|
"Сказки апокалипсиса"
Какие они, сказки 2033 года? О чем? Кто их герои? Сколько в них вымысла, а сколько — самой что ни на есть правды? Сильно ли изменились истории, которые родители на станциях метро и в подземных бункерах рассказывают на ночь детям, а взрослые — друг другу?
Мнение Артура Хмелевского!
Cообщений: 14
Регистрация: 12.01.2012
|
Сидит, думает, и правильно, ведь рассказ меняет свое лицо в зависимости от рассказчика. Может быть и слова одни, а смысл - другой. Вот и сейчас, собравшись, Ульман выхватывает из памяти куски прошлого, и соединяет их словно гигантский пазл, так, чтобы стал отчетливо виден рисунок - сюжет истории. Никто его не перебивает, не мешает этой нелегкой работе, ведь за время похода все уже сталкивались с этой проблемой. Тем ярче, что здесь, под землей, нет ни какой связи с верхним миром, и даже разум думает о ней, как о чем-то не реальном, неимоверно далеком, но притягательном. Верхним в смысле метро, ведь та поверхность, которую подразумевает сама суть этого слова, давно уже забыта и покинута людьми. Теперь это уже не мир, наоборот, скорее ад, но не там где ему гоже быть, не в недрах. За время скитаний это стало уже ясно. Хотя кто знает, быть может он еще глубже, и живому существу в принципе не суждено добраться туда. Но вот, сложив наконец разбредшиеся воспаминания в стопку, Ульман принимается за рассказ.
-Да уж. В те времена, ну после конца то есть, служил я на Бауманской. Ну вроде всех нас тогда, МВДшников, первое время запрягали, народу мол показать хотели, что все еще под контроллем. Что единая власть есть, и государство все еще защищает свой народ. Никто и не догадывался, что государство у нас теперь новое, подземное. Ну это и не главное. Так вот, когда радиация спадать стала, выпустили нас, то бишь пять человек, самых крепких, морально и физически, посмотреть, что там, наверху. Разузнать что да как, жив кто, или мертвы все. Никто не знал, но готовились все к худшему. Надели мы тогда "Химзу" новехонькую, здоровенную - радиация тогда о-го-го какая была. Несколько секунд без маски походишь - потом, в лучшем случае, всю жизнь кровью харкать будешь.
Поднялись мы значит, долго поднимались, пешком вверх, по мертвому эскалатору, такому же как и всегда, но тихому и пустому. А то что там, наверху, увидели, превзошло даже самые худшие прогнозы. Дома вокруг стоят - одни мертвые, обвалившиеся, другие покосившееся, раненные, словно калеки, и смотрят своими пустыми окнами-глазницами вокруг, как бы спрашивая: - За что?
Как сейчас помню, Вася Кравченко, здоровенный детина,а рыдал как ребенок, да и кто бы не зарыдал, самолично переживая конец собственной цивилизации? Времени у нас было - минут сорок, не больше, дальше уже даже навороченная "Химза" не выдержит. Ну решили особо далеко не уходить, так, до МГТУ и обратно. Идем мы значит и дивимся - вокруг ни души, ни трупа. Время и радиация сделали свое дело. Лишь кости везде да одежда разорванная. Асфальт кое-где просел, и везде машины. Взорванные, перевернутые, открытые, ну в общем всякие, и все мертвые.
Через десять минут подошли уже почти к самому институту - смотрим- на месте некогда великого строения гора обломков и бетонного крошева. И как то тяжело сразу тогда на душе стало, казалось бы вот он - оплот человеческого величия, и тот, разбит и унижен, раздавлен и обречен провести долгие годы один, под сводами заволоченного тучами неба. Постояли мы там еще минут пять, ни слова никто не проронил- и так все ясно.
Собрались было уже уходить, как вдруг вижу девочку, маленькую, лет девяти. Сидит на коленях, на вершины горы той, из останков гигантского здания, и плачет. Глаза протер, смотрю - все так же сидит, слегка сгорбившись, и спина так немного подергивается, как в припадке. Ну я и побежал. Друзья в след кричат, мол, куда ты, назад пора, в метро. А я их не слушал, отмахивался, и шел. Долго лез тогда, останки причудливый рельеф образовали - то и дело спотыкался, то и дело очередной камень выскакивал из-под ноги, и я падал на острые обломки, грозя порвать драгоценный костюм. Лез, а глаза старался ни поднимать, чтобы надежду не рушить, ведь не может так быть, чтобы девочка - да в радиацию, одна, без костюма. Наверху смотрю - камень. Причудливый, зажатый между арматуренами, но все же безжизненный, как и все вокруг. И лишь кусок ткани, непонятно как там оказавшийся, за угол камня зацепился, и на ветру развевается. Злоба меня тогда взяла, вниз гляжу - друзья стоят, смотрят на меня, и у виска крутят. А вокруг - все тот же мертвый город, кругом одни разрушения и смерть. А дома как неблагодарные зрители - смотрят на меня и смеются. И стало ясно, что просчитался. Сжал я кулаки, и вниз пополз, уныло так, нарочито медленно. Друзья внизу встретили горячо, шутили мол, завсем уже, старик, с катушек съехал.
