Armin van Buuren, вы участвуйте!
Не все еще перегорели, творческого запала не убавилось), просто народу тут стало меньше... Но никто про портал не забыл, как вы видите по организации нового конкурса!
А рассказы можем дублировать и здесь, и Вконтакте. Также и анонимность желательно не раскрывать ни тут, ни там.

Рассказ № 2 Безбожники

Ох уж эта зима. Не любил ее Ян, хоть ты тресни. В этом времени года его бесило всё - и снежное покрывало, так сильно демаскирующее ходоков, и жутко короткий световой день, и дурацкий лед, порой коварно скрывающийся под снегом. Но больше всего юноша ненавидел зимние морозы. Одежды на себя целую гору надевать надо, от ветров ледяных дрожать, чувствовать, как ноги все больше немеют...
Поэтому, когда командир объявил привал, Ян нисколько не обрадовался. Уж лучше топать дальше, ей-Богу. И дело быстрее завершилось бы, и согрелись бы заодно. Но тело, уставшее от долгой ходьбы по сугробам, требовало отдыха. Пришлось остановиться и шумно выдохнуть воздух через фильтры респиратора.
- Эх, сейчас костерок бы, - произнес Николай, приплясывая от холода. Не одному Яну было холодно и мерзко. У всего отряда зуб на зуб не попадал. Зима в этом году оказалась жестокой. Уже конец февраля, а температура никак не желала подниматься выше двадцати пяти мороза. И это в Курске, где, по словам стариков, климат теплый!
- Я тебе сейчас такой костерок устрою! - пригрозил мужчине командир. - А баньку не хочешь? Веника, правда, нету, но отхлестать чем-нибудь еще могу!
Да-а-а, с таким командиром не забалуешь. Лев Владимирович Левашов, несмотря на шестой десяток лет, был человеком жестким, энергичным и острым на язык. Любого из общины мог поставить по стойке смирно. Но в то же время, мозг его работал как надо, и Левашов часто мог найти выход из самых трудных ситуаций. Немудрено, что именно его поставили во главе отряда.
- Да я всего лишь мечтаю, - вздохнул Коля. - Да и вообще, не о себе беспокоюсь. - Молодой мужчина уставился на Розу, которая рискнула ненадолго снять противогаз и сейчас отчаянно растирала щеки шерстяным шарфом. Девушка была женой Николая, так что ему было, о чем беспокоиться. И хотя отряд сначала хотели сформировать исключительно из мужиков, Роза уперлась - или пойдет вместе с мужем, или не пойдут оба! Подумав, святые отцы разрешили ей присоединиться к группе. Всё-таки девушка тоже была опытным ходоком, и с оружием умела обращаться не хуже любого мужчины. Николай возражать не стал.
- В любом случае, костер жечь не из чего, - вступил в разговор Малыш. - Вокруг одни каменюки. Да и время поджимает, ребята. Мы и так выбились из графика. Командир, разрешите зайти вон в этот вот домик, обстановку проверить.
- Разрешаю. Бери с собой Белова, и вперед!
Ян хотел было возмутиться. Он тоже неплохо подходит для разведки! Но со Львом спорить бесполезно - съест и не подавится. Поэтому юноша молча наблюдал, как его товарищи отправились к подъезду многоэтажного дома. Ходок, взвалив пулемет Калашникова на плечо, шел легко и бодро, будто и не замерз совсем. Хотел бы и Ян иметь такую же устойчивость к холоду, как и это, если так можно выразиться, дитятко. Ну-ну… Ничего себе, Малыш! Два метра ростом, и ширина плеч такая, что парень в дверные проемы с трудом пролезает. Удивительно, как химза на нем еще не лопнула.
- А не лучше ли сразу всем зайти внутрь? - буркнул Янис, нарочито сильно поежившись.
- Нет! - отрезал Левашов. - Нафига лезть неведомо куда всем отрядом? Ничего, постоишь здесь еще пару минуточек, не развалишься. Вон, Розка стоит, и ей хоть бы хны. Даже не пикнула ни разу, а ты!...
Командир немного приврал - девушке отнюдь не было плевать на мороз. Но в одном Лев был прав точно - ныть и жаловаться она не собиралась. Стояла и молча сверкала глазками из-под полуопущенных век. Ох, и хороша девчонка. Право, очень жаль, что Коля ее окрутил раньше...
- Всё ништяк! - послышался голос Малыша через несколько минут. - Фон тоже в норме, так что жить можно.
- Отлично, - Левашов махнул рукой ходокам, чтобы следовали за ними, и направился к темному дверному проему. Внутри оказалось ничуть не теплее, чем на улице. Но хотя бы ветра нет, и на том спасибо. В узком и грязном подъезде стоять неудобно, поэтому ходоки зашли в одну из квартир, снеся с петель хлипенькую деревянную дверь. Здесь было довольно уютно для заброшенного жилища - обветшалая мебель все еще стояла целой, хоть и держалась из последних сил. Небольшой диван и пара кресел в единственной комнате заботливо прикрыты клеенками. Похоже, хозяева, покидая дом, еще надеялись сюда вернуться. Но, самое главное - уцелело стекло в окне. Сейчас оно, полностью покрытое инеем, создавало в комнатушке какую-то особенную, даже сказочную атмосферу.
