|
"Сказки апокалипсиса"
Какие они, сказки 2033 года? О чем? Кто их герои? Сколько в них вымысла, а сколько — самой что ни на есть правды? Сильно ли изменились истории, которые родители на станциях метро и в подземных бункерах рассказывают на ночь детям, а взрослые — друг другу?
Мнение Артура Хмелевского!
Cообщений: 1001
Регистрация: 02.01.2013
|
Цитата |
---|
Дмитрий Ермаков пишет:
Всё, я более-менее освободился, скоро выскажусь по первым 5-ти историям |
Нет, Дмитрий! Теперь их шесть, столько и будете оценивать!
|
|
|
Cообщений: 1001
Регистрация: 02.01.2013
|
Продолжу за Чипа: ми-ми-ми 
|
|
|
Cообщений: 1001
Регистрация: 02.01.2013
|
Нет, я ничего не убирал, просто когда выделял работу, чтобы вставить сюда, оказалось, что не все "зацепил", а сам я этого не заметил... Хорошо, что автор посмотрел, увидел мою ошибку, я исправил (и проверил другие работы, а то мог и там не все выделить)... 
|
|
|
Cообщений: 1001
Регистрация: 02.01.2013
|
Мне нравиться эта работенка! Знать то, чего не знают другие(я имею в виду, что я знаю авторов произведений)!
|
|
|
Cообщений: 1001
Регистрация: 02.01.2013
|
А, кстати, чуть не забыл, появились четвертый и пятый рассказы... 
|
|
|
Cообщений: 1001
Регистрация: 02.01.2013
|
А что там?  Честно, пока что только до четвертого прочитал... 
|
|
|
Cообщений: 1001
Регистрация: 02.01.2013
|
Эх! Ну, наконец-таки постепенно оживляется наши пользователи!
Рассказ №6
«Сказ о том, почему на Звенигородской не пьют чай.»
Сказывают, что в две тыщи тридцать третьим годку, в Петроградском метрополетене, близ Торгового Города на станции Звенигородская, жил мужичок. Ну, мужичок, как мужичок, да только, говорят, что мужичка того никто никогда в метро не видел чаёвничающим. Даже тесть с мамкою, царствие им небесное. А все потому, что страдал мужичок, редким в наших краях недугом – пищевой непереносимостью грибов. А потому херачил, он, с утра и до вечеру. Каждый божий день. Уж так он по «настоящему» чаю скучал. Да только, где ж его сыщешь то? Ядерная, она то много вещей с лица земли русской стёрла.
Вознамерился как-то, было, за чаем «настоящим» в Торговый город ездить. Где ещё, если не там? Так сказать: и себя показать, и на чай поглядеть. Да только на чём ехать то? Оно ведь от Звенигородской до Садовой так же далеко, как от Садовой до Звенигородской. А дрезину то нач-станции не даёт! Говорит, чай, работать иди – чого баклуши бьёшь, да самогон переводишь? Вот и пошёл мужичок котлы чистить, да половники намывать. Другой-то работы для него не было. Руки трясун бьёт, глаз замылился. От того и приходилось терпеть – запах грибов то всё равно в нюх бьёт! Вот и копилась в нём нелюбовь и озлоба.
А тут, собрались, было, дозорные чайку похлебать. Костёр развели, взяли котелок, водицей до краюшка наполнили и на огонь поставили. И вдруг, у всех надобность появляется, делами важными заняться. Али искать идут чого, иль побеседовать захотелось. Вспоминают дозорные, о котелке только через час. А водица вся, «хлоп» и выкипела! Осталась лишь накипь и сажа на внешней стороне. День выкипела, два, три, неделю. Мистика прям какая-то! Так же и с поварихами, сталкерами, караванщиками, пришлыми, да и всем честным людом. Не могут чайку испити и всё тут! Стали разбираться – что за чудо такое? А мужичок сидит, да половничек намывает – о чайке «настоящем» думает. Узнали жители от бабки Морохи о мужичковском недуге и озлобились. Приходют к нему и спрашивают: «Что ж ты, паскуда, людям чай попить спокойно не даёшь? Порчи наводишь!» А он им в ответ: «Ни при чём я тут, невнимательность ваша виновата. Чай, следили бы за водой – она и не выкипала.» Да разве кто слушал? Взяли, под белы рученьки, да к стенке приставили. Правда, не изменилось ничего.