Идем мы назад, быстро, по сторонам не смотрим - не шибко надо, да и в метро такими темпами не успеть. Лишь один раз обернулся, еще раз на мертвое здание поглядеть - смотрю - фигура одинокая наверху стоит, в мою сторону повернута. Лица не разглядеть, но видно, что человек - руки есть, ноги, и длинные волосы за спину откинуты. Я первое что пришло в голову сделал - руку поднял и замахал. Она как увидела это, сразу сжалась вся, испугалась, и юркнула куда-то на ту сторону склона. Больше я ее никогда не видел.
Ульман с горечью выдыхает, в туслом свете видны накатившиеся на глаза слезы:
- На обратном пути несчастье нас постигло, уже почти к Бауманской подошли, как вдруг асфальт просел под ногами, все тода подохли, в яму провалились, а там внизу дрянь какая-то, трубы от землетрясения искривило, и на месте стыка острые край образовались, как у консервной банки. Погибли все, кроме меня. Миша, Стас, Вася, Олег - хорошие парни были, все умные, честные. С Мишей даже еще до катастрофы знаком был, служили вместе. Волей случая оказались мы именно на одной станции, именно в одно время. И его же волею снова судьба разлучила нас, на этот раз уже навечно.
Не успел Ульман закончить, как вдруг Мельник немедленно перехватывает эстафету:
-Знаю я эту историю....эту девочку еще Фортуной кличут,в честь древнегреческой богини, говорят кто видит - к удаче.
|
|
|
Cообщений: 14
Регистрация: 12.01.2012
|
Пожалуйста, объясни мне, как, почему, и главное, зачем, вы пытаетесь растоптать то, чего толком не знаете? Как можно судить по размеру и глубине айсберга, видя лишь его верхушку?
Почему современное общество все время сравнивает всех со школотой? Комплексы?
--------------------------------------------------------------------
Вадим, спешу тебя разочаровать, этих людей я вижу впервые.
P.S. Текст написан в НЕОБЫЧНОМ стиле, если ты не заметил, здесь и время, и описания весьма явно отличаются от стандартного шаблона, который используют подавляющее большинство авторов. А повторения слов и некоторая обыденность текста, включена исключительно чтобы создать иллюзию реальной истории, которую РАССКАЗЫВАЕТ человек, ведь, если ты сам обратишь внимание на свою речь, то ты заметишь, что она далеко не так богата эпитетами и метафорами, как это могло бы показаться со стороны.
Насчет ошибок, кажется, все уже ответил.
Изменено:
Андрей Тукмачев - 02.02.2012 22:04:30
|
|
|
Cообщений: 14
Регистрация: 12.01.2012
|
1) Выкладывая здесь, а не в имуществе, я надеялся на критику и советы.
2) Ошибки... я думаю они не так критичны, пониманию не мешают. Позже исправлю.
3) ЭТО ЛИШЬ НАЧАЛО, как ты можешь судить о том что рассказ ни о чем?
Все все потом узнаешь, и откуда там Мельник, Хантер, и другие...
Изменено:
Андрей Тукмачев - 02.02.2012 21:34:09
|
|
|
Cообщений: 14
Регистрация: 12.01.2012
|
Представляю вам небольшой рассказ на тему скитаний Хантера. Критикуйте, пожалуйста.
ВНИМАНИЕ, РАССКАЗ НЕ ДОПИСАН! Это лишь первая часть, остальное потом...
X Хантер.
-Стоп! -неожиданно для всех командир останавливает немногочисленный отряд, дополняя свое высказывание понятным жестом - вытянутой рукой с выставленной вперед ладонью. Вот он втягивает ноздрями затхлый воздух. Его грудь ощутимо вздымается. Командир стоит, выжидает, думает, над чем-то одному ему понятным,и вот, приняв решение, он наконец говорит: "Думаю пора. Привал"
Из ртов остальных путников вырывается вздох облегчения - они устали идти. Идти истертыми до мазолей ногами, во тьме, одни оденешеньки на несколько киллометров вокруг. Так глубоко, где наверное еще никогда не ступала нога человека. Это уже не метрополитен, нет, дорога уже давно перестала быть услужливым и сухим туннелем, теперь это пещеры, катакомбы, древние, созданные природой за долго до появления человека. Величественные, пугающие, они уже долго были единственным окружение для пяти человек.
Мельник упорно вел канвой к цели, уверенно, как ищейка, плутая по запутанным лабиринтам пещер, обходя стороной опасные тупики и бездонные пропасти. Путники уже несколько недель были во странствии.
Но привал есть привал. Уже больше суток друзья шли не смыкая глаз. Лишь одинокий фонарь Мельника, как путеводный маяк, маячил где-то впереди, указывая дорогу.