Малыш вместе с остальными не пошел - решил подняться наверх, осмотреть окрестности с высоты. Николай же сразу скинул с плеч рюкзак, порылся в нем и извлек на свет термос с горячим чаем. Наполнил ароматной жидкостью крышечку и протянул жене. Благодарно улыбнувшись, Роза осторожно пригубила горячий напиток. Коля легонько приобнял девушку за плечи, и его хмурое от усталости лицо немного разгладилось. Ян почувствовал укол зависти. Везет же этим двоим! Им достаточно быть вместе, и холод вокруг уже не кажется таким лютым. А вот Янису совершенно некого обнять - ни жены ни возлюбленной у него не было. Ну, ничего, после этого похода все должно измениться. Юноша станет героем, и тогда прекрасного пола вокруг будет хоть отбавляй. Именно это и сподвигло его на рейд. Не только ответственная миссия, но и жажда славы. А почему нет? Разве герои ее не заслуживают? Да еще как! С этой мыслью юноша отхлебнул свою порцию горячего чая.
Командиру, казалось, не было никакого дела до подчиненных. Он деликатно отвернулся, осматривая глазами комнату. Увы, ценного здесь практически нет. Не тащить же с собой стопки задубевших журналов, лежащие на столе, или стоящую в серванте стеклянную посуду? Да это и не обычный поход, нет смысла набивать рюкзаки всяким хламом. А самая необходимая сейчас вещь была уже добыта ходоками и теперь находилась в рюкзаке Малыша. Кстати, как он там?
Только Левашов о нем подумал, как на лестничной клетке раздался топот ног, а затем из прихожей раздался взволнованный голос здоровяка:
- Народ! Нам сели на хвост! Забираюсь на пятый этаж, гляжу с окна и вижу чуть дальше по улице, где-то в километре, парней каких-то! Их человек восемь. Все с пушками. Идут оттуда же, откуда мы!
- Безбожники! - прорычал Лев. - Засекли всё-таки, суки! Ныкаться нет смысла, всё равно найдут. Поэтому - руки в ноги и мотаем. Живо!
Ходоки тут же засуетились, подхватывая свои рюкзаки, и один за другим покинули квартиру. А в голове выскакивающего на улицу Яна почему-то вертелась мысль - не дали допить чай, сволочи...
***
Бежать. Снова. Когда отряд уже прошел пол-города от храма Феодосия Печерского до центра. С огромным трудом преодолен полуразрушенный Кировский мост, с которого в любую минуту можно было сорваться вниз, в зловонную речку Тускарь. Оставлены обманутыми кровожадные обитатели медицинского университета, обойдена Московская площадь, известная опасной аномалией. Отряд уже чувствовал себя в безопасности, и тут - на тебе. Безбожники увязались всё-таки следом. Разговаривать с ними бесполезно. В лучшем случае это выльется в словесную перепалку. В худшем - людской род, и без того сильно сдавший в количестве, еще больше сократится. Причины для конфликтов были - своих соседей из общины христиан, коими и являлись пятеро ходоков, атеисты жутко не любили и считали своим долгом всячески мешать им жить. И если они сейчас найдут то, что спрятано в рюкзаке одного из ходоков, беды не миновать. Даже если в живых оставят, задание точно окажется проваленным. Поэтому - бежать, мчаться из последних сил, наплевав на мороз и усталость.
Ян несся, уперев взгляд в рюкзак Малыша. Мимо медленно проплывали дома по улице Ленина. Даже слишком медленно - ноги то и дело в снегу увязают, и с каждым шагом их все сложнее вытаскивать из мерзкой белой каши. Но ничего не поделаешь - в маленьких узких переулочкам сугробы еще выше, и там отряд точно застрянет. К тому же, там гораздо больше вероятности напороться на какую-нибудь неведомую зверушку. И почему мутанты так любят эти улочки-ниточки?... Ой, да ну их, а то еще выскочат!
Длинная, похожая на коридор внезапно улица закончилась. Отряд оказался на Красной площади. Словно по команде, все пятеро остановились, переводя дух. Янис едва удержался от того, чтобы упасть на колени. Нельзя. Упадешь - не встанешь уже... Кое-как отдышавшись, юноша поднял голову. Прямо напротив него виднелся Знаменский монастырь. Огромный Кафедральный собор, некогда нежно-салатового, а теперь угольно-черного цвета, с провалившимися куполами и лишенной шпиля колокольней, представлял собой жалкое зрелище. Огромный храм вместе со стоявшей рядом Воскресенской церковью давным-давно были сожжены и осквернены безбожниками. Пусто и мертво вокруг. Лишь запорошенный снежной пылью памятник Ильичу возле администрации грустно глядел на уставших путников...
- Бегом! - рыкнул командир, и отряд снова сорвался с места, направляясь к улице Дзержинского. Снега здесь было еще больше, сама площадь сильно захламлена ржавыми остовами автомобилей и автобусов. Поэтому, когда ходоки добрались до нужного поворота, Янис уже готов был возликовать. Однако вместо этого у него вырвался лишь стон разочарования.
