«Welcome once again to the Bloody Pit my friends. We’re so glad you could attend, come and die, come and die…»
GWAR – Zombie March
1
Быть самым нищим среди нищих, - что может быть хуже? Особенно в метро. В мире, где на грани существования оказываются сотни, десяткам, не имеющим абсолютно ничего кроме своих жизней, делать нечего. Владимир Зеленцов достаточно быстро усвоил этот урок. Большую часть жизни он скитался от станции к станции, влача свое жалкое существование. Везде, где бы он ни появился, Владимир ловил полные презрения взгляды. Иногда его вообще не пускали в жилую часть станции, вышвыривая прочь. Подобные дни были самыми худшими в жизни бродяги. Да, судьба ненавидела Владимира, а Владимир ненавидел судьбу, - вот такая вот взаимная неприязнь.
Когда то Зеленцов имел все, - патроны, удобное жилье, жену-красавицу. Вот из-за последнего он и оказался на самом дне. Не будем углубляться в подоплеку событий, скажем лишь, что его жена приглянулась начальнику станции «Киевская». Подобно правителю «Кольца», каждый провинциальный царек имел свой гарем. Обычная практика в метро, - дорвавшись до власти, человек старался жить на полную катушку. Вот только наместник Киева оказался тварью, прикрывающейся обликом человека. Обитатели станции, в его системе мировоззрения, занимали место примерно между пылью и тараканами. По сфабрикованным на ровном месте обвинениям садились десятки людей, теряя свое имущество, а иногда даже жизни. Все попытки «настучать» в центр на тирана незамедлительно пресекались, виновных наказывали. Вот такому человеку и приглянулась жена Владимира. За одну ночь он лишился всего и оказался выброшенным со станции. Остальное вам известно.
Если бы Владимир знал, что его ждет в ближайшем будущем, какие кошмары ожидают, думаю, он собственными руками лишил себя жизни. Но человек не обладает даром предвидеть свою судьбу, а тяга к жизни порой затмевает собой все остальные желания и чувства. Поэтому когда на "Добрынинской" к нему подошел опрятного вида старик, подать ему милостыню, Владимир принял ее с благодарностью. В такие минуты он отвратительно себя чувствовал, гордость боролась с нуждой. Нужда всегда побеждала. Ускользнул от внимания Зеленцова и пристальный взгляд, брошенный стариком на него.
- Вы отличаетесь от остальных бродяг, встреченных мною - обратился благодетель к нищему, - они никогда не бывают удовлетворены подачками, стоит вам отвернуться, норовят залезть к вам в карман. В вас этого нет. Мне интересно, как вы докатились до такого существования?
- Это долгая история, которая вам интересна не будет. Сразу говорю, мне не нужна ваша жалость. Прошлая жизнь осталась там, где осталась. Горевать нет смысла. – «И чего он ко мне привязался»! С раздражением подумал Владимир. Сделал доброе дело, - сгинь! Но старик и не думал уходить.
- Прекрасно, просто прекрасно! Любой на вашем месте, винил бы кого угодно в своем положение. Обычно, половина из них просто ленивые деграданты, которые не хотят трудиться даже ради собственного благополучия, прикрываясь мнимыми причинами и врагами. – Старик улыбнулся. – Признайте, вы случайный пассажир в вагоне бедности.
- Даже если и так, что вам от меня нужно? – Не вытерпел Зеленцов.
- Я могу помочь вам.
- А какая вам с этого выгода? – Старик казался ему все подозрительней. Кто в своем уме будет помогать безродному бомжу?
- Об этом позже. Давайте так, если вам это интересно, встретимся сегодня, ближе к вечернему времени, вон в той забегаловке, - дед указал на приземистое строение неподалеку. Запахи, исходящие оттуда, заставляли живот Владимира мучительно урчать. - Спросите Константина Андреевича. Вас пропустят.