Уставшие люди плюхаются на землю прямо здесь, по среди очередной пещеры. Лишь Мельник аккуратно снимает рюкзак,достает оттуда горелку и зажигалку. Затем, пристроившись в кругу людей, он дрожащей рукой зажигает ее. Нет не для того чтобы приготовить пищу - последний паек кончился еще две остановки назад, а для того, чтобы просто увидеть лица путников. Лица, которые стали уже постепенно забываться в кромешной тьме. Заросшие, измученные голодом и жаждой лица. Но вот тусклый свет вылавливает из мрака тени сгруздившихся вокруг людей. Грязные, голодные, они все как один, хотели бы наверное прямо здесь упасть и лежать, пока тьма окончательно не поглотит их разум. И даже Хантер, до последних пор державшийся молодцом, как-то осунулся, ослабел, неужели сдался?
Но в глазах людей все еще теплится жизнь, они все знают, что сейчас будет - истории стали уже своего рода традицией. Несколько минут среди людей царит абсолютная тишина, их взгляды уперты в плясущий из последних сил огонь горелки - газ скоро закончится. И вот, наконец, Хантер начинает рассказывать свою историю. Голос звучит тихо, но в абсолютной тишине каждое слово понятно, лишь эхо неуверенно вторит человеку, боясь нарушить благоговейное спокойствее земных недр.
-Жил я тогда на Тимирязевской. Спокойная станция была - ни бандитов, ни сектантов, ни пропоганды. И казалось так будет всегда- дни людны, а ночи спокойны. Но вот наступил тот день. Есть у нас в туннеле к Петровско-Разумовской один перегон, метрах в сорока от станции. Спокойно там все всегда было, тихо. Но вот тогда вся живность выскочила вдруг наружу, из недр. Открылись тогда какие-то потайные щели, ходы и выплеснулось на свет кишенье тысяч крысиных лап. Их было так много, что они затопили туннель живым серым потоком. Все новые и новые крысиные орды прибывали из под земли, суетясь и спеша. Просто оторополь взяла - где они там помещались?
Прочистили они тогда Тимирязевскую основательно, даже костей не осталось - сожрали, а может и уволокли к себе, до следующей кормешки. Я оттуда ноги еле унес. Выжгли часть их стада потом, у Дмитровской, остальные дальше не пошли, отступили - забоялись. Крысы то тогда не простые были - умные, здоровые, раза в два больше обычной. К вечеру на станцию вернулся, гляжу - пусто. И на следующий день ни щелки, ни норки, даже намека нет на недавнее буйство. Объявилось на день и снова ушло под землю, на долгие годы.
Скорее всего это была обычная кормешка. Разумом я все понимал, но почему-то всегда замедлял шаг, проходя мимо того перегона. Иногда останавливался, присядал на корточки, вглядвался. Пустое место - ни щелки, ни трещенки. Но ведь знал: где-то там, от меня скрытая, - жизнь. Невидимая и неведомая. Удивительная и непознанная, словно иной свет.
Странно вообще все это. Вот мы спешим, выживаем, маемся. Далекие станции манят, далекие миры. А он - вот здесь, иной мир. Стоял рядом с ним, он - возле, неведомый. Да и один ли? Может, еще глубже - другой, который вовсе знаку о себе не давал. Другой и третий... Сколько их, этих жизней от нашего взгляда скрытых, или еще не виденных?...
На несколько секунд в пещере снова повисла тишина. Люди не решаются нарушить ее, ни обсуждать, ни разговаривать. И вот когда казалось что Хантер уже закончил, он неожиданно встрепенается и продолжает:
-Сидел как-то на перроне обычным днем. Туннель безлюден. Но глядит на меня, зараза, со всех сторон. В лицо мне дышит, поет, и звенит, сливаясь в тишину, и течет там многоликая жизнь. Рядом с моей, Человеческой, одной из всех.
Опять тишина. Люди двигаются ближе к огню, кутуются по-надежнее в свои лохмотья - холод дает о себе знать. Некоторые разминают уставшие конечности, и вдруг, неожиданно для всех Ульман говорит, сначало неуверенно, потом быстрее и быстрее:
-Да уж, помню те времена. Первые годы после катастрофы, когда еще мутантов и в помине не было, крысы частенько разные станции атаковали. А теперь? Теперь даже крыс почти нет, передохли наверно, а что уж люди, которых тогда в метро несколько миллионов было, а осталось всего сорок тысяч? Еще в то время депрессия была, много самоубийств, чертовщина всякая...
Ульман берет паузу, вспомяная свою историю, и всем уже ясно, что говорить будет именно он - раз уж рот открыл, то продолжай.
|
|
|
Cообщений: 14
Регистрация: 12.01.2012
|
Спасибо, Денис! Постараюсь радовать вас и дальше! Еще критика есть, и вопросы есть?
|
|
|
Cообщений: 14
Регистрация: 12.01.2012
|
Вот еще кусок! Пожалуйста, прокоментируйте сиё творчество! Мне очень не приятно, что критика отсутствует полностью!