- Трындец! - процедил Лев, хмуро глядя вдаль. Прямая, как стрела, улица уходила вниз, под гору. Под весьма крутым углом. Но не это удивило бывалого мужика, а сплошная корка голого льда, покрывавшая асфальт.
Николай что-то забормотал, но Ян четко расслышал только одно: "Сонина".
- Нет, - махнул рукой Левашов. - Больше чем уверен, нас там уже поджидают. Нужно спускаться здесь.
- Да тут легче съехать, чем пройти... - сказал Малыш.
- Командир! У меня идея! - раздался возглас Розы. - Смотрите!
Девушка указывала на ржавую грузовую "Газель" с некогда тентованным кузовом. Тряпки давно истлели, и было прекрасно видно, что находится в кузове фургона - небольшая пластиковая лодка.
- Молодец, Белова! - хмыкнул Лев. - Ну-ка, мужики, давайте к фургону. Лодка весит килограмм сто, вчетвером управимся! Быстрее, мать вашу, атеисты близко!
Ну, зачем же он напомнил? Теперь Яна так и подмывало бросить взгляд на улицу Ленина, а где-то внутри засела паническая мысль: "Сейчас настигнут!". Однако безбожники не появились, когда ходоки одним рывком преодолели расстояние до "Газели". Не видно было их и тогда, когда куряне вместе с не пожелавшей оставаться в стороне Розой подняли лодку и понесли ее к спуску. И когда лодка глухо бухнулась на снег недалеко от ледяной дороги, площадь все еще была пуста.
- Мы вчетвером залезаем, ты подтолкнешь нас, - приказал командир Малышу. - Только сам потом не забудь запрыгнуть.
- Но...- Замялся громила. - А если вдруг сломается из-за этого?
- Да не боись, всё путем будет, - ответил Лев. - Пулемет давай сюда.
Четверо сталкеров уселись в лодку. ПК был уложен на нос, и в него тут же крепко вцепились Николай с Розой. Яну и Левашову достались места в корме.
- Обожал раньше смотреть бобслей... - ни с того, ни с сего пробормотал командир. И тут же суденышко медленно, но верно двинулось к спуску, подталкиваемое Малышом. Ян обернулся, и ему показалось, что с улицы Ленина на площадь выскакивают человеческие силуэты. Но в это время пулеметчик запрыгнул в лодку, загородив обзор, и юноша не смог их ясно разглядеть. А потом вдруг всё начало заваливаться. Лодочка устремилась вниз, всё больше набирая скорость. Автомобилей на пути не было, так что ничто не мешало судну нестись всё дальше и дальше. Мимо мелькали и очень быстро исчезали громады домов и покосившиеся ржавые фонарные столбы, в ушах свистел ветер, и Ян застыл, раздавленный страхом и восторгом. От стариков он слышал, что раньше люди каждую зиму развлекались, катаясь с горок. Тогда парень не понимал их, а сейчас ощутил сам, каково это. И что, так можно делать каждой зимой? Может, это время года не столь ужасно?! Эх, хорошо бы так до самого бункера домчаться и...
Не успел юноша додумать мысль, как лодка остановилась. Так резко, что сидящие впереди Роза с Николаем вылетели за борт, а оставшиеся попадали пластом. Яну повезло меньше всего - на него рухнул Малыш, еще больше вдавив сталкера в пластиковое днище. Хорошо хоть, громила рухнул на рюкзак Яниса, а то в отряде точно появился бы "трехсотый"!
К счастью, препятствием, остановившим суденышко, был не автомобиль, а мягкий, но глубокий сугроб. Теперь рухнувшие туда Николай и Роза барахтались в нем. Вскочивший Малыш первым делом рванулся к пулемету, затем бросился помогать товарищам. Поднявшийся Ян увидел, что командир тоже времени не терял и уже осматривал округу.
- Быстрее, мать вашу! Пока Невского не перекрыли! - проорал он срывающимся голосом. Сталкеры засуетились, выбираясь из снежной кучи и спеша через запруженную автомобилями площадь к следующей улице.
Да, командир прав. Пробраться на юг можно только двумя путями - улицами Александра Невского и Добролюбова. Но в начале улицы Добролюбова "локалки", и лезть туда смерти подобно. Если безбожники устроили засаду, то наверняка перекрыли еще и площадь Добролюбова. Остается лишь бежать по улице Александра Невского, а оттуда срезать до Литовской через частный сектор. Рискованно, но иного пути нет. Хотя, почему по улице Дзержинского дальше нельзя?!
Ответ Янис получил, когда бросил взгляд в ее сторону. Там, где проезжая часть была свободна от автомобилей, через снежный ковер иногда проглядывала ледяная корка. Пробраться дальше по улице было невозможно. Просто здорово! Что это вообще за напасть такая? Новая аномалия или же козни врагов?
- А-а-а, гидрат твою перекись! - Николай всегда ругался витиевато, даже в отчаянных ситуациях. А ругаться было от чего - дальше по улице Александра Невского были видны суетящиеся человеческие фигуры. Пока до них еще далеко, но судя по тому, как они спешат, расстояние быстро сокращается
- Назад! - приказал Левашов, и пятеро христиан бросились к улице Дзержинского. Увы, теперь выход был только один - Верхняя Луговая улица. Это обратное направление, но пусть уж лучше туда, чем...
