Сибирский ЦИКЛ. Зарисовка.

Шаг в неизвестность даётся с трудом. Всего один шаг отделяет тленную сущность непроницаемым серым безмолвием. Издеваясь, он ежесекундно сковывает душу в тугие от долгой боли тиски.
Позади меня похороненная под толстым слоем пепла улочка, теряющаяся в собственной тени. Её одинокий взор пугает, заставляет насторожиться…
Пространство внезапно блекнет, теряет краски жизни, погружая всё и вся в бесконечную тьму. Оно не вечно: испаряется в небытие.
Осторожно дыша, я медленно подхожу к пыльной границе запретного царства, не впускающего никого в свои владения.
Вот она – колыбель миров. Два разбитых зеркала, искажающих друг друга в отвратительные отражения.
Но почему же сияющие во тьме врата посмели открыться? Неужели я достоин? Неужели моё тёмное окровавленное прошлое даст фору отправиться в зазеркалье бренного мира?
Ответ на вопрос таится за призрачной дверью старинной квартиры…
Шаг в неизвестность…
Сковывающая боль. Глаза погружаются в пелену мрака, забывая миг настоящего.
Каждый всегда видит то, что сам пожелает. Сила мысли безгранична. Дай ей немного воли и наслаждайся процессом.
Бренный мир богат иллюзиями даже для мёртвых.
Понимая, что совершил роковую ошибку, тотчас желаю вернуться, но не могу…
Нечто могущественное пожирает меня, стирая с лица земли.
Неужели я достоин?

ЩИПАЧ.

Падающие с бетонного потолка капли навеивали тоску и отчаяние, смешивающее плохое настроение во что-то необыкновенно отвратительное. К примеру, эта капелька. Почему она падает? Разве та желает скатываться по ржавым балкам, оставляя разводы на сгнившем металле. Капля течёт по чужой воле, и катится в пропасть она тоже по чужому приказу. Знать бы кто отдаёт эти эгоистические утверждения, посмотреть ему в глаза, может там найдётся местечко раскаянию?
Шум монотонной капели сбивал с толку, мешал сосредоточиться – всё смешалось в буйной голове молодого парня, ожидающего посылку от заказчика. Тот должен появиться уже как минуту назад, ровно в десять. Обычно буржуи отличались особым распределением времени в наши-то тёмные дни, где день и ночь смешались воедино. Минута перетекает в секунду, часы в недели... Если в общем то в каждом сознании ныне живущего человека твориться дурдом.
Где же посыльный с посылочкой?
В темноте раздался шорох. Быстрый и уверенный, будто бы невидимый наблюдатель давненько заметил спрятавшегося за грудой вонючего мусора юношу. Но, нет, всего лишь показалось. Страх бывает, начинает путать, вдалбливает в разум панику, доводя человека до бесчувствия реалий мира, что он становится очень уязвимой мишенью для опасных хищников.
Петя осторожно перевернулся на другой бок. Под ногами хрустели сухие щепки от сломанной кровати, беспрестанно цокал целлофановый пакет, дёргающий мёртвую тишину за ниточки. На нём был нарисован весёлый кот с очень-очень огромным ртом и озорными глазками. Он улыбчиво поглядывал на юношу. В его внимательном взгляде читались не то укор, не то похвала… Не разберёшь!
Непроницаемую темноту внезапно растерзал яркий лучик фонаря. Казалось, маленькое солнце спустилось с небес, чтобы осветить это зловонное подземелье, пропитанное кровью и мочой ужасных бестий, иногда заглядывающих сюда в поисках беспечных жертв. Свет рассеивал тьму, гнал её, гнал далеко прочь! А вот и «почтальон», открывающий скрипящую решётку – границу двух отдалённых друг от друга туннелей. Оказывается, это он так медленно передвигался в мрачной пелене, подобно ночной кошке вышедшей на охоту. Посыльный желал остаться инкогнито: лицо скрыто под непроницаемой маской в виде игривой обезьяны, тело его уютно грелось внутри пёстрого балахона с белой надписью на спине «БИАТЛОН 2012». Несерьёзная маскировка. Он что на карнавал собрался? Значит почтальон с биатлонного центра! Только там сохранились именно такие цветные зимние куртки. Их ещё носят отличившиеся (в хорошем смысле) жители комплекса.
Пётр никогда не имел дел с «биатлонистами»: слишком тёмный народец. Они вечно устраивают в разгар зимы и весны пышные игрища на поверхности. Участники бегают с палками и лыжами по хрустящему снегу наперегонки с тварями или наоборот прочь от них, надеясь спасти дорогую для себя шкуру. Ещё «биатлонисты вообще ни с кем не контактируют из выживших в нашем сибирском городке, даже редко пользуются подземными путями: всегда пробираются по снежной пелене. Интересно, если они так пристрастились к своим лыжам зимой, то, что они творят летом? Прицепляются к старым пароходам и бороздят бирюзовые волна Оби?