С тех пор, никто на Звенигородской и не чаёвничает. Важных дел, что ли, нету?
|
|
|
Cообщений: 1001
Регистрация: 02.01.2013
|
Итак, а это про Урал.
Рассказ №5
Тени минувшего
Урал. Мы знаем это слово еще с пеленок. Уральские горы славятся своей красотой. Летом их украшают яркие зеленые деревья, зимой надевают белоснежную белую шубу. Люди спокойно там уживаются с суровым характером природы. Но кроме небывалой красоты, Уральские горы скрывают от человеческих глаз сотни загадок. Они породили и хранят в себе тысячи людских легенд. Десятки аномальных зон раскиданы по их обширным территориям. Еще до Шумного дня, как в шутку здешние люди называют Апокалипсис, на этих территориях происходили странные, ненормальные события. Даже в те хорошие светлые времена, когда у ученых намного больше было возможностей изучить «уральские причуды», они не могли полностью раскрыть какую-либо тайну Уральских гор, не могли объяснить поведения людей, попавших в здешние аномалии. Тогда аномальных мест было сотни, но, сколько их теперь?
Рука с пишущей ручкой нависла над поставленным знаком вопроса. Огромный мужчина с плохо выбритым лицом нахмурился и начал чесать подбородок. Гм. С чего теперь начать? Он знает очень много аномальных мест и еще больше связанные с ними чудовищные случаи. А, ну да. Вполне, можно начать и с этого. Это аномалия ближе всего к их поселку. Мужчина, очень смахивающий на медведя, снова нагнулся над пожелтевшим от времени листом бумаги, чтобы продолжить писать.
- Ты что так бежишь окаянный! Под ноги себе смотри! Тунеядец несчастный! Вместо того чтоб силы на работу тратить, носится здесь по дороге, людям мешает! – закричала маленькая сгорбленная старуха, которого хорошо видно было из окна.
Встав около забора, такого же дряхлого на вид, как и бабка, она бранила бежавшего к его дому молодого паренька. Тот, не обращая внимания на причитания старухи, продолжал быстро приближаться к его дому. Бежал он неуклюже. Весь долговязый, ноги и того длиннее, волосы грязны и взъерошенные. Лицо обычно вытянутое, но сейчас рот открыт нараспашку, и лицо приобрело овальное очертание. Опять он что-то учудил! Сколько можно?!
Дверь с треском открылась. Парень с вытаращенными глазами поискал его и, найдя, моментально кинулся к нему.
- Кирилл! Брат! Нам надо валить! Срочно! Пока не поздно!
- А ну сядь, Миша! – рявкнул на него Кирилл.
Судорожно сглотнув, тот сел на наполовину просевший диван. Колени и руки нервно поддергивались.
- Что еще? – недовольно спросил его Кирилл.
- Нам надо уходить! Я был там! Они очень злы! Им надоело предупреждать! Теперь они хотят действовать! – быстро затараторил Миша.
- Что?! – воскликнул он. Опять! Почему он всегда идет туда? Почему он никогда не слушает его? – Ты снова был в этом доме?
Кирилл гневно смотрел на него. Миша, в очередной раз сглотнув, еле слышимым голосом ответил:
- Да.
- Я же запрещал! – закричал на него брат.
- Но… - попытался возразить Миша.
- Нет, я запрещал ходить тебе в тот дерьмовый дом! И мне плевать, что ты там видишь-слышишь! Никто-ничего-там-не-видит! – отчеканил он каждое слово.
- Но ты ведь знаешь! – неожиданно встал его младший брат с дивана, отчего тот издал мерзкий скрип. – Ты знаешь, что они не могут и не смогут это увидеть! Ты знаешь, почему мы их видим! Все из-за тебя, из-за твоего прошлого!