Когда юноша и на Верхней Луговой заметил нескольких безбожников, из груди у него вырвался лишь отчаянный стон. Всё, котел закрыли крышкой! Командир тем временем что-то гаркнул, затем бросился к ближайшему зданию. Верно, если и давать бой, то явно не на улице...
Малыш, обогнавший всех, первым оказался возле дверей старинного трехэтажного особняка и изо всех сил дернул за ручку. Ржавая створка, скрипнув, оторвалась от косяка вместе с петлями, едва не рухнув на громилу. Взору сталкеров открылось небольшое помещение с грязными пластиковыми столами, раскиданными по кафельному полу пластиковыми же стульями и полусгнившей "барной" стойкой. Пиццерия. Совсем не подходит для ведения обороны. Эти огромные витринные окна точно не дадут шансов долго пожить. Поэтому ходоки, не сговариваясь, бросились к ведущей наверх лестнице. Слыша, как под сапогами что-то неприятно хрустит, преодолевая одним шагом по две-три ступени, Ян старался удержать выпрыгивающее из груди сердце. Всё закончится хорошо. Непременно хорошо! Обязательно...
Со второго этаж куряне решили убраться - дверной проем и стены коридора, видневшиеся за ним, были полностью покрыты то ли плесенью, то ли мхом ядовито-оранжевого цвета. Пришлось забираться еще выше и надеяться, что здесь не устроило логово какое-нибудь чудище. На третьем этаже оказался небольшой Т-образный коридор с двумя дверьми. Одна из них была украшена надписью: "АДВОКАТ" и вела в небольшую угловую комнатку. За второй находился магазин одежды.
- В этом шмонобутике аж три окна, - сказал Левашов. - И все с видом на Дзержинского. Я, Малыш и Ян займем позиции там. Белова, держи адвокатскую. Там тоже есть окно. Белов, на тебе лестница!
В магазине оказалось холодно и мерзко. Покрытая грязью штукатурка стен, окна без стекол и рам и наполовину засыпанные снегом горы сгнившего тряпья, густо покрывавшие пол. Тут же, в углу, лежало иссохшее тело какого-то бедолаги. То ли продавца, то ли покупателя.
- Да уж, - хмыкнул Малыш. А ведь говорил я в детстве матушке, что терпеть не могу ходить за обувью и одеждой. Уж лучше по инету заказывать. А она ни в какую, таскала меня по гребаным магазам по нескольку часов. Я не раз ей твердил, что как-нибудь сдохну в магазине одежды...
- Не ной, боец! - отрезал Левашов, занимая позицию у среднего окна, - авось и не помрем.
- Ага, как же, - Малыш бросил свой рюкзак на землю, торопливо раскрыл его и достал оттуда нечто, замотанное в тряпицу. Подошел к одной из гор с одеждой в углу, приподнял ее и запихнул предмет между полом и тряпьем. Опустил груду вещей и только затем, схватив пулемет, направился к одному из крайних окон.
- Надо было идти через Московскую площадь, - в голосе громилы слышались раздражение и досада, - ну да, опасно возле хлебокомбината шастать. Ну, нюхнули бы запах хлеба, ну попробовал бы нас тамошний ментал на ужин схарчить. Зато было бы больше шансов вернуться живыми, а так...
- А ну, заткнись! - осадил Лев разговорившегося бойца. Ян, сжав АКСУ, молча сидел напротив своего окна. А ведь в словах Малыша есть какой-то резон. Но, в то же время, кто знал, что безбожники такую облаву устроят? Они будто на охоту за сказочной золотой антилопой вышли. Господи, прошу, помоги, защити...
Атеисты, между тем подобрались уже совсем близко. Сразу же внутрь они лезть не стали - остались снаружи, поджидая своих товарищей. Некоторые из них благоразумно спрятались за остовами автомобилей. Янис попытался сосчитать врагов, но все время сбивался. На первый взгляд выходило около двух десятков. Да-а-а, многовато для пяти человек. Командир, ну что же ты? Где приказ стрелять?!
- Эй, фанатики! Где вы там? Покажитесь! - раздался чей-то визгливый голос снаружи. Говоривший осмелился высунуться из укрытия, и теперь его не закрытое респиратором бледное лицо было прекрасно видно в свете зимнего дня. Совсем еще малец. Не старше Яна. Зато наглости хватает с лихвой. Да кто он такой вообще?!
- Да ладно Вам, крестолюбы! - не унимался паренек. - Мы знаем, что вы здесь! Выходите, поговорим!
- Огонь! - скомандовал Левашов.