Фантазия у профессионального вора разыгралась не на шутку. В одном он уверен был точно – иметь дела с «биатлонистами» это вам не в тапки ссать.
Почтальон остановился у груды хлама и, будто не замечая юношу, положил на самую верхушку мусорной кучи небольшую картонную коробочку, замотанную скользящим скотчем.
- Хозяин велел передать лично в руки – тихо еле слышно донёсся голос из-под обезьяньей рожи биатлониста. После сказанного почтальон тотчас развернулся, убрав искусственное солнце в карман.
Но у зловонного подземелья свои правила и планы насчёт потустороннего гостя из комплекса. Пока биатлонист приближался к решетчатой дверце, хлюпая сапогами по бурым лужам и дёргая руками за ремешки на карманах, позади него нависла чёрная, как уголь, непроницаемая тень. Она пожирала окружающее пространство своим беспросветным мраком ночи, в плотную приближаясь к почтальону…
Петя так и нечего не уловил за пару секунд – прижался к отходам, наплевав на отвращение, окунув молодое лицо в зловонную жидкость.
Лишь бы не заметил…
Лишь бы не заметил…
Даже мысли в подсознании вора шептались еле слышно, во всяком случае их можно прочесть по губам. Голова вспотела под пухлой шапкой: что-то слизкое и мерзкое текло по спине, описывая вокруг каждый заметный позвонок. Движение вокруг тоже замедлилось. Оно стало ватным, вялым не настоящим. Происходящее напоминало фантастический фильм, в котором нет места реальности и её догмам. Пётр слышал свое сердцебиение, стук пульсирующей крови, колыхание кончиков волос на голове…
Лишь бы не заметил – отчётливо отчеканилось в сознании.
Вор, боясь быть замеченным странным незваным гостем, слегка приподнял шею, в тот же миг, открыв слипшееся глаза.
Биатлонист…
Он исчез, оставив мешковатую куртку с обезьяньей маской в смолянистой луже.
Но как? Как такое возможно? Ведь почтальон стоял в трёх шагах от Пети, а тот прекрасно слышал его возню. Решетчатая дверца истошно не скрипела, разбрызгивая ржавой трухой, грязная вода не хлюпала от подошв сапог посыльного…
Вор не решался подняться с насиженного гнёздышка, а вдруг он также испариться в небытие мрака, разделив участь несчастного?
Сзади что-то вспыхнуло.
Фонарь биатлониста парил в воздухе над чёрным облаком, изредка напоминающим человеческую тень. Искусственное солнце бросало жёлтенькие лучи сквозь мрачную взвесь, освещая небольшой аурой до смерти напуганного Петю.
- Не-ет!! – истошно взвыл вор, подскочив с места, и помчался прочь от страшного тёмного облака, способного удерживать под контролем фонарь.
Под ногами хрустнула маска биатлониста, улетела в сторону от мощного пинка мешковатая куртка, в ответ огрызнулась старинная решетчатая дверь, окропив Петю рыжеватой пылью.
Он не оглядывался назад. Боялся споткнуться, боялся достаться с потрохами неведомой ментальной твари, сожравшего посыльного. Теперь сомнений не осталось, что это была именно она!
Длинное подземелье не заканчивалось, с каждым мгновением становясь длиннее. Оно превращалось в бесконечный коридор. Только в нём нет той спасательной двери, ведущей к свободе и спокойной жизни.
Без света бежать в узком проходе смерти подобно, не известно, что встретит тебя впереди. Тьма овладевает этим проходом…
Облако интенсивно сокращало дистанцию, пожирая в свои объятия кирпичные стены, низкий потолок и бегущего от него человека…
Петя сильнее сжал коробку, скрипнул скотч. И это мимолётного мгновения хватило, чтобы запнуться о торчащий штырь, что служил пометкой о скором приближении к убежищу.
Подняться сил не осталось. Вор безнадёжно закрыл лицо руками, откинув проклятую посылку от злосчастного заказчика. Юноша громко крикнул, переходя в звериный вой, ведь смерть стояла совсем недалеко от его порога…
****
- Да, хорошо тебя приложило. Орал как резанный, будто увидел чего страшного. Всё про какое-то облако черное говорил. Но проход у нас мирный разве что «ласки» иногда охотятся весной – это зверьки такие небольшие, если не знаешь. – Петя увидел над собой пожилого старика в огромных очках, перемотанных изолентой, он улыбался и говорил, говорил, приводя вора в чувство.Иногда загадочный спаситель терялся в мутной пелене тумана, поглотившего сознание юноши.
- Коробка! Где коробка? – испуганно взвыл парень, понимая, что проклятой посылки при нём нет. Его передёрнуло, лицо тотчас стало каменным, глаза сильно расширились.
- Не беспокойся! Она в обозе лежит. Я её спрятал под товаром, который везу к братве, – успокаивал старик. Странно, но Петя не мог не довериться.
