Смотря, что говорят! – многозначно ответил сталкер, не оборачиваясь, но спохватившись, добавил, - И какой я тебе нах, Степаныч? Мы в рейде, так, что по уставу!
- Есть товарищ инструктор! – вытягиваясь по струнке, сказал юноша. - Так правда говорят, что та станция кишит всякой тварью, да нечистью, товарищ старшина?
Степаныч улыбнулся стойке парня, но сам новобранец этого не увидел, идя за ним.
- Да ты не сцы, Санька! – отвечал Степаныч, – Мы как раз это и идем проверять, правда ли на той станции засели твари, да нечисть, как ты говоришь! – Повернувшись, он подмигнул малому.
- Да нет там никого! – грозя кулаком Степанычу, сказал, замыкающий с тыла группу, сталкер- отец Александра. - В первую ходку молодых ни когда не отправляют на опасные задания! – подбадривая новобранца, сказал замыкающий. – Только разведка!
- Да, да, да, Серега! – Закивал головою старик, безмятежно ступая по щебенке и осыпавшей штукатурке на путях.  - Ты прав, путь наш на самом деле не сулит опасностей, ведь что мы бы не встретили на своём пути не идет в сравнении с тем, что останется у нас за спиной.
- А что у нас осталось за спиной? – Полюбопытствовал Санька.
- Да не слушай ты его! Старый совсем ополоумел! – вставил Серега, крутя указательным пальцем у виска.
- Я то, знаю, чего стоит бояться больше! – старик обернулся, серьезно посмотрев на спутников, не обращая внимания на замыкающего. – Людишек – вот кого следует на самом деле боятся!
- Степаныч, а ты давно к нашему Митрофановичу-то захаживал? – осуждающе спросил Серега.
- А на кой он мне? – сказал Степаныч, пожимая плечами. – Тут ведь какое дело, пока не ходишь до врачей, то здоров-здоровёхонек, а как сходишь…
- Так ты сходи! – перебил его Серега. – Как друга прошу!
- Да иди ты? Опять скажешь, что я еще не прав, да то, что все человечишки, живые или мертвые - белые и пушистые, по твоему разумению?!
- Одно дело, когда мы с тобою, один на один это обсуждаем, а когда ты, это же пытаешься впарить пацану… Зачем это ему?
- А ты Серега от чего своего мальца-то бережешь? От правды? – зло улыбнулся старик. – Так от неё не скроешься!
- Я просто считаю, что не нужна ему твоя правда, Степаныч?
- А пусть он сам решит! Тем более нет здесь сугубо моей или твоей правды. Истина, мой друг, проявляется в делах. Так что, что ни говори, а человек так и продолжает носить на себе звериную шкуру…
Группа зашла за поворот туннеля и сталкер, идущий в голове компании, молчаливый кавказец Вано остановившись, сказал:
- Эу ви пасаматритэ чито там! – не оборачиваясь, бросил тот через плечо и указывая светом от фонаря в углубление в стене. Степаныч, перестав пререкаться с Сергеем, приказал группе остановиться, а сам подошел к сталкеру, шедшему впереди и, посмотрев туда, куда был направлен луч света, спросил:
- Что там Ваня? Никак пещера какая-то?
- Стэпаныч, нэ Вано, а Вано! – поправил его кавказец.
- Да ну тебя, черт не русский! Что ты видел, спрашиваю?
- Кэнтани биль там кажэтса и ичэз в той апастаран.
- Вот, ты сейчас что сказал? – сморщился старик. - А ладно, ща посмотрим, что там за кентана с апастарана?
Степаныч медленно, двинулся в сторону углубления, доставая из кобуры пистолет. Сделал пару шагов, остановился, развернулся и полувыкрикнул-полушепнул Вано, который остался стоять сзади:
- Чё стоишь столбом, Ваня? Возьми на прицел эти, как ты сказал, апартаменты! Серега, ты с малым, если что тоже меня прикроете.
Всё шло по задуманному плану. Группа дошла до углубления в стене, которую проделал Вано, где и должен был начаться экзамен для новобранца.
Подойдя ближе, Степаныч посветил светом фонарика в углубление и поразился той глубине, которую придал этой нише кавказец.
- Говорю же, черт не русский! – еле слышно сказал Степаныч. – Сказали ему лишь для вида, а он целый туннель вырыл. Начиналась она в том месте, где бетонная стена туннеля раскрошилась от времени и влаги, и теперь зияла провалом. Черные стенки её, сплошь покрытые бороздами, уходили под наклоном вверх и вглубь, и не было видно им края. Размером она были таковой, что если бы Степаныч ещё чуточку нагнулся, можно было бы даже войти в неё.
Сталкер так и поступил, делая шаг в провал.