И еще - грамматика здесь не главное, в версии в имуществе ошибок не будет.
Да, и в окончательном тексте будет немного изменен сам текст и реплики.
Он был одной из первых, но делеко не последней жертвой Метро.
Мог ли Седой простить подземелью смерть последнего родного человека? Нет. Именно поэтому, безсознательно, он всегда стремился на поверхность, подальше от жутких катокомб. Именно поэтому он стал сталкером, и именно поэтому тогда, пять лет назад, он придумал план побега.
- Уже очнулся!? - вырвал Седого из мира воспоминаний незаметно подкравшийся к решетке Игорь - Смотри, а ты здоровый, вон твой друг все еще без сознания - кивнул он в сторону соседней камеры. Пленник медленно поднял взгляд, и невставая, посмотрел прямо в лицо Игорю. В глазах Седого не было страха. В них читалась лишь злоба, и какое-то презрение, к этому, вроде-бы умному человеку.
-Михаил, вы меня разочеровали, я думал вы умнее - начал после минутной паузы Игорь, все так же невинно улыбаясь, да и вобще, он был такой-же как и тогда, на допросе, разве что с широким пластырем поперек носа. Затем, не увидя на лице пленника ни капли веселья, мнгновенно переменился в лице. От его нарочитой шутливости не осталось и следа. - Да как тебя в голову могло взбрести убежать отсюда? Ты думаешь ты умнее шести десятков человек? Седой промолчал, не удасужив Игоря ответом. -А впрочем неважно... тебе уже все равно никуда не деться...
-Мразь! Что ты со мной сделал? -перебил его Седой, потерая след от укола.
-Я рад что ты спросил! Заговорил наконец... -снова ухмыльнулся он -Вкололи мы тебе Гашик. Зависимость - вплоть до смерти. Другими слова - теперь хочешь-нехочешь от нас ни куда не денешься.... Посидишь в карцере, подумаешь пару дней о своем поведение, а затем выпустим, нам на штурм театральной все нужны..
-Да пошел ты! - Резко рявкнул Седой, вставая на ноги. - Не буду я людей убивать, не своих - ни чужих, если это меня не касается.
-Только боюсь вариант у тебя всего один, как в тесте для дауна, тут либо так, либо смерть. Третьего не дано.
Слова Игоря заставили Седого задуматься. Получается, что "Обреченные" были зависимы от некого наркотика, отлучка от дозы которого вызывала сильнейшию ломку, а то и смерть. Теперь понятно, почему все эти люди не пытались убежать, не разглошали тайны, не бунтовали против начальства и так верно исполняли свой "долг". Но кое-какие детали предстояло еще выяснить.
-Так что, получается все сектанты под дурью?
-Почти все, некоторые искренне с нами соледарны... А так хорошо - не убегают, не бунтуют - ведь если не будет начальства, не будет и наркотика, а они этого не переживут. Марионетка она не только зависимость, но еще и удовольствие приносит, впрочем как и любой наркотик. Среди этих - Игорь махнул рукой в сторону охранников - даже соревнование есть,мол кто больше людей притащит, таму и дозу побольше. Бесчеловечно - зато эффективно. Только ненавидят они меня, ненавидят, а сделать ничего не могут... Вот свою злобу на вас и выместили. Приказали вас захватить, а эти скоты разошлись, избили вас чуть не до смерти. Повезло еще, что я подоспел. Ну мы вас подхватили, к Стасу отвели, он тут вроде доктора - уколы делает, лекарствами заведует, ну ты понял... Мы вам уколы то сделали и в карцер бросили - не гоже от нас убегать.
-Сколько времени я был без сознания?
-Не так долго, часов 5. Я не расчитывал, что ты так рано очнешься. От дел меня оторвал... Ну короче я думаю мне пора, посиди пока тут. Не убежишь, не пробуй - Ваня с Алешей об этом позаботятся. С этими словами он развернулся и двинулся куда-то налево. Он уже изчес из зоны видимости Седого, когда из далека раздалось -"Сбегут - пиняйте на себя, сталкеры они опытные, поэтому не отвлекаться, узнаю - прибью"
Еще несколько секунд слышались удаляющиеся шаги Игоря, но потом и они затихли. Седой снова остался на едине со своими мыслями. Сбежать потом будет проблематично - ведь козырь пленников неожиданность, поэтому надо срочно что то придумать. Саша в отключке и врятле ему поможет, полагаться стоит только на себя. Скрипя от боли зубами Седой снова поднялся на ноги и встал у правой стены камеры чтобы разглядеть присловутых охранников. И ему это удалось - Алеша с Ваней сидели немного пооддаль, за небольшим расклодным столом, и что-то оживленно обсуждали. Один из них, тот что сидел лицом был русый, с вытянутым лицом и длинными, жилистыми руками. В свете стоявшей на столе горелки виднелся номер - 129. Второй же был явно крупнее - темный балахон натягивался на его спине длинными складками, а рукава не доходили ему даже до запястий. Лица верзилы видно небыло, зато по затылку струились длинные рыжие волосы. За поясом у каждого торчал "Стечкин" c глушителем - сектанты не хотели выдать себя. Там же у русыво были пристегнуты и ключи от камер. План стал рождаться сам собой - привлечь внимание охранника с ключами, подманить его к клетке, а там будь что будет. Быть может удача вновь повернется к пленникам лицом.