- А где мы сейчас – прохрипел вор, оглядываясь усталым взглядом по сторонам. Кроме ненавистного мрака ничего не было видно.
- В северо-западном туннеле, – старик достал из кармана жёсткую бечёвку, затем ударил. Стон раздался откуда-то снизу. Петр медленно наклонился вбок, увидев, как избитые покалеченные люди тащили на себе тяжёлую телегу. Рабов старик видимо приобрёл у местной братвы, потому что парень не раз замечал ежедневный торг «бесправными».
- Но я ведь почти дошёл до убежища – заявил Петя, скрывая нахлынувшие эмоции.
- Не-а. Ты валялся недалеко отсюда в помойке. А она около биатлонистов находится. Совсем далеко от братвы. Так что спасибо скажи что ли. Я ведь тебя домой везу. Ты же сынишка Султана, да? Хорошо, будем знакомы. Можешь звать меня Иванычем. Меня все так называют, ну, кто знает, конечно.
Петя попытался встать, но тут же грохнулся на дощатый пол телеги. По бокам мелькали каменные своды, бетонные столбы с красными пометками в виде звезды Давида – знака кланы Бритвы, родного убежища Пети, в котором он чувствовал себя одиноким. Родителей нет: повесились, оставив мальчика на произвол судьбы. Хотя так говорил Султан. Прошлое совсем стёрто и до него не дотянуться. Поэтому Петя познал всю суть – ежедневные драки, воровство, ставшее родным делом. За проявленные таланты к запретному делу Султан заметил юношу, закончив обучение. После Пётр, а в новой жизни – Щипач, исполнял волю своего приёмного отца. Каждая прихоть – новое дело. Что-то стащить, найти, убить кого без свидетелей. Обыденное дело в новом мире.
- О, подъезжаем. Тебя как хоть зовут парниша.
Телега остановилась. В лицо тут же направили яркий свет прожекторов. На фоне едкого свечения появились тёмные рослые силуэты. Они поначалу стояли на месте, но вскоре замешкались, погасили «фонари», затем Петя встретился взглядами с постовыми.
- О, Петро, тебя пахан заждался! Сказал, как появишься сразу к нему,–худой как щепка мужик, скрывавший свой недостаток под толстой и мешковатой курткой, махнул рукой в знак приветствия приемышу Султана.
Петя ничего не ответил, только кивнул, сняв шапку.
- И надолго вы у нас? – заинтересованно спросил он, найдя в куче старого хлама прошлого свою проклятую коробочку. Та оказалась не вскрытой. Отлично, значит, торгаш не прикасался к ней.
- На денёк, наверное. Затем хочу отправиться к «Сатурну». Только уже без прислуги и обоза. Налегке.
- Но путей под землёй до торгового центра нет? Так ведь?
Сатурн. Легенда и миф. Историй о нём придумано множество, переплетённых с достоверными фактами. Некоторые рассказывали о подземном комплексе, сооружённом незадолго до рокового дня, полном припасов, которых хватит, чтобы прокормить все разрозненные убежища. Настоящее Эльдорадо. Все знают, что кроме руин торгового центра на том месте ничего нет. Но большинство верит в чудо, как раньше верили в сверхъестественную силу извне, Бога и Дьявола.
- Нет. Согласен. Только на картах, – на морщинистом лице мелькнула улыбка. Глаза под стёклами очков загорелись ярким огнём.
Ворота открыли. В нос тотчас ударил знакомый смрад немытых тел, мочи, крови и горящего костра.
Вот оно –поселение Султана Бритвы. Влиятельный человек во всех уголках Самаровских подземелий живёт в убогой дыре, держа в страхе каждого отщепенца.
Телега скрипнула, отдавая людскому гомону должное.
- Здесь наши пути разойдутся. Мне дальше – на северо-запад.
- Будете искать Сатурн?
- А как же? От своей мечты я так просто не откажусь.
- Спасибо, Иваныч, что подобрали. Как мне вас отблагодарить?
- Ничего не нужно. Может, и встретимся когда-нибудь, а Щипач?
Петя удивился. Старик знал его прозвище, значит, он не так прост, как кажется. Ведь сына Султана ещё никто не видел из чужаков, а если и видел, то только перед смертью.
Телега двинулась в путь, минуя посты охраны. Размытая свечением нескольких ламп, темнота поглотила обоз в свои владения.
Щипач спрятал коробку за пазуху куртки, направившись к деревянной двери, которую затмили несколько коренастых бойцов в поношенных куртках цвета хаки. Один из них недовольно взглянул на парня, прищурившись, затем молча отошёл в сторону. Остальные сделали то же самое.
Когда Петя прошёл внутрь просторного помещения, загромождённого старинной мебелью. Её Султан собирал много лет, сооружая себе знатный кабинет, чтобы соответствовать статусу блатного пахана.