Итак, а вот и следующий рассказ! 
Рассказ №2
Лестница в небо
«Любовь — это сдержать обещание несмотря ни на что». (Джон Грин «Ошибки наших звезд»)
«И я превращусь в злой сильный ливень
От мысли, что я тебе настолько противен,
Ну, а ты в который раз ничего не поймешь.
Ну, смотри, я люблю тебя! Я - дождь!» (Noize MC - Это был дождь)
-- -- --
Щелчок. Пламя вырывается из старой потертой зажигалки и, жадно глотая воздух, вспыхивает во тьме. Слабый колеблющийся огонь отражается в моих черных, как смоль, глазах. Совсем недавно в них полыхал пожар такой силы, что голубой цвет просто выгорел. Радиоактивное пепелище наверху по сравнению с этим жалкая пародия. Пару месяцев назад верхний мир наконец-то вспыхнул. Он давно тлел, словно куча мусора на бесхозной свалке, повсюду распространяя удушливое зловоние. Хватило малейшей искры, неосторожно брошенной спички, чтобы загнивший мир превратился в огромную доменную печь, в которой люди отправились на переплавку. Души императоров и сапожников, верующих и атеистов, расистов и пацифистов плавились в едином тигле. Держу пари, у апостола Петра до сих пор продолжается аврал. Мои губы от этой мысли искривляются в грустной усмешке.
Пламя зажигалки немного колеблется от моего слегка хриплого дыхания. Кроме него здесь нет ни единого дуновения воздуха. Пока нет. А я ведь так жду этот долгожданный порыв ветра, от которого огонь потухнет. Угли чудовищного пожарища наверху еще тлеют. Им не дает потухнуть бесконечное множество разномастных крыльев, которые раз за разом воскрешают в них частички того страшного пожара. Вороны кружат над горами из человеческих трупов и водят безумный хоровод смерти. Планета облачилась в саван из пепла и надела на небо черную траурную вуаль. Солнце пропало, звезды потухли, краски и радость ушли из мира следом за надеждой. Больше не будет радостных эмоциональных взрывов и слез счастья на глазах. Наверно, это конец. Такое чувство, словно Бог навсегда покинул нас.
Воцарилась полная тишина, к которой либо привыкаешь, либо сходишь с ума. Но в ней есть что-то странное, отталкивающее, то, что не предназначено для людских ушей. Если прислушаться, то можно услышать едва заметный шепот. Кто может шептать там, наверху, среди обожженных костей и оплавленного стекла? Возможно, это неприкаянные куши тщетно зовут близких, которых они потеряли в обезумевшей от страха толпе. Или это ветер пытается спеть прощальный гимн людям в руинах разрушенных домов? А если это всего лишь одна из галлюцинаций, порожденных моим разумом в результате пережитого стресса? Неизвестность меня пугает больше всего. Раньше было страшно делать шаг и не знать, что ждет тебя после него: пропасть или ступени наверх. Теперь некто повернул в голове выключатель, отключил инстинкт самосохранения и поставил жизнь на круиз-контроль.
Моя лестница в небо оказалась расшатанной стремянкой, по которой я тщетно пытался дотянуться до облаков. Раз за разом, днем за днем, вновь и вновь падал с нее, разбивая локти и колени об пыльный асфальт, на котором кто-то написал белой краской признание в любви. С животным упорством или просто из-за глупости выплевывал кровь на расшатанные ступени перед тем, как опять поставить на них свои исцарапанные ноги. Сломанными пальцами рук цеплялся за поручни, в надежде удержаться на секунду дольше перед новым падением. В налившихся кровью глазах навсегда застыла ты, сидящая на самом верху этой проклятой лестницы, сложив белоснежные крылья за своей спиной. Тебе стоит всего лишь протянуть руку, чтобы помочь мне, и я схвачусь за нее как утопающий, не обращая внимания на ноющую боль в груди из-за сломанных ребер. Только надежда заставляет меня подняться с заляпанного кровью асфальта, выплюнуть выбитые зубы и улыбнуться перед очередной попыткой.