- НЕ СВЯЗЫВАЙ СВОЕ СУМАСШЕСТВИЕ С МОЕЙ ПРОШЛОЙ РАБОТОЙ!
Они зло смотрели друг в друга.
- Эй вы! Хорош шуметь, два лоботряса! Совсем осточертели со своей…
- А НУ ЗАТКНИСЬ СТАРАЯ БАБКА! – закричал Кирилл на дверь, за которой стояла старуха. Когда он смог перевести дух, он обратился к брату:
- Если еще раз, я услышу про этот чертов дом, я переселюсь туда вместе с тобой! И мне будет абсолютно наплевать, что ты не сможешь жить из-за всякой чертовщины. Ты понял меня?!
- Отлично! – прошипел в ответ Миша. – Но когда придут за тобой - не удивляйся! – и быстро повернувшись к нему спиной он вышел из домика. Бабка, судя по всему уже не было. Ночью он не вернулся домой. К своей рукописи Кирилл больше не возвращался, писать абсолютно не хотелось. Он лежал на просевшем диванчике и смотрел на висевшие перед ним часы с качающимся в разные стороны маяком. Его глаза повторяли движения маяка: туда-сюда, туда-сюда.
Брат всегда был таким ненормальным. Он видел каких-то людей, которых не видел никто. Это было с рождения. Родители пытались что-то с ним сделать, уничтожить сидевшую в нем дьявольщину, но все старания оказались тщетными. В поселке его называли психом. С Кириллом тоже особо не разговаривали, считали, что если в одном бес сидит, то и в другом что-то похожее. Так они и прожили уже несколько десятков лет. Ему сорок два, а Миши тридцать пять. Его брат осиротел в тринадцать лет и вырос уже под присмотром его брата. Родители погибли, как и все многие люди, в тот день. Братик был у него в гостях на Урале – Кирилл служил в ракетных войсках. Кирилл нажал на злокозненную кнопку, как и другие люди. Так они и прожили последующие двадцать лет. Не ахти как, но от голода не умирали. По их частям ядерного удара, к его удивлению, не нанесли. Забыли, видно. Но всякая нечисть полезла потом в их лесные края. Поселок, где они проживали, смогли укрепить, вознесли высокую железную ограду. Создали охрану, которые несли собой небольшие самодельные арбалеты. Так и жили. Пшеница и картофель спасали селение от голода. Даже делали небольшие вылазки на несколько километров, и нашли еще несколько небольших поселков, где прятались выжившие.
И все-таки, причем его работа? Кто это они? Откуда они знают, кем он раньше работал, что он тогда сделал? Может, брат снова видит этих людей, которых родители считали плодом воображения?
Кирилл не заметил, как заснул. Встал он поздно, разбудили его часы, пробившие одиннадцать часов утра. Он не сразу вспомнил вчерашнюю ссору, но когда в памяти всплыла эта сцена, он судорожно провел взглядом по комнате. Миша до сих пор не вернулся. Кирилл, быстро одевшись, вышел из своего дома и пошел по дороге, усыпанной галькой. Сбоку возвышались такие же невзрачные, обкрошившиеся и покрытые трещинами дома. Некоторые жильцы, которые отдыхали дома, а не работали на поле или охоте, изумленно смотрели на него. Кирилл шел туда, где, по его мнению «переночевал» Миша. Он разогнал куриц, которые несколько секунд назад мирно клевали рассыпавшееся зерно. Там, в сотне метров от поселка, на небольшом холме возвышался наполовину разрушившийся дом. Крыши давно уже не было, одна из стен почти полностью отсутствует. Весь холм голый. На нем ничего издавна не растет. Это одна из аномальных зон – «Дом старой карги». Туда всякий раз ходил его брат, там кто-то сыпал на него угрозы. Чего больше всего не понимал Кирилл, так это действия его брата. Зачем туда шастать, если кто-то его шантажирует? Один раз, в одной из очередных скандалов он задал этот вопрос. Миша ответил: «Я боюсь туда не возвращаться!».