-Начальник! - попытался крикнуть Седой, но вместо привычного баса из горла вырвался хриплый звук, но дело было сделано - сектанты отвлеклись от беседы и удивленно уставились на пленника. -Пить хочу, умераю... Дайте воды, пожалуйста, хоть немного... - прокашлевшись продолжил Седой.
- Не положено пить, самим мало - начал со злобой русый. -Ты дурак, Вань? - перебил его верзила, ударив рукой по столу - Шишка сказал над парнем не издеваться, если гашик дорог. Ты смотри, потом ведь расскажет... ты что, хочешь без дозы остаться? Налей ему быстро.
- Справедливо - ответил Ваня, отливая из стоящей на столе бутылки без этикетки в железный стакан. - Только не много ему, воды ведь и правда у нас сейчас мало... - отводя руку русыго вмешался Алеша. Затем, взяв стакан в руку, Ваня отправился к Седому. Повезло - мелкого легче и заломать, и ключи у него, возиться потом не придеться. Подойдя к решетке сектант протянул пленнику сквозь решетку стакан. Вдох, выдох, вдох... Резко схватив Ваню за руку он с силой рванул ее на себя. Стакан с лязгом выпал, и ударясь о стену покатился по полу. Вода мнгновенно разлилась и впеталась в трепье. Повезло, что и в правду пить совсем не хотелось. Затем второй рукой Седой схватил сектанта за волосы, и развернув, распластал охранника по решетке. Мнгновенно перехватив руки, Седой обхватил шею Вани и принялся что есть силы душить кретина. Из горла охранника стали вырываться хрипы, он попытался выхватить из-за пояса пистолет. Но Седой оказался быстрее - схватив сектанта за воротник, он второй рукой выхватил ствол. Вскочивший было Алеша, отличавшийся видимо не далеким умом, замер, не решаясь стрелять - он мог попасть в друга. Он дал пленнику всего несколько секунд, но и их хватило чтобы навести дуло пистолета на верзилу. Повезло, что пистолет не был на предохранителе, поэтому, не выпуская Ваню, Седой пустил в напарника несколько пуль. Две из них поразили цель. С выпучеными глазами верзила упал на колени, глупо уставясь на текущию из живота кровь. Верзила простоял так еще несколько секунд, но затем тело свела судрога, и он завыв скорчился на полу. Направив пистолет в спину обмягшего Вани, Седой облегчил страдания сектанта несколькими точными выстрелами. По рукам заструилась теплая кровь. Ноги больше не держали охранника, поэтому лишенное опоры тело стремительно упало, но Седой все же успел содрать кольцо с ключами с его пояса. Отдышаться. Трясуйщияся от напряжения и боли руки не слушались, поэтому пленник очень долго не мог вставить ключ в замок. Успокоиться. Закрыть глаза и несколько секунд подышать. Давенько Седому не приходилось убивать людей, но чтож, не впервой. С тех пор как он ушел на Бауманскую жизнь постепенно втекла для него в обыденное русло. С тех пор как пришли мутанты река снова вышла из берегов. Сколько он убил этих тварей? Десять? Сто? Но то были лишенные рассудка, изуродаванные радиацией чудовища. А люди? Хотя наверно эти жалкие наркоманы уже давно перестали быть людьми. Готовые перегрызть друг другу глотки за лишнюю дозу они не вызывали ничего кроме жалости. Жалости и отвращения. Поэтому смерть лишь облегчит их страдания. Разогнать кровь по покалеченному телу и сделать последний рывок, рывок до Театральной. Непослушный замок наконец поддался, и засов со звуком упал на пол. Решетка со скрипом отварилась. Выйдя в корридор пленник огляделся, справо, через несколько камер, он заканчивался тупиком. Через каждые три метра направо и налево расходились привинченные к стенам факела. Видимо электрический свет для "пленников" не предназначался. Слева же было еще две камеры и тот самый расклодной стол, за которым сидели охранники. Дальше коридор был полность пуст, если не считать редких, расположенных у самого потолка отметок-"23","22","21", и так далее. В самом конце у отметки "0" виднелся резкий поворот вправо. На стене даже была красная стрелка указывающая на направление корридора. Теперь освободить Сашку. Подойдя к камере Седой несколько секунд мучался подбирая ключ. Затем, когда дело было сделано, он быстро открыл решетку и бросился к другу. Тот, еще не придя в себя, тихо лежал, раскинувшись поперек маленькой камеры. Видимо его так здесь и бросили. Седой наклонился к пленнику и, чтобы не привлечь внимания, с силой отвесил ему пощечину. Бесполезно. Друг все так же тихо лежал не отклекаясь. Лишь грудь его на секунду замерла, а затем сново принялась ритмично вздыматься. Еще удар, на этот раз по другой щеке. Опять ничего. Но вот, когда Седой уже немеривался нанести третий удар Саша открыл глаза. Затем, скорчив удивленную гримасу, пленник хотел было заорать, но Седой быстро заткнул ему рот рукой.