А как все хорошо начиналось. Кафе, ночные прогулки и речное купание в августе, после которого меня схватила ангина. Ты бы не полезла в воду, если бы я сказал про свой кашель. Свидание на крыше, где мы вместе любовались звездами, в то время как мой мозг судорожно пытался вспомнить названия созвездий. Одна сигарета на двоих, общие проблемы и тепло наших держащихся рук. Маленькие царапины на моих ладонях от шипов роз, которые я нес тебе на твой день рождения. Отобранные тобой у меня сигареты и пакеты дури. Скандалы, в которых наш маленький мир рушился и объятия, в которых он отстраивался заново. Твои слова о том, что всегда будешь рядом со мной и клятвы в честности и верности. В её глазах я видел отражение своей души. И это неловкое чувство, когда она стонала, во время наших ночных спасений от бессонницы. Я помню это, и мне не хватит сил всё забыть. Проще вырвать сердце, отправить пулю в голову или перерезать себе горло колючей проволокой.
Любовь и доверие должны быть выше ревности. Но мы в порыве эмоций так часто забываем об этом. Поддавшись им, я много сказал плохого в последнюю нашу встречу. Твоя истерика и рыдания постепенно стихли за моей спиной и в голове. Лютые злость и ненависть перечеркнули в тот момент всё хорошее, что было между нами. Они разбили мой телефон об стену и буквально силой влили в меня огромную дозу алкоголя. Дни складывались в недели, формируясь в сплошную серую массу, разбавленную сигаретами и наркотой. Обезумевшее сердце с силой билось об ребра, стремясь вырваться к ней, но постепенно успокаивалось по мере моего опьянения. Иногда к горлу подкатывала горечь о содеянном и выплескивалась из него, превращаясь в лужи рвотной массы.
Потом мир и моя душа вспыхнули. Голубой цвет глаз сменился черным. Кожу покрывают грязь от жизни под землей, ожоги от сигарет, затушенных об руки, и шрамы, нанесенные ножом в бессмысленной драке. Глубоко внутри живет чувство вины и ненависть к самому себе из-за устроенного в тот раз скандала. Я теперь не живу, а существую, и раз за разом поднимаюсь из метро по знакомой лестнице на крышу, где мы когда-то любовались звездами. Плевать на радиацию. Боль, которая раздирает меня изнутри, заглушает начавшуюся лучевую болезнь.
Все чаще чувствую её присутствие рядом, слышу знакомые до боли шаги, ощущаю нежные прикосновения моего ангела. И шепот. Я слышу
ласковый шепот, когда меня обнимают родные девчачьи руки. Привычный запах её тела заставляет мою голову кружится, а сердце радостно подпрыгивать в груди. О начале нашего очередного свидания возвещает порыв ветра от белоснежных крыльев за её спиной. Поэтому у меня появилась привычка щелкать зажигалкой в одиночестве. Наверное, я схожу с ума. Приступы моего безумия повторяются все чаще, и они становятся ярче раз от раза. Но я всей душой хочу сойти с ума именно так.
Пламя зажигалки гаснет, и сильный порыв ветра обдает меня уже в полной темноте. На губах появляется улыбка, почти одновременно с тем, как она закрывает мне глаза своими маленькими ладошками.
-- -- --
Спустя несколько часов после этого я просыпаюсь на грязном полу. Голову наполняют воспоминания о прошедшей встрече, её обещания о том, что больше она никогда меня не бросит и останется тут, под землей, вместе со мной. Покинет небо, откажется от Бога, только чтобы снова не потерять меня. Бред какой-то. Нужно подняться. Моя рука опирается на землю и вляпывается в какую-то темную жидкость. Спустя пару секунд я оказываюсь у знакомого до боли, но уже холодного, тела, лежащего в луже собственной крови. В нежной девчачьей руке крепко сжат мой охотничий нож, которым она отрезала себе крылья. На её красивом лице навсегда застыла счастливая улыбка.