Владимир хотел еще спросить кое - что, но не успел. Старик махнул на прощание рукой и смешался с толпой на платформе. «Какой милый дед», - в смятение думал Владимир. Он даже не подозревал, что участь его уже предрешена.
К намеченному времени бродяга был на месте. Мрачного вида вышибала, на входе в бар, с решительным видом и совсем непрозрачными намерениями, хотел было турнуть Владимира прочь, но стоило произнести заветное имя, и здоровяк превратился в его лучшего друга. Правда, смотрел все равно с брезгливостью. Внутри забегаловки никого не было. Только одинокий бармен занимался извечным делом абсолютно всех барменов, - протирал стаканы ветхой тряпочкой, так, будто важнее этого дела на земле нет. На грязного нищего он поглядел лишь мельком и, как показалось Владимиру, улыбнулся.
- Ага, так вы все - таки пришли! – Из-за ширмы у стойки вышел Константин. – Присядем. Миша, плесни нам крепкого, а еще лучше неси сюда всю бутылку, и закуску нам какую – нибудь. – Бармен исполнил все мгновенно. Словно по волшебству на столе перед Владимиром возникла пузатая бутыль с мутноватой жидкостью, пара шампуров со свиными шашлыками и скромная порция грибного супа. Сколько уже прошло времени с тех пор, когда он все это в последний раз ел? Год, два? Еда показалась ему пищей богов, снизошедших до простого смертного. Владимир ел и никак не мог наесться. Константин Андреевич только улыбался и следил, чтобы стакан Зеленцова не пустовал. Сам он не выпил и капли.
- А ведь я до сих пор не знаю вашего имени, - сказал старик, - так что, давайте знакомится еще раз.
- Владимир, - прожевав кусок шашлыка, ответил Зеленцов, - Владимир Зеленцов.
- Расскажите о себе, я хочу знать больше о человеке, которому помогаю.
Владимир пожал плечами, - почему бы и нет? Дружелюбная атмосфера и еда подействовали на него умиротворяюще. Давно Зеленцов не встречался с таким отношением к своей скромной персоне. И его понесло. Он рассказывал все, - о жене, о начальнике Киевской и прочем. Константин Андреевич внимательно слушал, изредка сочувственно кивая и постоянно подливая мутное содержимое бутыли в стакан Владимира. С каждым бокалом, речь бродяги становилась все бессвязнее. Голова Зеленцова отяжелела, мысли путались, порождая всякий бред, тело плохо слушалось. Стакан выпал из его непослушных рук и со звоном упал на пол. Следом за ним рухнул и сам Владимир. Тут же кто - то подхватил его, словно перышко, и понес. Сопротивляться не было сил. Тело одеревенело, руки и ноги не слушались Зеленцова. Свет померк перед глазами Владимира. Темная бездна поглотила сознание.
Чувствовал он себя мерзко. Перед глазами плясали цветные огни, усиливая и без того невыносимую тошноту. Судя по мерзкому привкусу во рту, его уже рвало. И почему он лежит на холодном бетонном полу? Владимир попытался встать. Вышло не очень. Ноги тут же подломились, как дерево под ударом топора. Все тело стало будто ватным, не выдерживая собственного веса. Зеленцов рухнул на четвереньки, правая рука вляпалась в нечто мерзкое и липкое. Он содрогнулся от омерзения. И только тут вдруг осознал, что ничего не видит. Темнота окружала Владимира со всех сторон. Густая, вязкая, опасная. Холодный пот выступил на лбу, легкая паника охватила разум. По-прежнему на четвереньках, Зеленцов пополз наугад. Расчет оправдался, - руки вскоре нащупали шершавую поверхность стены. Опираясь на нее, Владимир, кое – как, встал на ноги. Теперь можно было немного перевести дух. Желудок неожиданно свела дикая боль, с тяжким стоном Зеленцов сполз по стене обратно на пол. Его вырвало. Проклятый старик! В выпивке явно был яд, или нечто похожее. А он, дурак, поверил ему. Поверил добрым словам и заверениям о помощи. Что они хотят от него, зачем кинули сюда? Если это такая шутка, то глупее нее свет еще не видывал. Только бы выбраться отсюда, а уж там он с Константином Андреевичем потолкует по душам. Вот только, где тут выход? Самый простой способ, - двигаться вдоль стены, что Владимир и сделал. Это сработало. Рука, которой он вел по бетону, неожиданно провалилась в пустоту. Зеленцов с трудом удержал равновесие.
