Я здесь новичок, может быть, поэтому, мой интерес вызывают не столько новые книги, сколько проверенные читателями портала. Тем более, рождение и воспитание детей отняло у меня пару-тройку продуктивных лет, когда читать удавалось лишь газеты.
Мне пришло в голову написать критическую статью, во-первых, поскольку я сама имею отношение к писательскому труду, хотя, конечно, не под этим именем. Во-вторых, пусть даже я не фантаст, мой жанр куда прозаичнее, но фантастика вообще и постапокалипсис в частности волнуют мою читательскую душу. И в-третьих, критические статьи—это моё теперешнее занятие, даже профессия.
Вы можете сказать: «Критиковать всегда легче, чем творить». Вы, бесспорно, правы.
Но грамотная, конструктивная критика ещё никому не мешала творить. Писатель, пасующий перед любым критическим замечанием, обречён на безвестность.
Объект моего внимания –известная здесь книга Захара Петрова «МУОС. Минское подземелье».
Автору, и это очевидно, удались многие моменты. Конечно, новизна восприятия ощущается, даже более во второй части, чем в первой. Образ Веры—удача автора, да и вообще вторая часть изобилует разными интересными героями, тогда как в первой большинство героев статичны и кого-то всё же напоминают из уже читаных произведений. Исключение—женские образы, созданные с любовью и состраданием. Вера, конечно, тоже не новаторский образ, но в качестве главной героини—оси, скрепляющей всё произведение—она выбрана неспроста и очень мудро. «Потусторонние» герои—уже ставший мифическим Посланный и совершенно фантастический Идущий—вносят, конечно, интригу, но иногда кажется, что обилие мистики вредит сюжету. Строго говоря, книги о постъядерном Метро всегда выигрышнее получаются именно благодаря суровой реалистичности, не дающей читателю усомниться, что так оно и было на самом деле. И всякие удивительные животные тут не помеха, они органичны с этой реальностью. А вот откровенная мистика заставляет усомниться в происходящем, как если бы в роман об Отечественной войне вкрался образ шатающегося по бивакам призрака .Тогда встаёт вопрос о жанре книги: фантастика или мистика, может, готический роман…Путаница в жанрах не на пользу ни автору, ни читателю.
Ещё одна авторская удача—образ молодого учёного, влюблённого в Веру. Откровенно говоря, это первый образ «метрошного» учёного, который не торгуется ни с кем и не переливает из пустого в порожнее ( как в «Страннике Цормудяна) , не ставит зубодробительных смертельных опытов на случайно попавшихся людях (пример—учёные из романа А. Шакилова «Война кротов»), не собирается наказывать не оправдавшего надежд «охотника за книгами»( «Метро 2033 Д. Глуховского).
Этот молодой прогрессивный учёный занимается образованием, пытается создать учебник для будущих поколений Метро, он пытлив и душой болеет за своё дело.
Хотя вот именно с ним, с героем, а не с автором, мне бы хотелось поспорить. Он утверждает, что от поколения к поколению жители метро безнадёжно тупеют, что ли, перестают воспринимать абстрактный для них мир за пределами подземки, теряют знания о Земле и Вселенной. И эти-то знания он не собирается им возвращать—не надо , да и не поймут—он создаёт «Начала». Это своеобразный «Букварь», где нет мамы, моющей раму, но есть рисунки человечков, буковки и основанная на реальности история МУОСа.
Я, конечно, не биолог и не психолог, но меня в его теории многое не устраивает.
Человек от природы наделён могучим даром воображения. Наши далёкие предки точно так же не имели представления о чудесах Вселенной, хотя и жили на поверхности. Звёздное небо для них совершенно не было реальностью—такая же сказка, как лесные, болотные, морские и прочие духи, тотемы, боги и прочее-прочее. Своей фантазией человек всегда создавал удивительные параллельные миры: полёты к далёким звёздам, погружение в морские пучины, иные существа, населяющие всё вокруг…Ведь этот дар не был утерян человеком никогда, не смотря на все беды и катастрофы, отчего же жителей МУОСа должно постигнуть отмирание воображения? Конечно, не каждый способен «видеть вдаль и вглубь вещей», но в каждом поколении есть такие люди, двигающие мир в будущее, не понятые современниками фантазёры-сказочники, которые в конечном итоге оказываются правы.
Думаю, что со своими «Началами» герой Петрова поторопился. Они годятся для дикаря, но ведь не дикари населяют метро, в душе каждого есть тоска о лучшей жизни, каждый знает, что так жить, как сейчас—это неправильно и трагично, хотя половина и представления не имеет, как оно было «до»…
А теперь—ложка дёгтя. Очевидные недостатки романа—это несомненные шероховатости языка, на которые автору справедливо уже указывали, так что не стану повторяться. Отмечу так же, что стиль обеих частей очень неоднороден, иногда возникает ощущение, что их писали два разных человека. Не знаю, специально ли это было сделано или получилось случайно, но так пока это выглядит. Автор допускает и речевые, и грамматические ошибки; при желании, вооружившись терпением, их обнаружит любой желающий.