Кирилл поднимался по холму. Обычно, люди оказавшиеся здесь, сходили с ума. Пустые черные глазницы окон создавали впечатление, что кто-то следит за ним. Казалось, за ним следит сам дом. Двери нет, поем весь скошен набок. Внизу валяется обломки крыши. Он вошел внутрь. Его лицо побледнело. Кирилл с ужасом смотрел в центр разрушенного здания.
Головы нет. На его месте огрызок от шеи, где видны концы шейных позвонков. По всем руинам следы крови, куски черепа и мозга. Перед обрубком шеи - целая лужа крови. Но самое ужасное дело обстояло с туловищем. Кожа, словно расстегнулась, распласталась на сырой земле, обнажая мышцы, кости, органы. А в туловище словно вдавили большой крест. В нем просто зияло отверстие в форме креста. От такого зрелища Кирилл открыл рот в ужасе, его тошнило, казалось, вывернет наизнанку. Он не сразу обратил внимание на то, что на стенах кровью написали одну и ту же фразу: «Это ты во всем виноват!» На противоположной стене эта надпись была самой крупной. Рядом со стенкой лежал человеческий палец, кончик которого весь в крови – он служил убийце кистью. Кирилл в ужасе попятился. Нога наступила на бумажку. В отличие от всего остального, она оказалось совсем чистой, белой, не пропиталась «багровыми тонами». Дрожащими руками он развернул ее. В ней значилось только одно:
- «Он предупреждал тебя. Теперь твой черед!»
Кирилл бежал, что есть духу. Что происходит?! Кто сделал это с его братом?! Кто?! Ах, ну да! Это они! Они! Он найдет их! Он их найдет!
Кирилл добежал до двери. На ней было нацарапано: «Ты опоздал! Нас поздно искать! Это мы тебя нашли!». Он выбил дверь и как только ворвался внутрь, заорал что есть мочи:
- ГДЕ ВЫ?! А?! ГДЕ?!
Он рывком открывал двери, осмотрел спальни, ванную, кухню. Никого не было. Остановившись на кухне и переводя дух, Кирилл вдруг услышал младенческий плач. Он прислушался. Звук шел из зала. Медленно подойдя к дверному проему, он взглянул внутрь. Сердце быстро стучало, то ли от злости, то ли от страха. Да, плач шел из зала. Приглядевшись, он понял, откуда шел этот неприятный звук. На просевшем диване сидела женщина, судя по убаюкивающему женскому голосу. Он видел ее со спины, а на голову нахлобучен капюшон. В руках она держала, огромный сверток из одеяла. Женщина тихонько покачивалась и пела колыбельную. Откуда она взялась. Кто она такая? Может, она одна из них?
- Эй! – окликнул он ее.
Женщина не поворачивалась. Ребенок неугомонно продолжал рыдать, а она продолжала петь.
- Эй! – уже крикнул он.
Женщина снова не повернулась, но перестала петь и, обращаясь к младенцу, сказала:
- Не беспокойся, миленький мой! Скоро все закончится! Скоро, все для него закончится!
Ребенок умолк. Наступила тревожная тишина. Кирилл думал. Что закончится? Для кого закончится?
- Эй! – третий раз Кирилл окликнул ее. Он подошел и встал перед нею. Это был не просто младенец. Ему показалось, что он снова погрузился в какой-то кошмар. Туловище, руки, ноги, голова, а справа с ней срастается такая же большая головка, от которой отходит туловище, но рук и ног нет. Здоровый младенец смотрел на него, а потом закрыл глаза и заснул. Как только это произошло, ребенок без конечностей моментально проснулся и, увидев Кирилла, громко закричал.
- Правда красивый? - с нежностью спросила его женщина. – В отца пошел, не в меня.
И она сняла капюшон. Там была одна голова. Но двуглавый младенец отдыхал перед этим уродством. Голова женщины будто состояла из множества опухлостей, которые позеленели и начали гнить. Из глаз также тек сплошной гной. Распухшими губами она спросила:
- Я его только слышу! А ты его видишь?