Из прохода тянуло затхлой сыростью. А что там дальше, неужели свет?! Владимир чуть ли не бегом, словно мотылек, устремился к бледному пятну, с трудом рассеивающему вязкий мрак тоннеля. Источником света оказалась искрящая настенная лампа. К разочарованию Зеленцова, никакого выхода поблизости не оказалось. Напротив, тоннель делал развилку и куда теперь идти, было совершенно неясно. Да где он вообще оказался, черт побери! С досады, Владимир пнул попавшийся под ноги округлый предмет, напоминающий горшок. Во все стороны брызнули осколки. В тишине подземелья удар прозвучал подобно выстрелу. Зеленцов испуганно замер. А потом опустил взгляд вниз. Бурые кусочки устилали пол. Среди черепков угадывались вполне человеческие зубы, пустая глазница, треснувший нос. Предмет, который он запустил в стену, оказался человеческим черепом, весь покрытый пятнами засохшей крови. «Крысы» - проскочила паническая мысль у Владимира. Он, в свое время, во множестве слышал байки о набегах крыс на малонаселенные станции, после которых оставались только обглоданные начисто скелеты. Плохо дело! Задерживаться на месте после зловещего открытия более не хотелось. Недолго думая, Зеленцов выбрал правый проход, - куда угодно, лишь бы подальше отсюда.
Черная пасть тоннеля, казалось, ведет в бесконечность. Все больше происходящее напоминало дурной сон, мигающие лампы под потолком только усиливали ощущение нереальности происходящего. А путь напоминал спуск в бездну. Неправильность этого места ощущалась буквально кожей.
На одной из стен Владимир заметил странные, темные полосы. Словно кто - то макнул пальцы в красную краску и шел, чертя ими по стене. Линии выписывали прихотливые волны, иногда опускающиеся почти до пола. Всего несколько секунд ушло на то, что бы осознать, - это не краска, обычная кровь. Приглядевшись, Зеленцов обнаружил характерные почерневшие пятна и на полу, через пару метров резко переходящие в широкий след, словно нечто тащили волоком как тяжелый мешок. Или тело. Проклятье, да что тут вообще твориться! Владимир стоял в нерешительности, - идти дальше, или повернуть обратно? С одной стороны, кровь, возможно, ведет в гнездо какой-нибудь твари, встретиться с которой совсем не хотелось, а с другой, высока вероятность заблудиться. И если выбирать между первым и вторым, то.… Да пошло оно все! Решительным шагом Владимир двинулся вперед. Ему вспомнилась сказка, которую он читал в детстве, там было что - то про девочку, которая шла в чудесный город по дороге из желтых кирпичей. И, в конце концов, насколько он припоминал, пришла. Как называется сказка? Он не помнил. Да и неважно это сейчас. Главное, что и у него теперь есть своя дорога, а уж куда она выведет….
2
Вонь разлагающейся плоти, плотная, почти осязаемая, заполняла все вокруг. От мерзкого запаха слезились глаза, бунтовал желудок. Ее источник обнаружился быстро. К трубам, что извиваясь убегали по потолку вперед, во мрак, был подвешен труп, опутанный колючей проволокой. Следы разложения немного затронули тело, а значит, повесили его здесь относительно недавно. Кто бы это не сделал, он явно не безмозглый мутант. Но надо быть полным безумцем чтобы проделать такое!