- Темно, как в заднице! – тихо сказал Степаныч, заглядывая во внутрь и тут же, как ошпаренный отскочил, пытаясь отодрать от лица что-то прилипшее к его лицу. Упав на пятую точку касания и ударившись больно копчиком, Степаныч услышал как, разрывая воздух, мимо засвистели пули, выпущенные из автомата.
- ХОРОШ СТРЕЛЯТЬ! – закричал Степаныч, сорвав со своего лица какой-то белый целлофановый пакет и пытаясь перекричать не угомонившуюся автоматную дробь. – ХОРОШ. ТВОЮ МАТЬ. СТРЕЛЯТЬ! – Шум стрельбы прекратился, и Степаныч поймал виноватый взгляд новобранца.
«Сученок, а если бы в меня?» - подумал он, зло ощерившись на молодого.
- Ти чито, а еслы би папал?! – повторив Вано мысль Степаныча вслух.
- Так я это… - начал оправдываться паренек, - старался мимо.
- МОЛОТОК! – закричал старшина. – НО ТЫ В КОГО СТРЕЛЯЛ?
- Ты таво, как там? – заорал Серега.
- Да идите вы в задницу! – простонал Степаныч, поднимаясь и потирая «то самое место». – Тоже мне инструктор нашелся. – ругал он себя. – От пакета шарахаюсь.
Степаныч повернулся к своим, чтобы что-то сказать, но не успел. Из пещеры выскочила белая тень, прыгнул на сталкера, и скрылась снова в темноте туннеля. Сталкеры даже не заметили, как был обезглавлен их друг. Сделав пару шагов по инерции, тело мертвого сталкера упало на рельсы. Затухающие удары сердца, выталкивали из тела через шейные артерии на землю кровь, образуя под ним бурую лужицу.
- АААААА! УМРИИ ГАЗААААН! – закричал Вано, выпуская горячий свинец в пустоту, пытаясь достать укрывшуюся тварь. Когда закончился один рожок, кавказец быстро вставил другой и снова нажал на курок.
Отчаянно пытаясь выхватить из темноты силуэт убийцы Степаныча, другие члены группы лихорадочно стали водить из стороны в сторону лучами фонарей, но ни чегошеньки не было обнаружено.
- Чертовы жужжалки, за ними ни хера не слышно! – Сергей был раздосадован, что не взял с собой обычные диодные фонари. Решил сэкономить на батарейках. Кто же знал, что так всё обернется.
Александр уже успел перезарядить полный рожок в своем автомате. Приятный слуху щелчок замка на рожке, сменился шорохом за спиной. Инстинктивно Александр упал на землю и почувствовал лишь касание воздуха на себе, когда тварь пролетела над ним. Если бы он сейчас не прижался к земле, то было бы с ним тоже самое, что и со Стапанычем.
На миг луч света от фонаря юного сталкера вырвало чудовище из темноты. Тварь не ожидала, что жертва окажется более прыткой, чем она, поэтому и не смогла приземлиться на свои четыре. У стены туннеля извивалась огромная белесая туша. Александр успел разглядеть только блеснувшие в свете челюсти скотины и длинный хвост, когда она метнулась в сторону кавказца. Она выбрала себе другую жертву.
Смерть товарища сводила Вано с ума. Он выпустил впустую второй рожок и теперь, завидев тварь, пытался трясущимися руками вставить третий.
- Не успеет! - прошептал Саша, когда увидел разворачивающуюся картину. Скинуть свой автомат он не успел. Раздались выстрелы, попавшие точно в цель. Животное не издало и звука. На её теле проступили капельки желтой жидкости. Кровь? Стрелял отец.
- Иди ко мне чучело-мяучело! – рычал он, отпугивая тварь. – Давай!
Чудовище прыгнуло на потолок, перебежало за спину стрелявшему и спрыгнуло на землю.
Саша поднял свой автомат, думая отпугнуть от отца тварь, но всё произошло так быстро, что он даже не успел сделать выстрела.
Спрыгнув за спину стрелявшему, тварь занесла свой остроконечный хвост и проткнула им человека в грудь. Стрельба остановилась. Серега повернул голову и прошептал что-то окровавленными губами, обращаясь к этому чудовищу. Саша видел, как острие хвоста раскрылось, образуя три пики, и знал, что будет дальше. Чудище выдернуло хвост из груди Сереги и его разорвало на куски. Ошметки его дымящихся внутренностей повисли на тюбинге и опорожнили пути. Все вокруг забрызгало кровью. В одно мгновение из двух автоматом пошла стрельба. Вано успел перезарядить «калаш», а Александр просто не основал еще, что он делает, выпуская по мельтешащей твари пулю за пулей.