Кирилл отпрянул от нее. Дыхание перехватило от ужаса и страха. Что происходит?! Сзади него включился телевизор. Электричества уже пару десятков лет нет, как он мог включиться? Обернувшись, он увидел, что по нему шло. Летит самолет, сбрасывает бомбу. Камера, находящиеся вдалеке от эпицентра взрыва четко показывает разрастающийся гриб. Кирилл, полный ужаса и готовый наложить в штаны, посмотрел снова на женщину – ее уже не было. Телевизор выключился. Вдруг стало темно. Наступила абсолютная темнота, хотя еще не было трех часов дня. Пошарив в кармане, Кирилл нашел фонарь. Рядом с ним что-то упало, с легким шлепком. Включив фонарь, он осветил место, откуда послышался звук падения.
Судорожно дергая лапками, перевернувшись на спину, лежал таракан. Кирилл услышал странное шевеление над ним. Он осветил потолок и увидел, что его нет. Там была только быстро копошившееся масса – тараканы. Их было сотни, тысячи. И, словно по команде, они упали вниз. Тараканы теперь копошились в волосах, ползали по лицу, под одеждой.
- Нет! Нет! НЕТ! – закричал Кирилл, бешено танцуя, пытаясь стряхнуть тараканов от себя.
Но уже через секунду по нему никто не двигался. Насекомые превратились в пепел. Кирилл огляделся – никого. Вдруг странная темнота исчезла и он увидел. Десятки уродливых людей шли к нему. У кого-то голова из груди растет. Кто-то с длинными руками и ногами и другие люди-мутанты: они все, абсолютно все шли к нему и все говорили только одну фразу:
- Теперь твой черед!
Они приближались все ближе и сжимались вокруг него все теснее и теснее. И Кирилл понял, понял, кто они, кого видел Миша и за что они его заберут.
- Я не виноват! Меня заставили! Мне приказали!
Но все было тщетно. Уродцы, как зомби продолжали к нему идти и говорить:
- Теперь твой черед!
И они шли, шли и шли. И, поняв, что все безуспешно, Кирилл издал предсмертный крик отчаяния.
* * *
Перед ним мигала красная кнопка. Все люди нервно что-то кричали и носились по всем помещениям. Кирилл оглянулся в страхе. Что?! Как?!
- Нажимайте, Кирилл, нажимайте! У нас нет другого выбора! – закричал ему в ухо седой мужик, одетый в военную форму.
Кирилл неуверенно занес палец над кнопкой.
Брат, родители, простые люди. Зачем? Неужели люди так сильно желают друг другу смерти?
И он, с зависшей над красной кнопкой рукой, смотрел на нее. Смотрел и смотрел. Он не слышал не сердитый и отчаянный крик главнокомандующего. Он не слышал крики, перешептывания и рыдающих от безнадежности положения людей. Он слышал только одно: как качается из стороны в сторону маяк его часов.
Изменено:
Jay Fox - 19.08.2013 09:19:46(Извиняюсь перед автором, не все вставил...)
|
|
|
Cообщений: 1001
Регистрация: 02.01.2013
|
А вот и про Московское метро!
Рассказ №4
История Полежаевской
- Мама, не уходи! Сколько можно повторять – если уйдешь, я могу заснуть!
Голос парнишки срывался на крик. Валентина, уже потянувшаяся к выходу из палатки, с тоской оглянулась.
- Ну и спал бы себе, Егор! – буркнула она. – Ведь пойми – от твоей бессонницы ни тебе, ни мне жизни нет. Всю душу ты мне вымотал.
- Мне нельзя спать. Они приходят во сне.
- Ну ладно, ладно, успокойся, - устало произнесла Валентина. – Не пойду никуда, посижу с тобой.