С безбожниками нельзя вести разговор на равных. Они либо ставят ультиматум о сдаче, либо применяют силу. Тратить время на пустую болтовню, а тем более - сдаваться никто из христиан не собирался. Поэтому еще прежде, чем командир успел договорить, раздался оглушающий грохот пулеметной очереди. Голова крикуна взорвалась кровавыми брызгами и исчезла за кузовом перевернутого фургона. Пулемет замолк на мгновение, затем ударил снова. На сей раз Малыш целил в тех, кто сидел за укрытиями. Ржавые автомобили, и раньше не способные защитить от пуль, теперь истончились до толщины бумажного листа и являлись преградой лишь для чужих глаз. Очереди из ПК, к которому, чуть запоздав, присоединились два автомата, прошивали ржавый металл насквозь. Раздался чей-то душераздирающий вопль, тут же утонувший в канонаде, учиненной десятком стволов. Безбожники, поняв, что христиане настроены серьезно, начали штурм. Пока одна группа старалась подавить огонь врага, безостановочно поливая свинцом проемы окон, другая рванулась ко входу в особняк. В это время подключился автомат Розы. Девушка намеренно вступила в бой позже, чтобы ударить наверняка. И не прогадала - двое атеистов, не ожидавших нападения с фланга, рухнули в снег, который начал быстро окрашиваться красным. Остальные вынуждены были переключиться на новую цель, огонь по окнам магазина немного ослаб, и троим сталкерам стало чуть легче.
Эх, жаль, что нет гранат! Несколько осколочных бы в эту толпу покидать, еще из нескольких растяжки сделать, и можно было бы спокойно отбиться. Ой, зачем только Ян подумал о гранатах? Вон, один из безбожников поднялся, приготовившись что-то швырнуть... Юноша поднял автомат, но стрелять не понадобилось - выпущенная Левашовым очередь попала прямо во вскинутую руку человека, опрокинув его в сугроб. Еще одного врага, метнувшегося было к зданию, убил Янис. Несколько атеистов все-таки смогли ворваться в особняк через дверь и окна пиццерии. Скоро будет работа и для Николая. Остальных пока худо-бедно удавалось сдерживать. Отряд безбожников стал уже минимум на четверть меньше.
Может, все-таки действительно удастся перестрелять их всех? Подумать только, ради чего прямо сейчас люди друг друга убивают. За нечто невидимое и неосязаемое. В этом даже есть что-то смеш...
Краем уха юный ходок расслышал прозвучавшие один за другим три одиночных хлопка, похожие на выстрелы из винтовки. Затем внезапно что-то гулко бухнуло и так сильно дало по ушам, что Ян выронил автомат и, рухнув на пол, заорал. Через пару секунд это повторилось. И еще раз. Юноша даже не хотел знать, что это. Просто лежал, уткнувшись лицом в валяющееся на полу тряпье и чувствуя, как на голову с потолка сыплются остатки штукатурки. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Янис осмелился открыть глаза и подняться.
Открывшаяся юноше картина ужаснула его. Левашов лежал посреди помещения с раскинутыми в сторону руками и смотрел в потолок мертвыми глазами. Грудь его была разворочена. Кое-где через растерзанную плоть были видны изломанные кости ребер. Малыш скрючился, лежа на боку и зажимая руками страшную рану на животе. Судя по тому, сколько крови было вокруг, пулеметчик больше не жилец. А как там Николай? Роза? Живы ли они или придется обороняться одному? Господи, а оружие, оружие-то где?
Повертев головой, Ян увидел свой АКСУ, почему-то лежащий у противоположной стены. Но только он сделал шаг к нему, как через дверь в помещение влетел какой-то продолговатый предмет, и снова сильно грохнуло. На сей раз вкупе с ослепительно-белой вспышкой. Юноша упал на колени и закрыл голову руками. Казалось, всё в этом мире исчезло, кроме боли, пульсирующей внутри черепной коробки.
Когда белое сияние, наконец, потускнело, Янис открыл глаза, поднял голову и увидел с десяток стоящих возле него мужчин. Все как один - здоровенные, злющие и обвешанные оружием. На ходока недвусмысленно направили несколько автоматов, парочку дробовиков и три пистолета-пулемета. Вот тебе и весь сказ. Великолепно заканчивается поход, ничего не скажешь...
- Привет, христанутый! - проорал бородатый детина в черной куртке с меховым воротником. - Ну что, навоевался, сука, а?!
Несмотря на то, что говоривший голосил во всю глотку, для Яна слова звучали очень приглушенно. Контузия, чтоб ее...
- Что вам надо? - спросил юноша и понял, что не слышит собственного голоса. Поэтому вопрос пришлось повторить, прокричав его так, что по помещению загуляло эхо.
- Да так! Поболтать! По-соседски... - хмыкнул безбожник, ухмыльнувшись во весь рот. Только сейчас парень заметил, что на грязном, покрытом оспинами лице нет ни респиратора, ни противогаза. - Задам тебе несколько вопросиков, и если не затупишь, то тогда и ты, и твоя подружка уйдете живыми!
Подружка... Роза? Она жива?!
- Командир! - В комнату внезапно ворвался еще один атеист, и некоторые из мордоворотов тут же повернулись к нему. - Произошло непредвиденное! Женщина... Мы ее ранили, и она... - мужчина был весьма раздосадован.
- Что с ней?! - гаркнул бородатый лидер.
- В общем, она проглотила какой-то яд. В разгрузке ампула была... Теперь валяется мертвее мертвой. Аж пожелтела вся. Так что у них еще один "двухсотый"!