-Тихо! Это я! Не привлекая внимания. Быстро вставай мы уходим.
-В-вводы! - послышался приглушенный хрип. -Быстро!
-Будет тебя вода, вставай! У нас нет времени ждать. Я думаю, что перестрелка не осталась незамеченной, и сектанты скоро будут здесь. -приказал Седой, поднимаясь с колен. Выйдя в корридор он подбежал к столу, и, схватив пластикувую бутылку подал ее другу. Тот уже стоял облокатившись на стену спиной, и тихо сопел.
-Держи! - бросил Седой - Только умоляю тебя, быстрее!
Саша схватил железной хваткой долгожданную бутылку и осушил ее за несколько глотков. Бросив пустой сосуд в угол он сказал - Тело...оно болит...
-Да, друг мой, пока ты был в отключке я много чего узнал. Нам еще повезло.
-Всмысле? -непонимающе уставился на друга Саша.
-Нас избили. Тут такое твориться... но нет времени объяснять.
-А это? - друг показал пальцем в сторону трупов - Твоя работа?
-А чья же. Сейчас быстро надевай балохон. Мы уходим. - бросил в ответ Седой стягивая халат с бездыханного тела громилы.
-Но они же..
-Мертвы? Потом будешь привередничать, если жив останешься - с этими словами Седой накинул на себя злощастный балахон. Он был ему велик - длинные полы стелились по земле, а рукава пришлось засучить. Пока саша переодевался, Седой отташил тело громилы и закинул его в дальний карцер. С телом второго охранника друзья поступили точно так же. Сейчас беглецы были как две капли воды похожи на сектатов. Заботливо пришитый копишон закрывал их лица, а длинный балахон их тела. Но было одно но. Оба одеяния были запачканы кровью, поэтому следовало все же предусмотрительно обходить "обреченных" стороной.
-Быстрее! - бросил Седой уже на ходу. -Сейчас главное найти выход.
Саша, ничего не ответив, бросился в догонку за другом - все и так было ясно. Мимо проплывали унылые, серые стены корридора. И такие-же унылые, выведенные одинаковым цветом цифры - "15","14","13". Когда счет дошел до нуля, перед друзьями замаячил долгожданный поворот вправо. Седой резко остановился, приказав стоять и Саше. Затем, низко пригнувшись он выглянул за угол. Все такой же пустой корридор, все те же факела, все те же цифры, ведушие от 20 к 0, но только в далеке маячила одинокая стальная дверь, с приклеяной зеленой табличкой "ЕХIT". Жестом показав что все нормально, друзья вновь двиулись перебежкой к новой остановке. Беглецы старались не шуметь - похоже стычка с охранниками осталась не замеченной. Дверь была совершенно глаткая, с небольшим, завешанным снаружы, глазком посередине. Наверное умельцы притащили ее из какой-то квартиры с поверхности, и наскоро прекрепили ее поперек корридора - со всех сторон вокруг двери виднелась аккуратная бетонная прослойка. Уже предугадывая ответ, но все же надеясь на лучшее, Саша дернул ручку - дверь так и осталась на месте, всем своим видом показывая, что прохода здесь нет. Друг испуганно посмотрел на Седого, ища в его взгляде поддержку, затем он снова, на этот раз гораздо сильнее, дернул дверь - результат тот же.
-Тихо! - шикнул на него Седой - Я понятия не имею где мы, и как отсюда выбраться, но все в нашем положении есть кое что и хорошее - мы пока изолированны от сектантов, поэтому давай хорошень поразмыслим.
-Над чем? Здесь всего одна дверь, и та наглухо заперта! Как ты предлагаешь выбраться? Бл*ть как же мы попали! - стал причетать друг, хватаясь руками за голову. Седой проигнориловал громкое высказывание друга, и лишь молча развернулся, и пошел назад по корридору.
-Ты куда? - возмущенно крикнул Саша, уставясь на широкую спину друга. В этом балахоне Седой был похож на древнего мага - картину дополняли не стриженные седые локоны, откинутые за плечи. Друг на секунду остановился, затем, повернувшись в пол оборота внимательно посмотрел на напарника - Искать другой выход! - С этими словами он ринулся прочь.