Жуткий кокон почти полностью перекрывал проход, оставляя свободным только узкое пространство вдоль стены. По-другому отвратительную преграду миновать было невозможно. Глубоко вздохнув Владимир прижался к холодной стене и, стараясь не зацепить проволоку, медленно пополз вперед. Он старался не дышать, при малейшем вдохе ноздри заполнял трупный яд. Шаг, еще шаг. Сердце бешено колотилось в груди, то замирая, то вновь убыстряя свой ход. Последний рывок. Свобода! Владимир остановился, переводя дух. И тут кто - то дотронулся до его плеча. Зеленцов мгновенно развернулся и застыл не в силах даже кричать от ужаса. Оно смотрело на него! Безумные, гниловатые глаза покойника с мольбой глядели на Владимира. Гниющая рука царапнула воздух рядом с ним и снова повисла безжизненной плетью. Безгубый рот распахнулся и несчастный закричал. Ничего подобного в своей жизни Зеленцову слышать не приходилось. Протяжный, полный нечеловеческих страданий крик вырывался из глотки живого мертвеца. Владимир в ужасе попятился назад. Рассудок молил о пощаде, грозя вот - вот сорваться в бездну спасительного безумия. Чудовище опять подняло руку, указывая пальцем на Зеленцова, или на то, что у него за спиной. И засмеялось булькающим смехом. Бродяга медленно повернулся.
Он был уродлив. Двухметрового роста, одетый в бесформенную робу с фартуком из человеческой кожи. А лицо, лицо! Оно было ужасно. Серого цвета с кривым разрезом рта, обрубком носа и нелепо расположенными глазами, злобно устремленными в сторону Владимира. В руках это отродье сжимало обрезок трубы, обмотанный на конце все той же колючей проволокой.
Теперь Зеленцову стало ясно, какую судьбу уготовил ему Константин Андреевич. Владимир должен был стать очередной куклой из мяса в руках чудовищного маньяка. Оставалось только догадываться, что связывает благообразного старика, - владельца забегаловки, и ЭТО.
Урод, тем временем, ломаной походкой, не спеша приближался к своей жертве. Бежать было некуда. Если только…. Когда человек в отчаянье, он способен на самые безрассудные поступки. Владимир сам кинулся к маньяку. Тот такого видимо никак не ожидал от своей очередной жертвы, поэтому среагировал немного с опозданием. Труба со скрежетом и звоном врезалась в стену, выбив сноп искр. Зеленцов едва успел проскочить под ней, и, не останавливаясь, побежал дальше. Урод соображал туговато, налитые кровью глаза с удивлением рассматривали пустое место, где секунду назад была его жертва, внезапно испарившаяся. А потом медленно, словно башня танка, повернулся ей вслед. Издавая бессмысленные мычания, он кинулся следом за Владимиром. Тяжелый фартук явно мешал ему, расстояние между бегунами стремительно росло.
Так бегать Зеленцову еще не доводилось. Следуя мудрому совету, однажды полученному от одного знакомого еще во времена нормальной жизни, Владимир не оборачивался. Это только в дурацких молодежных ужастиках, массово выходивших до катастрофы, жертва, завывая сиреной, бежит от чудовища, оборачивается и бьется головой о сук, или спотыкается о корень. Что поделать, если в черепе одни опилки?
Тоннель вильнул, делая очередную развилку. Зеленцов кинулся влево и затаился в бетонной нише. Оставалось надеяться, что преследователь не вздумает повернуть сюда же. Надежда оправдалась, тяжелые шаги отродья затихли в правом проходе. Все, надо срочно выбираться отсюда, иначе он закончит как тот несчастный в проволоке!
Через полчаса блужданий в узких кишках многочисленных ходов и переходов, Зеленцов выбрался в относительно широкий тоннель. Несколько раз, откуда - то издалека, до него доносились дикие вопли и стук. Похоже, урод, потеряв жертву, бесновался, меся своей дубиной все попавшееся под руку. Каждый неистовый крик заставлял Владимира нервно вздрагивать.