Бородач сплюнул и что-то пробормотал, явно грязно выругавшись. Затем поднял глаза на Яна и произнес.
- А ведь по вашему же мнению, самоубийство - это грех. Что ж ваша деваха так неправедно себя повела-то?
- Уж лучше так, чем к вам! - прорычал Янис.
- Ух ты, какой борзый-то! - главарь безбожников вскинул ружье. Его подельники, как один, приготовились стрелять. Юноша против воли зажмурился, ожидая отправки на тот свет, но вместо выстрелов услышал лишь безудержный хохот множества глоток.
- Заткнитесь! - проревел бородач. - А ты встань!
Ян, все еще стоящий на коленях, поднялся, чувствуя на себе колкие внимательные взгляды. Колени дрожали, ноги были ватные. Приходилось прикладывать немало усилий, чтобы снова не упасть.
- Будешь послушным мальчиком, уйдешь к своим ненаглядным святошам живой. А если совсем паинькой, то даже не покалеченный. - прохрипел атеист. - На кой ляд вы поперлись на нашу территорию?
- Мы шли в храм, - ответил Янис. Звон в ушах у него поутих, и он теперь даже мог слышать самого себя.
- Ясень пень, что в храм, - отмахнулся безбожник, - крестолюбам больше к нам незачем лезть. А мы специально оставили кое-какие приманочки нетронутыми, дабы идиоты вроде вас повелись. Но что вы искали там?
- Икону, - ответил Ян. Врать не было смысла - враги не столь тупы и не поведутся на сказки о том, что ходоки просто шли помолиться.
- Что-что? - навострил ухо бородач.
- Икону, - чуть тверже повторил юноша. - Икону святого мученика Пантелеймона. Мы знали, что она точно есть в этом храме.
- А-а-а, эти крашеные доски с хреново нарисованными рожами, - мужчина широко улыбнулся, показав далеко не белоснежные зубы, - зачем она тебе, дружище?
- У нас несколько детей бронхитом заболело, - сказал Янис, - святые отцы решили, что лик целителя поможет их выздоровлению.
- Ба-ха-ха! - заржал главарь безбожников, - Блин, ну и тупость! И лоху ясно, что вашим малявкам помогут антибиотики, постельный режим и хорошо отапливаемое помещение. А они вас за какими-то побрякушками гоняют. Неужели ты сам не видишь, как тебя имеют, а?
- Лекарства у нас есть, - сказал Ян. - Но детям нужна надежда...
- Тю... - хмыкнул атеист, - знаешь, малой, я сам таким когда-то был. Лет пятнадцать назад. Но в отличие от маразматиков, которые у вас там рулят, мы умеем башкой думать. Взгляни вокруг, - бородач театральным движением оглядел помещение, - скажите, ваш боженька мог бы такое устроить, а?
Вот за такие разговоры в свое время из христианского поселения были изгнаны несколько десятков людей. Но кто же знал, что они, безоружные, без запасных фильтров в противогазах и респираторах, выживут и даже, поселившись в районе железнодорожного вокзала, создадут новую общину? Кто знал, что эта община потом разрастется так, что станет чуть ли не сильнее христиан? И что к безбожникам будут примыкать не только немногие выжившие, дошедшие до Курска по железнодорожным путям, но и некоторые разочаровавшиеся в вере христиане? Странно только одно - что эти безумцы сейчас снова пытаются спорить. К чему вообще задавать эти детские вопросы, ответы на которые известны с детства любому верующему? Но уже раскрыв рот, парень понял, что от него ждут вовсе не тех слов, которые он хочет произнести. Поэтому он ответил просто:
- Нет.
- Вот, видишь, - тепло, почти по-дружески улыбнувшись, произнес бородач, - а раз Бога нет, то к чему вся эта хурма, пацан? Раз мы сами устроили всё это дерьмо, то нам и разгребать. И не нужны тут никакие сверхсущества. Надеяться, и тебе, и мне, и малявкам вашим нужно только на себя! Верно говорю, мужики?
Подручные чужого командира дружно поддакнули. Разговор сбавил накал, поэтому бандиты уже не стояли столбами и не целились в Яниса всей толпой, а разбрелись по всему магазину. Один из них поднял с пола автомат юноши, другой взвалил на плечо пулемет Малыша, третий попытался снять с окровавленного трупа Левашова кобуру с пистолетом.
- А еще подствольники не хотели брать, - хмыкнул бандит. - А вы только гляньте на этого красавца. Душа так в рай понеслась, что разнесла в драбадан костяную клетку!
- Ну, я же вижу, малой, что зелен ты еще, - продолжал главный безбожник сквозь смех своих подчиненных. - Родился ты максимум за пару годков до Трындеца, так? А я вот за четырнадцать. И давно понял, что жизнь-то на самом деле ни фига не такая, как эти крестопузые нам твердят. Это я еще до великой заварушки просек. А уж когда всё в пыль разлетелось, так только полные лохи не прошаренными остались. Хотя, я вот заметил, что пацан ты умный, но заставили тебя горбатиться на дядю. - Ведь тебе самому вся эта лабуда нафиг не была нужна?