- Так, бистро ка мнэ! Дэржымса радом, спина к спинэ! – закричал Вано, продолжая стрелять и пятясь в сторону Александра. Тварь металась из стороны в сторону, избегая попадания пуль, но вдруг остановилась и не дожидаясь, когда люди сойдутся спина к спине, прыгнуло в сторону Вано, попадая под град пуль. В трясущихся от страха руках, свет от инерционного фонаря стал тускнеть, а порой и пропадать вовсе, когда Саша остался один. Теперь до его сознания доходила не целая картинка происходящего, а как бы нарезками из кадров кинопленки, фрагментами.
Мертвые холодные стены туннеля…
Темнота.
Свет фонаря вылавливает на мгновение из темноты белый силуэт убийцы, которое тут же скрывается во тьме…
Снова темнота и шорохи.
Кавказец лежит на путях…
Темнота.
… у него разворочено брюхо…
Темнота.
«Возьми себя в руки! Вспомни, чему тебя учили! - подумал Саша. - Тварь медлит. Не нападает и это тебе на руку!»
Глубокий вдох.
Свет от фонаря стал ярче.
- Что теперь? Что делать дальше? – тихо спросил он. Ища светом от фонаря в темных уголках туннеля скотину. – Один раз я от тебя уже уклонился, дважды этот номер с тобой может не пройти. – Размышлял вслух он.
Саша подошёл к бездыханному телу кавказца, наклонился и достал из его нагрудного кармана гранату.
- Я тебя накормлю, сука! Так накормлю, что пожалеешь!
Саша двинулся дальше, назад, откуда они пришли и, зайдя за поворот, нашел тварь. Она преспокойно зализывала раздвоенным языком раны. Александр смог рассмотреть эту скотину как следует. Эта тварь не подходила не под одно описание животных, которое он слышал.
По размерам она смахивала на здоровенного хряка, каких он видел на свинофермах бывшей Замоскворецкой линии. Массивное мускулистое тело серебристо-молочного цвета отражало каждый блик фонаря. Несмотря на свои огромные размеры, чудовище не казалось неуклюжим, а наоборот - оно выглядело грациозно. У неё были длинные четырехпалые конечности, при этом один палец был обособлен от других и не менее длинный хвост с острым костяным наконечником в виде пики, который иногда раскрывался. Голова с почти скрытой в туловище шеей, была вытянутой формы. Закрытая костными образованиями, как в шлем, макушка заканчивалась двумя острыми роговыми наростами. По бокам и впереди было по паре глаз посаженые глубоко в череп. Всего четыре, совершенно черные, ничего не отражающие. Две пунктирные полоски от основания передних глаз до верхней челюсти были ноздрями. А челюсть у твари была усеяна острыми клыками по всему периметру в три ряда.
Саша опустил автомат и стал ждать, пока тварь его заметит.
Перестав вылизываться, животное жадно втянуло в себя воздух и уставилось на пацана.
- Ну что тварина, больно? – обнажая в хищной улыбке зубы, спросил Александр. – То ли еще будет!
«Наверно тварь надеется, что молодая особь прямоходящих ни чего дурного ей уже не сделает» – думал Александр.
- А вот и ошибаешься! – закричал Александр. – Давай, нападай на меня!
Животное снова стало вылизываться, потеряв интерес к Александру.
- Я СКАЗАЛ ВСТАТЬ! – Александр выпустил несколько пуль в пол у самых когтистых лап твари, подняв в воздух крошево щебенки.
Тварь неуклюже встала. От былой молниеносности почти не осталось следа. Последняя стычка с кавказцем побила скотинку основательно. Саша выпустил еще одну очередь, но уже целясь над голой скотины.
- Иди ко мне! – кричал он.
Тварь, разозлившись, прыгнула. Целясь образине прямо в открывшуюся пасть, сверкающую рядами острых как бритва зубов, Саша закинул гранату прямо в глотку зверю и отлетел в сторону.
Подобной наглости тварь видимо не привыкла испытывать, и громко зарычала, но это было последнее, что она сделала. Взорвавшийся внутри снаряд разворотил тушу на мелкие кусочки. Желтое месиво крови животного, частичек его потрохов и вонючего мяса разлетелись по сторонам, залипли на потолке и теперь свисали гирляндами. Александра отбросило ударной волной, обдав жаром и окатив внутренностями скотины.
Тьма туннеля проникла в сознание, и отключила его.
…
Сознание возвращалось медленно. Память ни как не хотела возвращать Александру ощущение действительности, рисуя в голове какие-то оборванные образы, недорисованные картинки. Но когда картинки и образы слились воедино, Александр  с ужасом открыл глаза.
«Всё кончено, - думал он, лежа на спине в полной темноте, - экзамен сдан!»