Изменено:
Андрей Тукмачев - 24.01.2012 18:57:44
|
|
|
Cообщений: 14
Регистрация: 12.01.2012
|
Железный ящик. Стальная тюрьма, в углу которой валяется безвольное тело. Не естевственно изогнутое, оно не подает признаков жизни. Лишь грудь слегка вздымается в такт неровному дыханию. Время идет, за стенкой слышится шорох, звуки ударов о металл. Человек в углу постепенно очухивается, и затем резко вскидывает тяжелую голову.
Седой огляделся. Голова раскалывалась, и каждое движение причиняло неимоверную боль, резкой вспышкое поражая все тело. Пересилев себя он попытался встать. Облакачеваясь на гладкую поверхность ржавого металла Седой медленно поднялся на ноги. Что со мной случилось? - мысль все же пробилась через затуманенноое сознание, заставляя человека вспоминать, что с ним произошло. Последнее что помнил Седой, это неудачный побег, драку с сектантами, и мощный удар битой по голове. По тому как зудело все тело, и по огромному синяку на груди, он понял, что наверное этот удар был не единственным, что с ним сделали сектанты. Ну руке был след, по-видимому от укола, еще свежий - из него медленно сочилась кровь. Что это за место? - вторая мысль заставела непослушное тело осмотреться. Вокруг полумрак. Единственным источником света был факел, свет которого пробивался сквозь решетку внутрь карцера, отбрасывая причудливую тень. Да, теперь сомнений в том, что это карцер не было. Маленькое, мрачное помещение, с затхлым, тяжелым воздухом, отдающим терпким ароматом мочи. На полу валялись грязные и скомканные подстилки из непонятной ткани. Седой, шатаясь, подошел вплотную к решетке. И вдруг его захватила адская злоба. На всех - на мир, на сектантов, на людей, да и на самого себя. Слишком много он пережил за последние два дня, слишком много эмоций требовали выхода. Как он мог позволить себе вот так оказаться в таком положении? Сколько его еще здесь продержат? Неделю? Две? Почему именно сейчас, обладая целью, для которой каждый день имеет непосредственное значение,судьба загнала его в тупик, и схватив цепкими когтями не желала выпускать из своих объятий? Обхватив двумя руками холодную сталь, он, что есть силы, тряхнул ее. Очевидно, что она была заперта, но воспаленный разум не хотел соглашаться с действительностью, поэтому он повторял это движение снова и снова, приговаривая, сначало тихо, а затем все громче и громче - "Суки. Ублюдки. Твари. Вы слышите меня!? Слышите? Да чтоб вы подавились со своей сектой, чтоб вы все сгнили прямо здесь, в этом затхлом туннеле!" С досадой пнув стену, Седой сполз на землю, и молча уставился перед собой. Мысли не шли в голову, он просто лежал и смотрел, смотрел вперед, немигающим взглядом, казалось влажные, слезявщиеся глаза больше не нуждаются в эзоляции от смертельного кислорода. Казалось взгляд уходил далеко вперед, за пределы коморки, отправляя разум в далекие воспоминания.
-Папа, кто это сделал? - спрашивал мальчик, сидя вечером в палатке, и вопрошающе уставясь на отца.
-Они, сынок, правительство. Бывает так, что слова одних вершат судьбы миллионов. - Отец попытался улыбнуться, не очень удачно - красные глаза и старческие морщины выдавали в нем несчастного человека. Папа все чаще и чаще последнее время уединялся у в туннеле. Он ждал, когда Миша заснет, тихо выползал из палатки, и брел во тьму. Взвращался только под утро, с опухшими глазами и измотанным видом, он не поддавался эмоциям, тщательно скрывая их перед сыном.
-Куда ты ходишь по ночам, папа? - спрашивал девятилетний мальчик.
- По делам - стараясь не смотреть на сына отвечал отец. Но Миша знал, что отец все еще не может отойти от смерти мамы, наоборот, разлука с любовью делает с ним страшные вещи. По ночам, скрывая свое горе от людских глаз, он уходил подальше в туннель и плакал. Плакал потому, что небыло больше родного человека, в глазах которого виделась лишь любовь и поддержка. Почему мама не успела попасть в метро? Почему она одна, из их небольшой семьи, осталась навеки погреблена наверху, под пеплом и мусором мертвого города?
- Это они виноваты? - спрашивал Миша.
- Наверное - говорил отец, уставясь в одну точку. - Но умей прощать, сын, ведь в прощенье спасенье наше, говорил он, повторяя библейские строки, говорил всегда, даже в тот последний день. День, когда он ушел, и не вернулся. Лишь бездыханное тело с перерзанным горлом, нашли на следующий день в туннеле. Рядом с телом лежала помятая записка, на которой было неровно выведено - Миша, прости!