Слабый свет пробивался снаружи через щель – ночью на Полежаевской работало аварийное освещение, электроэнергию экономили. Валя достала свое заветное сокровище, которое берегла как зеницу ока – зеркальце в пластмассовой оправе, которое подарил когда-то муж. Последнее время то, что она видела в зеркале, ее не радовало вовсе. Она превратилась в старуху – и немудрено. Полгода назад пропал муж-сталкер, а когда она чуть-чуть оправилась от потери, какая-то напасть приключилась с двенадцатилетним сыном. Ему снились кошмары, и спать он почти перестал. Весь издерганный, не отпускал ее от себя, просил будить, если задремлет. «И за что мне все это? – тоскливо подумала Валя. Ей было 35 – по меркам метро, почти старуха. Но до того, как стряслись все эти беды, она считалась одной из первых красавиц станции. Миндалевидные темные глаза, чуть вьющиеся волосы, вздернутый носик. Даже худоба и бледность не слишком ее портили. Одевалась она почти нарядно – муж-сталкер приносил с поверхности неплохие вещички, баловал. И вот в одночасье все так страшно изменилось. Сын требовал больше внимания, чем когда лежал в пеленках. Она показала его врачу, замотанному, издерганному и циничному Андрею Николаевичу, но тот только головой покачал: «Не мой случай. В прежние времена такого отвели бы к психоаналитику. А теперь чего вы хотите, милая – психов вокруг полно, а аналитиков – ни одного. У нас на станции уж точно их нет, за это головой ручаюсь».
Полежаевская. Странная станция – две платформы, три пути. Один – вроде бы какой-то технический тупик. Но казалось, что существование лишнего ответвления действует на нервы обитателям станции – в воздухе постоянно ощущалось напряжение. Валентина подумала, что и сын ее неспроста вдруг свихнулся. Понятно, что жизнь в метро и так несладкая, но здесь как-то особенно тревожно. Валентине было с чем сравнивать – однажды она побывала на Красной линии. И там ей было спокойнее, хотя некоторые станции напоминали музеи. Вот, например «Площадь революции» - казалось бы, все эти застывшие бронзовые фигуры должны страх наводить. Но нет – куда больше жути она испытывала порой здесь, хотя Полежаевская отличалась простотой в убранстве. Отделанная белым кафелем и светло-серым мрамором, она иной раз наводила на мысли о больнице.
Снова заворочался Егор.
- Я здесь, - торопливо сказала Валентина.
- Вот и хорошо, - пробормотал он.
- Ничего хорошего, - проворчала женщина. – Видел бы тебя сейчас отец.
Она тут же прикусила губу, негодуя на своя язык без костей. Напоминать сейчас мальчику о пропавшем отце было уж совсем ни к чему. Но Егор отреагировал на удивление спокойно.
- Отец видит, - сонно пробормотал он.
Валентина всхлипнула – опять он бредит.
- Папа приходил вместе с ними, - словно в забытье, произнес мальчик. – Он и велел, чтоб я не спал, иначе они заберут всех.
- Кого – всех? – похолодев, спросила Валентина.
- Вас всех.
- Ты хочешь сказать – нас?
- Вас, - повторил мальчик. – Как ты не понимаешь – даже если все умрут, я останусь. Я им нужен зачем-то.
Эту фразу Валентина уже слышала – пару дней назад Егор сидел на полу и, раскачиваясь, монотонно повторял: «Все умрут, а я останусь». Ей уже и тогда было не по себе, а теперь стало и вовсе тоскливо.
Она знала, как избавиться от хандры. Сашка, один из дозорных, заглядывался на нее еще при жизни мужа. А недавно вновь возобновил ухаживания – приносил всякие вкусности и все зазывал вечером как-нибудь в гости. Но как тут уйдешь, когда с Егором такое? А может, мальчишка просто ревнует, пришло вдруг Валентине в голову? Не хочет, чтоб мать снова устроила свою судьбу? В душе ее шевельнулась досада. И вдруг женщина поняла, что надо делать. Попросить у Андрея Николаевича средство от бессонницы, как бы для себя. Конечно, лекарства сейчас очень дороги, но может, в память о прежних услугах. которые оказывал доктору муж, ей перепадет немного снотворного? Ей и надо-то совсем чуть-чуть. И когда вредный мальчишка заснет, она сможет уйти спокойно. Определенно нужно развеяться, иначе скоро она тоже свихнется. Теперь дотянуть бы только до завтра, а там уж она придумает, в еду или в питье подмешать таблетки.