- Не-а, - замотал головой Ян.
- Именно. Вот скажи мне, разве станет добрый христианин проливать кровь чужую? Не станет. А вы вон сколько мужиков хороших положили. Ради хурмы какой-то. Мне бы тебя, малой, подвесить за твои собственные кишки за всё. Но я же вижу, ты только шестерка. А всему виной эти ваши святоши - старые маразматичные хрычи, считающие вас за тупых свиней. Разве нет?
- Это так. Мне просто приказали пойти, и я пошел, - подтвердил юноша, видя широченную, едва не разрывающую щеки улыбку на покрытом болячками лице. - Но, честно, сам бы я ни за что не полез к вам. Что я, дурак, что ли? Да будь моя воля, я бы выгнал самих святых отцов на прогулку, если им так охота эти побрякушки искать!
- Знаешь, а ты мне нравишься, братух, - произнес бородач, -и я реально тебя отпущу. Только дай нам икону, и мы тебя не трогаем. Слово настоящего человека!
У Яна похолодело внутри. Эта гнида издевается над ним, опускает Яна его же словами и действиями. Это никакое не проявление благородства, это казнь, самая настоящая и очень жестокая! Отдать им икону, значит, потерять даже призрачный шанс на спасение детей. Самому отдать, чтобы быть полностью раздавленным морально. Но и не отдать нельзя. Если не пристрелят, то что-нибудь отрежут и оставят умирать в одиночестве. Как уже бывало с христианами при встрече с этими… С этими.
И тут в голове у Яна созрел план. Дикий, но дающий какую-никакую надежду.
- Хорошо, - ответил Ян. - Я отдам ее вам.
И направился к нужной груде с тряпьем, заметив, как Малыш еле-еле шевельнулся. Господи, он еще жив? Если так, то прости, пожалуйста, друг. Но иначе уже никак...
На свет появился завернутый в тряпицу прямоугольный предмет. Затем ветошь отлетела в сторону, и глазам людей предстала прекрасно сохранившаяся икона целителя Пантелеймона. Святой великомученик глядел на мир ясным, пронзительным взором. Казалось, он вот-вот оживет и скажет что-нибудь собравшимся в этом помещении...
- Ну и урод, - скривился один из бандитов, - получше нарисовать не могли, что ли?
- Кудряшки дебильные, - подхватил другой.
- Так, а ну тихо! - прорычал бородач, успокаивая заголосивших подопечных, - ставь ее на подоконник, пацан, и отойди. Живо!
Когда юноша выполнил просьбу, бородач заглянул своими черными маслянистыми глазками прямо ему в глаза и вполголоса, растягивая слова, произнес:
- Знаешь, все мы до Трындеца поклонялись всякой ерунде. Кто мазне всякой, кто мониторам или экранам, кто бумажкам хрустящим, кто цацкам, а кто крестам или, там, полумесяцам. Из-за этого мы забыли, что главное в жизни-то - люди! Люди, а не всякий хлам! И выжить человечество сможет, только если перестанет возводить этот хлам в культ! Нужно лечиться от этой хурмы, братух. Вот так.
С этими словами безбожник нажал на оба спусковых крючка на своем дробовике. Громыхнул двойной выстрел, и икона разлетелась на мелкие щепки. Ян, оцепенев, безучастно наблюдал, как в воздухе кружится древесная пыль, как бандит опускает оружие и, всё так же улыбаясь гнилыми зубами, говорит ему:
- Теперь ты свободен от этого идола, братух. Если фишку просек, сделай это и с другими идолами в своем бомбаре. И приходи к нам. Вместе мы обустроим эту засранную планетку заново!
-А у вас есть печеньки? - Парень выдавил кривую ухмылку.
- А ты реально сечешь фишку, малой, - хмыкнул бородач и со всей дури хлопнул Яниса по плечу. - У тебя есть все шансы открыть в себе чистый разум. Ладно, звиняй, нам топать пора. Пушечку твою мы заберем. Понимаю, жалко, но надо же как-то отплатить за пролитую кровь наших ребят, верно? И рюкзачок свой сними. А то тяжелый он больно, а до дома тебе далеко, надорвешься. Отлично. Не, ножик тебе оставим. Нельзя же совсем без оружия шастать поверху.
Безбожники суетились, собирая добытые трофеи. И совсем не видели улыбки на скрытых респиратором губах Яниса. Глупые, никчемные людишки. Вы возомнили себя самыми совершенными созданиями на земле. Отринули все Божьи заповеди, прикрываясь показной разумностью и добротой. Вы так яростно отрицаете Господа, что невольно становитесь теми, кто больше всего в него верит. Хоть глядите на него с другого ракурса, с иной точки зрения, но все же верите. И отчаянно пытаетесь убрать его, заменить чем-то иным вроде "чистого разума", но постоянно терпите фиаско, поэтому срываете свою злобу и отчаяние на христианах. Придет время, и, пожирая друг друга, вы поймете, что остались совсем одни в этом мире. Что вы, по отдельности или все вместе - пустые, наполненные желчью и злобой сосуды, в которых не осталось уже ничего человеческого. Но никто Вам не поможет. И каяться уже будет поздно. А вера, настоящая, истинная вера не нуждается в чем-то материальном...