Рассказ №2
Лестница в небо
«Любовь — это сдержать обещание несмотря ни на что». (Джон Грин «Ошибки наших звезд»)
«И я превращусь в злой сильный ливень
От мысли, что я тебе настолько противен,
Ну, а ты в который раз ничего не поймешь.
Ну, смотри, я люблю тебя! Я - дождь!» (Noize MC - Это был дождь)
-- -- --
Щелчок. Пламя вырывается из старой потертой зажигалки и, жадно глотая воздух, вспыхивает во тьме. Слабый колеблющийся огонь отражается в моих черных, как смоль, глазах. Совсем недавно в них полыхал пожар такой силы, что голубой цвет просто выгорел. Радиоактивное пепелище наверху по сравнению с этим жалкая пародия. Пару месяцев назад верхний мир наконец-то вспыхнул. Он давно тлел, словно куча мусора на бесхозной свалке, повсюду распространяя удушливое зловоние. Хватило малейшей искры, неосторожно брошенной спички, чтобы загнивший мир превратился в огромную доменную печь, в которой люди отправились на переплавку. Души императоров и сапожников, верующих и атеистов, расистов и пацифистов плавились в едином тигле. Держу пари, у апостола Петра до сих пор продолжается аврал. Мои губы от этой мысли искривляются в грустной усмешке.
Пламя зажигалки немного колеблется от моего слегка хриплого дыхания. Кроме него здесь нет ни единого дуновения воздуха. Пока нет. А я ведь так жду этот долгожданный порыв ветра, от которого огонь потухнет. Угли чудовищного пожарища наверху еще тлеют. Им не дает потухнуть бесконечное множество разномастных крыльев, которые раз за разом воскрешают в них частички того страшного пожара. Вороны кружат над горами из человеческих трупов и водят безумный хоровод смерти. Планета облачилась в саван из пепла и надела на небо черную траурную вуаль. Солнце пропало, звезды потухли, краски и радость ушли из мира следом за надеждой. Больше не будет радостных эмоциональных взрывов и слез счастья на глазах. Наверно, это конец. Такое чувство, словно Бог навсегда покинул нас.
Воцарилась полная тишина, к которой либо привыкаешь, либо сходишь с ума. Но в ней есть что-то странное, отталкивающее, то, что не предназначено для людских ушей. Если прислушаться, то можно услышать едва заметный шепот. Кто может шептать там, наверху, среди обожженных костей и оплавленного стекла? Возможно, это неприкаянные куши тщетно зовут близких, которых они потеряли в обезумевшей от страха толпе. Или это ветер пытается спеть прощальный гимн людям в руинах разрушенных домов? А если это всего лишь одна из галлюцинаций, порожденных моим разумом в результате пережитого стресса? Неизвестность меня пугает больше всего. Раньше было страшно делать шаг и не знать, что ждет тебя после него: пропасть или ступени наверх. Теперь некто повернул в голове выключатель, отключил инстинкт самосохранения и поставил жизнь на круиз-контроль.
Моя лестница в небо оказалась расшатанной стремянкой, по которой я тщетно пытался дотянуться до облаков. Раз за разом, днем за днем, вновь и вновь падал с нее, разбивая локти и колени об пыльный асфальт, на котором кто-то написал белой краской признание в любви. С животным упорством или просто из-за глупости выплевывал кровь на расшатанные ступени перед тем, как опять поставить на них свои исцарапанные ноги. Сломанными пальцами рук цеплялся за поручни, в надежде удержаться на секунду дольше перед новым падением. В налившихся кровью глазах навсегда застыла ты, сидящая на самом верху этой проклятой лестницы, сложив белоснежные крылья за своей спиной. Тебе стоит всего лишь протянуть руку, чтобы помочь мне, и я схвачусь за нее как утопающий, не обращая внимания на ноющую боль в груди из-за сломанных ребер. Только надежда заставляет меня подняться с заляпанного кровью асфальта, выплюнуть выбитые зубы и улыбнуться перед очередной попыткой.