|
|
|
Cообщений: 14
Регистрация: 12.01.2012
|
Цитата |
---|
Андрей Тукмачев пишет:
Но удача - леди не постоянная, поэтому произошло то, чего следовало ожидать - из подсобки выбежал Игорь, потерая одной рукой окрававленный нос, а другой размахивая над головой, привлекая внимание. |
Это лишнее, можете не читать)
|
|
|
Cообщений: 14
Регистрация: 12.01.2012
|
Друзья укрылись в сумраке у стены туннеля. Разросшийся мох укрывал странников зеленой стеной от случайных взглядов. Шансы того, что их заметят, были крайне малы, поэтому друзья молча, крадучись двинулись к выходу из перегона. Тридцать метров бегом, и по чистому, освещенному туннелю - дело нескольких секунд, но идти пригнувшись, спатыкаясь об многочисленный мусор, разбросанный тут и там, запутываясь в длинных, влажных прядях из мха, было не так легко. К тому же, лишний шум мог в любой момент привлечь внимание какого-нибудь сетканта, и тогда дело - дрянь. Мимо друзей уже проплывал последний блокпост "Обреченных", а до долгожданного конца перегона оставались считанные метры, когда сзади послышались крики. Соменений небыло, сектанты обнаружили пропажу. Наверное двое постовых, пришедших на смену прежнему караулу, заметили Игоря, а может быть и он сам, собравшись, объявил тревогу. Седой ведь не удоставерился, вырубился ли "Шишка", или нет, а зря. Теперь все могло обернуться не в лучшую сторону.
Вдруг сумрак рассеял яркий луч прожектора, вылавливая и тьмы самые мельчайшие подробности захваченного туннеля. Сквозь прорези между пластами густого мха стали заметны встревоженные лица сектантов, снующие тут и там. А если друзья могли видеть "Обреченных"-значит и они могли видеть их. Сначала они проходили мимо, незамечая беглецов, но удача - леди капризная, и вот сзади, отогнув природный занавес, так верно было служивший беглецам с самого начала их короткого побега, показалось рыло одного из сектантов. Лицо последнего расплылось в довольной улыбке - Сюда! - заорал он каким-то писклявым, почти мальчишеским голосом. - Они здесь! - надрывался сектант. Саша, отставший было на несколько шагов от Седого, мощным ударом заткнул пасть назойлевому уроду. Тот, неожидавший мощной атаки, мнгновенно поплыл, глупо уставясь перед собой, но тут же был свержен на землю вторым мощным ударом. Но было уже поздно - план беглецов расскрылся, а значит о конспирации можно было забыть. Мощным рывком разорвав свисавшие из под сводов туннеля косички, друзья ринулись вперед. Но они опоздали - отряд сектантов был уже совсем близко, они образовали полукруг, постепенно смыкающийся вокруг беглецов, и шаг за шагом прижимали их к стене. О сопротивление не могло идти и речи, ведь оружие у них отобрали, а броситься в рукопашную схватку с целым стадом "Обреченных", колличество которых было в десятки раз больше, было бы чистым безумием.
Прорваться! - мысль, поразила мозг неожиданной вспышкой - Прорваться скозь толпу этих мразей, а затем понестись что есть мочи к Театральной. Саша видимо тоже понял единственный возможный выход из сложившейся ситуации, поэтому он быстро схватил валявшеюся около его ног стеклянную бытулку, судя по всему из под водки, и сильным броском кинул ее в сектантов. Все это произошло так быстро, что противники не успели опомниться, лишь их тела, поддаясь рефлекторному порыву, отпрянули в стороны от приближающейся угрозы. Медлить было нельзя. Взяв короткий разбег Сашка бросился вперед, Седой, не долго думая бросился за своим другом. Раздовая тумаки направо и налево, друзья успешно пробивались через толпу, но вдруг, сектанты впереди быстро расступились, открывая беглецам дорогу. Саша, бежавший впереди, быстро обернулся, непонимая, в чем дело. Не успел он развернуть голову, как откуда-то сбоку на него налетел громила, не меньше двух метров ростом, с широченной, как у быка, спиной. Свалив массивной тушей ошарашенного Сашу на землю, он принялся ритмично наносить сокрушительные удары по сжавшемуся телу. Беглец пытался защищаться, но тщетно - огромные, как кувалды кулаки легко пробивали классические "блоки", и без видимых преградд достигали его лица. Седой, видя что один друг не справиться, бросился вперед, в надежде столкнуть могучую тушу с тела друга. Не успел он сделать и нескольких шагов, как в затылке отразилась жгучая боль, и человек, спотыкаясь, упал. Обернувшись назад он увидел над собой свисающий до земли темный балахон, и рукава которого торчала бейсбольная бита. Из последних сил Седой попытался встать на ноги, но тут же был повален вторым мощным ударом , на этот раз в область темечка. Какое-то время он все еще ощущал жгучую боль в голове, пытаясь пошевелить свинцовыми конечностями, но потом разум здал, и Седой провалился во тьму.
Изменено:
Андрей Тукмачев - 17.01.2012 19:47:04
|
|
|
Cообщений: 14
Регистрация: 12.01.2012
|
Хорошо! Лично мне сюжет напоминает Obscure, и другие игры такого типа. Быть может, где-то и голливудские блокбастеры про молодежь и зомби
Последние две главы не читал, не зацепило.
|
|
|
|
|