Но тем не менее, роман понравился своей непосредственностью, оригинальным взглядом на мир Метро, своеобразными сюжетными линиями и неравнодушием автора, его искренним состраданием к человеческой боли и нечеловеческой жизни героев.
Мне пришло в голову написать критическую статью, во-первых, поскольку я сама имею отношение к писательскому труду, хотя, конечно, не под этим именем. Во-вторых, пусть даже я не фантаст, мой жанр куда прозаичнее, но фантастика вообще и постапокалипсис в частности волнуют мою читательскую душу. И в-третьих, критические статьи—это моё теперешнее занятие, даже профессия.
Вы можете сказать: «Критиковать всегда легче, чем творить». Вы, бесспорно, правы.
Но грамотная, конструктивная критика ещё никому не мешала творить. Писатель, пасующий перед любым критическим замечанием, обречён на безвестность.
Объект моего внимания –известная здесь книга Захара Петрова «МУОС. Минское подземелье».
Автору, и это очевидно, удались многие моменты. Конечно, новизна восприятия ощущается, даже более во второй части, чем в первой. Образ Веры—удача автора, да и вообще вторая часть изобилует разными интересными героями, тогда как в первой большинство героев статичны и кого-то всё же напоминают из уже читаных произведений. Исключение—женские образы, созданные с любовью и состраданием. Вера, конечно, тоже не новаторский образ, но в качестве главной героини—оси, скрепляющей всё произведение—она выбрана неспроста и очень мудро. «Потусторонние» герои—уже ставший мифическим Посланный и совершенно фантастический Идущий—вносят, конечно, интригу, но иногда кажется, что обилие мистики вредит сюжету. Строго говоря, книги о постъядерном Метро всегда выигрышнее получаются именно благодаря суровой реалистичности, не дающей читателю усомниться, что так оно и было на самом деле. И всякие удивительные животные тут не помеха, они органичны с этой реальностью. А вот откровенная мистика заставляет усомниться в происходящем, как если бы в роман об Отечественной войне вкрался образ шатающегося по бивакам призрака .Тогда встаёт вопрос о жанре книги: фантастика или мистика, может, готический роман…Путаница в жанрах не на пользу ни автору, ни читателю.
Ещё одна авторская удача—образ молодого учёного, влюблённого в Веру. Откровенно говоря, это первый образ «метрошного» учёного, который не торгуется ни с кем и не переливает из пустого в порожнее ( как в «Страннике Цормудяна) , не ставит зубодробительных смертельных опытов на случайно попавшихся людях (пример—учёные из романа А. Шакилова «Война кротов»), не собирается наказывать не оправдавшего надежд «охотника за книгами»( «Метро 2033 Д. Глуховского).
Этот молодой прогрессивный учёный занимается образованием, пытается создать учебник для будущих поколений Метро, он пытлив и душой болеет за своё дело.
Хотя вот именно с ним, с героем, а не с автором, мне бы хотелось поспорить. Он утверждает, что от поколения к поколению жители метро безнадёжно тупеют, что ли, перестают воспринимать абстрактный для них мир за пределами подземки, теряют знания о Земле и Вселенной. И эти-то знания он не собирается им возвращать—не надо , да и не поймут—он создаёт «Начала». Это своеобразный «Букварь», где нет мамы, моющей раму, но есть рисунки человечков, буковки и основанная на реальности история МУОСа.
Я, конечно, не биолог и не психолог, но меня в его теории многое не устраивает.
Человек от природы наделён могучим даром воображения. Наши далёкие предки точно так же не имели представления о чудесах Вселенной, хотя и жили на поверхности. Звёздное небо для них совершенно не было реальностью—такая же сказка, как лесные, болотные, морские и прочие духи, тотемы, боги и прочее-прочее. Своей фантазией человек всегда создавал удивительные параллельные миры: полёты к далёким звёздам, погружение в морские пучины, иные существа, населяющие всё вокруг…Ведь этот дар не был утерян человеком никогда, не смотря на все беды и катастрофы, отчего же жителей МУОСа должно постигнуть отмирание воображения? Конечно, не каждый способен «видеть вдаль и вглубь вещей», но в каждом поколении есть такие люди, двигающие мир в будущее, не понятые современниками фантазёры-сказочники, которые в конечном итоге оказываются правы.
Думаю, что со своими «Началами» герой Петрова поторопился. Они годятся для дикаря, но ведь не дикари населяют метро, в душе каждого есть тоска о лучшей жизни, каждый знает, что так жить, как сейчас—это неправильно и трагично, хотя половина и представления не имеет, как оно было «до»…
А теперь—ложка дёгтя. Очевидные недостатки романа—это несомненные шероховатости языка, на которые автору справедливо уже указывали, так что не стану повторяться. Отмечу так же, что стиль обеих частей очень неоднороден, иногда возникает ощущение, что их писали два разных человека. Не знаю, специально ли это было сделано или получилось случайно, но так пока это выглядит. Автор допускает и речевые, и грамматические ошибки; при желании, вооружившись терпением, их обнаружит любой желающий.
Но тем не менее, роман понравился своей непосредственностью, оригинальным взглядом на мир Метро, своеобразными сюжетными линиями и неравнодушием автора, его искренним состраданием к человеческой боли и нечеловеческой жизни героев.