Кругом снова сгустилась чернильная тьма. Под ношенными ботинками что - то противно хлюпало, узнавать, что именно, не хотелось. Впереди растянулась узкая полоска света, падала она из приоткрытой стальной двери. Бродяга радостно воскликнул и подбежал к спасительному, как он думал, выходу. А вместо этого попал в ад. Видимо здесь отродье Константина Андреевича проводило большую часть времени. Полки из кривых досок, тянущиеся вдоль дальней стены, «украшали» многочисленные черепа, и головы разной степени гниения. На широком разделочном столе нелепо раскинув сломанные руки и ноги, валялся вскрытый труп. Определить мужчина это или женщина не представлялось возможным, - урод поработал над ним основательно. Пол вокруг этого жуткого алтаря жестокости покрывал толстый слой черной слизи. С потолка свисали цепи с мясницкими крючьями на концах, тела, висящие на них, давно уже сгнили, распространяя жуткую вонь. Плоть казалось шевелиться, ходит волнами, - личинки вели свой омерзительный пир. Кости жертв маньяк использовал чтобы украсить нехитрую мебель в комнате. Так, например, подлокотники грубо сколоченной скамьи венчали костяные руки, а спинку стула хитро соединенные грудные клетки.
От увиденного Владимир чуть не потерял сознание, все эти ужасы основательно подкосили его психику. Налитые кровью глаза скользили от одного страшного предмета к другому, слезы текли по щекам, изнутри рвался крик.
- Долбаный псих! Гребаные придурки, ты и твой старик, чтоб вы сдохли! Слышишь, ты, отродье шлюхи! – Нервы Зеленцова не выдержали. Он схватил лежащий на полу ржавый пожарный топор и начал громить комнату. Ярость придала сил, разлеталась в щепки страшная мебель, куски черепов и костей устелили пол. С криками обрушивал Зеленцов топор на гниющие останки, мараясь кровью и кусочками плоти, но ему было все равно. Головы с полок раскатились по полу, путаясь под ногами. Вскоре, ничего кроме обломков в помещение не осталось. Владимир тяжело дышал, крепко сжимая топор в руках. В глазах полыхало безумие. А потом к нему вернулся страх. Урод наверняка услышал шум погрома, надо убираться отсюда! Но было поздно, за дверью послышались тяжелые шаги и невнятные причитания. Хозяин оказался на удивление проворным, что, впрочем, неудивительно. За свою долгую жизнь в катакомбах он наверняка выучил все пути и обходы. Прятаться, куда!? Владимир лихорадочно осматривался в поисках укрытия. К несчастью путь к спасению был только один, - самый мерзкий. В углу комнаты были во множестве навалены останки жертв отродья, выглядели они донельзя отвратно, но другого пути к спасению не было. С трудом превозмогая омерзение, грозящее потерей сознания, Владимир кинулся в эту мясную кучу. В первый момент его чуть не стошнило, склизкие куски плоти облепили его, сделав похожим на давно гниющий труп, он старался не дышать и не шевелиться - жизнь дороже. Урод вихрем ворвался в свою обитель, при виде разгрома чудовище испустило полный паники и отчаянья вопль. Рухнув на колени, он трясущимися лапами начал сгребать кусочки костей, в тщетной попытке соединить их в единое целое. Это, конечно же, ему не удалось. Издав очередной панический крик, урод заметался по комнате, подбирая обломки своих сокровищ. Головы валились из его рук, куски тел рассыпались. С глухим стоном маньяк схватился за уродливую голову, а потом начал подвывая вращаться вокруг. В сторону кучи, где укрылся Владимир, он даже не смотрел. Пора! С диким, первобытным криком, Зеленцов выскочил из укрытия, занося топор для удара. Выглядел Владимир ужасно, весь покрытый кровью, с бешеными глазами. Отродье не ожидало нападения. Топор с противным чмоканьем врубился в его плечо, почти отсекая руку. Вместо того чтобы упасть вопя от боли, тварь, молча, с завидным проворством ударила в ответ трубой. Зеленцов едва успел отбить удар лезвием топора. Похоже, отродье Константина Андреевича совсем не чувствовало боли. Дубина так и порхала в его руках, каждую секунду грозя прибить бродягу, громя то, что еще оставалось. Лишь чудом Владимир успевал уклоняться. Долго так продолжаться не могло. План в голове созрел внезапно. Один из мясницких крючьев пустовал, хитрая конструкция позволяла опустить его почти к полу, после чего он сам поднимался назад. Увернувшись от очередного удара окончательно рассвирепевшего урода, Зеленцов подтянул крюк пониже, механизм оказался на удивление тугим и поддавался с трудом. Ну же давай! Да! В этот момент отродье подскочило к нему с занесенной для удара трубой.