* * *
Двое дозорных на блок-посту у входа в туннель коротали ночь, вслушиваясь в тихие звуки – вот на станции кто-то закашлялся, вот прошуршало что-то рядом – совсем обнаглели крысы, пора устраивать облаву. Один из них краем глаза уловил движение, оглянулся – успел заметить, как тень мелькнула возле ближайшей палатки.
- Кому там не спится? – проворчал он.
- Да это тот пацан, которого в туннеле подобрали, - буркнул второй. – Егор, кажется. Мне говорили – он уже пару раз пытался убежать. А по мне, так хоть бы и убежал. Не нравится он мне – нехорошие у него глаза.
- Да ладно тебе. Представь, что пришлось пережить мальчишке. Если, конечно, он и вправду с Полежаевской. Он ведь и не разговаривает почти. Может, он даже видел, как там все было, да только разве у него теперь узнаешь? Медсестра говорит – шок у него от потрясения. А ты ведь там был – как думаешь, кто напал на них?
- Да сто раз уже рассказывал – ничего не понятно. Пришли мы на станцию – а там нет никого, ни одного человека. Только кровью все залито – стены, пол. Даже вспоминать не хочется, бр-р-р. А пацаненка по дороге подобрали. А лучше бы мы его там и оставили, помяни мое слово. Сейчас Наташка, медсестра, с ним так мучается. Говорит, он и сначала-то был как пришибленный, а теперь и вовсе спать перестал. Сидит, уставившись в одну точку, шепчет про себя что-то. Жаль его, конечно, а только какой с него толк? Ну, может оклемается чуть-чуть, будет на кухне помогать, или в другом месте, где ума особого не надо. Если до тех пор не сбежит, конечно.
- Да куда ему бежать? К Полежаевской туннели взорвали. Вань, а как ты думаешь – они к нам не проберутся?
- Кто – они?
- Ну, те, которые на Полежаевской всех сожрали?
Тот, которого назвали Ваней, ответил не сразу. Потер рукой стриженый затылок, нахмурился.
- Думаю, вряд ли, - произнес он наконец. – Не пройти им через завалы.
- Вот и я так думаю, - быстро подхватил второй. Но не было в его голосе особой уверенности.
- Знаешь что? – подумав еще немного, сказал Ваня, - давай я мальчишку к Наташке в лазарет отведу. Может, она ему успокоительного чего-нибудь даст. А то меня раздражает, когда он тут под ногами вертится.
И не дождавшись ответа, дозорный шагнул в ту сторону, где за палаткой прятался худенький подросток.
* * *
Медсестра Наталья, закончив перевязки, решила еще раз взглянуть на Егора. Она бы совсем не удивилась, окажись его кровать снова пустой. Он уже столько раз сбегал, хотя его снова и снова приводили обратно. А у нее дел хватало, ей некогда было следить за ним в оба глаза. Она подошла к кровати и не поверила своим глазам – мальчик спал.
Сон его был неспокоен. Он метался, вскрикивал, словно спорил с кем-то. Видно было, как ворочаются под веками глазные яблоки. На секунду Наталье стало жутко.
- Не надо, - вскрикнул вдруг мальчик. – Уходите!
И такой это был отчаянный крик, что медсестра уже потянулась разбудить Егора. Но тут он вдруг как-то обмяк, вытянулся. Лицо стало спокойным. Губы снова зашевелились. Наталье показалось, что она разобрала отдельные слова: «Я не виноват. Я больше не могу. Не сумел. Папа, прости…»
- Бедный мальчик, - прошептала Наталья, хотела погладить Егора по голове, но побоялась разбудить. Ну ничего, подумала медсестра, теперь он начнет приходить в себя понемногу. Хорошо, что заснул, она тоже сейчас приляжет. Жизнь определенно налаживается.
|
|
|
Cообщений: 1001
Регистрация: 02.01.2013
|
|
|
|
|
|