Но пока что безбожники кичились своим превосходством, хохотали и трясли новыми идолами - огнестрельным оружием. Затем они один за другим вышли из магазина. Некоторое время еще слышалась распеваемая бородачом песня: "Клей "Момент", клей "Момент" - самый лучший клей!", а затем всё стихло.
- Прости, друг... - тихо произнес Ян, оборачиваясь к Малышу, - знаешь, я сам не хотел, но... - и тут юноша осекся, потому что громила стоял на коленях, а в руке у него был зажат нацеленный на ходока пистолет. Боже, откуда он его взял?! Раздался хлопок, и пуля, пролетев где-то в метре от Яниса, срикошетила от стены в тело иссохшего бедолаги. Парень бросился на пол, но новых выстрелов не последовало. Малыш, походу, истратил все свои силы на то, чтобы достать оружие и попытаться убить предателя. Сразу после выстрела он опрокинулся набок и больше не вставал. Пистолет Макарова с глушителем выпал из ослабевшей руки.
Аккуратно встав, Ян подобрал оружие и взглянул на уже навсегда почившего товарища. Как же жаль, что всё так вышло. Но, увы, теперь придется выполнять вторую часть плана. Одному. Ибо хоть вера и не нуждается в чем-либо материальном, но, тем не менее, есть то, что ее олицетворяет. Что напоминает тебе в трудную минуту о том. что Всевышний не забыл, не бросил тебя, что он и его верные слуги всегда рядом. Может, Пантелеймону и не нужна икона, чтобы быть рядом с теми, кто молится ему, но эта икона нужна больным детям. И Ян не может их подвести. Он обойдет весь город, но найдет вторую икону святого великомученика. Чего бы ему это ни стоило...
Подождав для верности еще минут пятнадцать, юноша выбежал на улицу.
***
- Что же было дальше, сын мой? - спросил отец Андрий, сидя на краешке кровати возле исхудавшего бледного юноши, в котором с трудом можно было узнать прежнего Яна, - что с вами произошло.
- На нас... напхали безбхожники, и мы... оборонялись как мхогли, -прохрипел Янис. Он в очередной раз зашелся в приступе кашля, и священник с длинной седой бородой на мягком добром лице терпеливо ждал почти полминуты, пока пациента не отпустило, - Но их было слишком много, святой отец. Они убили всех. Николая, Розу, Малыша, командира... А я... Я сбежал. Я бросил все, даже автомат. Оставил только пистолет да икону. Нехристи преследовали меня, я прятался от них по подвалам и переулкам, я даже вынужден был просидеть в одном доме несколько часов, пока они не потеряли мой след. Но в итоге я смог донести лик святого великомученика сюда. Надеюсь, он... кха-кха-кха!
- Достаточно, - отец Андрий поднялся и поправил юноше одеяло, - Бог дал тебе это испытание, но поверь мне, все происходит лишь по милости Его. Настанет время, и ты еще получишь заслуженную тебе награду, а пока спи и набирайся сил. Ты теперь герой, и ты нужен людям. И я буду молиться, чтобы Всевышний и святой Пантелеймоне смиловались и даровали тебе исцеление.
С этими словами священник вышел из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь. А Ян глядел в полоток и едва сдерживался, чтобы не зарыдать. Подумать только, он вынужден был солгать. Да не кому-то, а самому Слуге Божьему. Но лучше пусть люди будут знать это, чем правду о произошедшем в торговом центре "Сосновский". Лучше сказка о спасении бегством, чем рассказ про суточное скитание по мертвому промерзшему городу в поисках еще одной иконы. Юноше пришлось обойти почти весь Курск, прежде, чем лик великомученика нашелся в почти развалившейся иконной лавке. Пусть эта икона гораздо меньше и сохранилась хуже, но зато она есть. И у детишек теперь появилась надежда...
***
Отец Андрий шел по коридору и едва сдерживался от того, чтобы на лице не расползлась довольная улыбка. Честно, было достаточно сложно придумать адекватную причину, чтобы отправить отряд в самое сердце территории безбожников. И так еле-еле нашли, что поручить агнцам. Еще сложнее было предупредить лидера нехристей об отправлении отряда и при этом не засветиться. По задумке, все пятеро ходоков должны были пасть смертью храбрых от рук атеистов.
Целых пять человек! Наверное, все же стоило отправить четырех. Надо было построже быть с девушкой. В крайнем случае, заменили бы ее муженька на кого-нибудь, сама бы расхотела идти. Вообще, подобное задание в теории с успехом могли бы выполнить два-три человека. А то и один. Хотя, тогда пришлось бы отправлять самых опытных ходоков, а таковыми святые отцы не были готовы жертвовать. Поэтому выбрали тех, кто ни рыба ни мясо, да отправили.

Ой, как я рада вас всех видеть!!! Соскучилась уже))
Не пройду мимо.
С готовностью присоединюсь)

Цитата
Ева Манилова пишет: Ой, как я рада вас всех видеть!!! Соскучилась уже)) Не пройду мимо. С готовностью присоединюсь)

И я!