А как все хорошо начиналось. Кафе, ночные прогулки и речное купание в августе, после которого меня схватила ангина. Ты бы не полезла в воду, если бы я сказал про свой кашель. Свидание на крыше, где мы вместе любовались звездами, в то время как мой мозг судорожно пытался вспомнить названия созвездий. Одна сигарета на двоих, общие проблемы и тепло наших держащихся рук. Маленькие царапины на моих ладонях от шипов роз, которые я нес тебе на твой день рождения. Отобранные тобой у меня сигареты и пакеты дури. Скандалы, в которых наш маленький мир рушился и объятия, в которых он отстраивался заново. Твои слова о том, что всегда будешь рядом со мной и клятвы в честности и верности. В её глазах я видел отражение своей души. И это неловкое чувство, когда она стонала, во время наших ночных спасений от бессонницы. Я помню это, и мне не хватит сил всё забыть. Проще вырвать сердце, отправить пулю в голову или перерезать себе горло колючей проволокой.
Любовь и доверие должны быть выше ревности. Но мы в порыве эмоций так часто забываем об этом. Поддавшись им, я много сказал плохого в последнюю нашу встречу. Твоя истерика и рыдания постепенно стихли за моей спиной и в голове. Лютые злость и ненависть перечеркнули в тот момент всё хорошее, что было между нами. Они разбили мой телефон об стену и буквально силой влили в меня огромную дозу алкоголя. Дни складывались в недели, формируясь в сплошную серую массу, разбавленную сигаретами и наркотой. Обезумевшее сердце с силой билось об ребра, стремясь вырваться к ней, но постепенно успокаивалось по мере моего опьянения. Иногда к горлу подкатывала горечь о содеянном и выплескивалась из него, превращаясь в лужи рвотной массы.
Потом мир и моя душа вспыхнули. Голубой цвет глаз сменился черным. Кожу покрывают грязь от жизни под землей, ожоги от сигарет, затушенных об руки, и шрамы, нанесенные ножом в бессмысленной драке. Глубоко внутри живет чувство вины и ненависть к самому себе из-за устроенного в тот раз скандала. Я теперь не живу, а существую, и раз за разом поднимаюсь из метро по знакомой лестнице на крышу, где мы когда-то любовались звездами. Плевать на радиацию. Боль, которая раздирает меня изнутри, заглушает начавшуюся лучевую болезнь.
Все чаще чувствую её присутствие рядом, слышу знакомые до боли шаги, ощущаю нежные прикосновения моего ангела. И шепот. Я слышу
ласковый шепот, когда меня обнимают родные девчачьи руки. Привычный запах её тела заставляет мою голову кружится, а сердце радостно подпрыгивать в груди. О начале нашего очередного свидания возвещает порыв ветра от белоснежных крыльев за её спиной. Поэтому у меня появилась привычка щелкать зажигалкой в одиночестве. Наверное, я схожу с ума. Приступы моего безумия повторяются все чаще, и они становятся ярче раз от раза. Но я всей душой хочу сойти с ума именно так.
Пламя зажигалки гаснет, и сильный порыв ветра обдает меня уже в полной темноте. На губах появляется улыбка, почти одновременно с тем, как она закрывает мне глаза своими маленькими ладошками.
-- -- --
Спустя несколько часов после этого я просыпаюсь на грязном полу. Голову наполняют воспоминания о прошедшей встрече, её обещания о том, что больше она никогда меня не бросит и останется тут, под землей, вместе со мной. Покинет небо, откажется от Бога, только чтобы снова не потерять меня. Бред какой-то. Нужно подняться. Моя рука опирается на землю и вляпывается в какую-то темную жидкость. Спустя пару секунд я оказываюсь у знакомого до боли, но уже холодного, тела, лежащего в луже собственной крови. В нежной девчачьей руке крепко сжат мой охотничий нож, которым она отрезала себе крылья. На её красивом лице навсегда застыла счастливая улыбка.
... а там тоже самое...