- Это тебе за все мразь! – Проорал Владимир и с размаху всадил острие крюка в горло маньяка. Оружие выпало из рук урода, темные струи крови полились с кривых губ. Но он был все еще жив! Узловатые руки судорожно хватались за цепь, в напрасной попытке избавиться от железной смерти. Механизм со скрежетом тянул добычу вверх. Владимир не спеша подобрал с пола топор, взвешивая его в руках. Торжествующая ухмылка появилась на лице бродяги. С криком он обрушил окровавленное лезвие на шею твари. Потребовалось несколько ударов, безголовое тело грузно рухнуло на пол. Уродливая голова, с закатившимися глазами, жуткой наживкой раскачивалась на роковом крюке. Топор выскользнул из ослабевшей хватки Владимира. Полностью опустошенный, он осел на залитый кровью пол и засмеялся счастливым смехом. Рядом, мертвым лежал поверженный враг. Теперь торопиться некуда, выход он найдет, это Зеленцов знал точно.
3
Константин Андреевич напевая себе под нос, заваривал чай. Не тот эрзац, что выращивали на ВДНХ, а вполне себе настоящий. Стоил он недешево, но волшебный вкус оправдывал любые затраты. Он улыбнулся, - интересно, как там его сынок сейчас, наверняка развлекается с новой игрушкой! Воодушевившись, Константин Андреевич сел в плетеное кресло и с наслаждением отхлебнул терпкий напиток. Внезапно, сзади, кто - то схватил его липкой, вонючей рукой за горло. Горячий чай выплеснулся на брюки.
- Ч-ч-то за шу-у-тки, - с трудом пробормотал Константин Андреевич.
- Пришел вернуть должок, - прошептал на ухо до боли знакомый голос.
- В-владимир?
- Вы еще помните меня, это радует. – Зеленцов отпустил горло старика и вышел на свет.
От паники Константин Андреевич онемел. Этот, этот, бомж здесь! А как же его сын? Что это животное сделало с ним! Ответ был только один.
- Ты, ты убил его, мою радость, моего сына! – Старик с кулаками кинулся на Владимира. Бродяга с равнодушным видом оттолкнул его назад в кресло.
- Молчать, - зловеще прошипел он, - ты и твое отродье просто психи. Пей! – Зеленцов протянул бутылку с мутной жидкостью Константину.
- Даже и не подумаю!
- Как хочешь, - пожал плечами бродяга. Наотмашь ударив старика по лицу, Владимир зажал ему нос и насильно влил самогон в рот. Расширившимися от ужаса глазами Константин Андреевич смотрел на равнодушное лицо Зеленцова.
Тело в кресле обмякло.
- Ну а теперь, - пробормотал Владимир, взваливая не шевелящегося старика на плечо, - у нас с вами будет много времени на общение, полное боли, крови и ужаса. Добро пожаловать в бездну…
|
Статус: Опубликовано Рейтинг книги: 9
1274 место
|
Да и сама песня жжет)
ИМХО: А к цитате в начале рассказа не плохо бы было в скобках привести перевод 8D!!
ПС. Тогда уж художественная рубка, а не резня...
Хотел ради юмора назвать этот рассказ "Резня топором по метрошному" ))
и все же лучше как писали вышел Константин Андреевич